нравится, когда я страдаю.
— Почти, — смеется он. — Поправка: мне нравится, когда ты злишься.
— Извращенец, — с отвращением констатирую я.
— Точно. Но гуманный. У тебя есть целый час собрать себя в кучу, пока я работаю. Или мы можем потратить его на что-нибудь другое…
— Нет уж! — я подскакиваю с места и драпаю в сторону ванной вместе с чашкой. — Что-нибудь другое совершенно точно не даст мне собрать себя в кучу.
Под хохот Данила я закрываю за собой дверь и, поразмыслив, во избежание искушения поворачиваю замок.
Знатно укатанная вчера, я отмокаю в ванне довольно долго и вытаскиваю себя из нее только усилием воли. И когда выхожу, слышу, как Данил говорит с кем-то по телефону.
— Да. Хорошо. Она будет со мной, — отвечает он, и на мой вопросительный взгляд, Староверов прикрывает трубку ладонью и шепчет: «Гордеев». — Удачно. Спасибо, я это запомню.
Завершив звонок, Данил барабанит пальцами по столешнице.
— Гордеев хочет тебя с кем-то познакомить. Говорит, это пойдет тебе на пользу.
Я хмурюсь:
— Звучит как-то стремно.
— Да нет, кажется, он думает, что ты свое наследство найдешь, и ему придется выполнять свое обещание тебе помочь. Не стоит отказываться. Гордеев дал понять, что это только знакомство с важным человеком, и не более того. Так что, как видишь, никаких шансов откосить от этой встречи у тебя нет. Но я уверен, что мы там пробудем не долго. При удачном раскладе оттуда мы смоемся в четыре-пять часов и двинем домой.
— Ладно, мне надо еще минут двадцать, и я буду готова.
— Не забудь предложить сестре наш план, — напоминает мне Данил, и мне становится стыдно. За всеми этими загадками, я забыла, что не перезвонила ей, поэтому не отходя от кассы, так сказать, сразу набираю ей сообщение с вопросом, когда у нее будет возможность выйти на связь. И что удивительно, практически сразу получаю ответ. Ви сейчас в дороге, но часа через три она уже доберется и сможет остаться в одиночестве и поговорить.
Короткие сборы, немного инструктажа, обещанного Староверовым, который в основном сводится к тому, что ушки нужно держать на макушке, язык на привязи, а улыбаться нужно глупенько, и мы выезжаем на встречу.
Местом для нее выбрано, на мой взгляд, удачно для нас. Старый особняк на выезде из города, переделанный под такой себе дом отдыха для ВИП персон. Возле ворот припарковано такое количество черных представительских иномарок, что создается ощущение будто мы приехали не то на саммит большой восьмерки, не то на похороны какой-то знаменитости. Впечатления усиливают шатающиеся секьюрити.
Зато за воротами словно другой мир. Бассейн, поле для мини-гольфа, беседки с накрытыми столами и крупные персоны, так сказать, без пиджаков. На встрече царит неформальная обстановка, и я радуюсь, что не напялила свое платье-футляр. Я бы выглядела как ворона среди павлинов. Цепляюсь за предложенный локоть и следую за Староверовым, который вопреки моим ожиданиям не начинает активно искать интересующих его людей, а занимает выжидающую позицию. Мы устраиваемся в одной из беседок с прохладительными напитками, и уже через десять минут к нам подходит один из присутствующих.
Как и просит Данил, я помалкиваю, делаю стеклянные глаза и дежурно улыбаюсь. Разговор короткий и мне ничего не говорящий. Так. Перебрасываются парой фраз, и собеседник нас покидает, присоединяясь к игрокам в мини-гольф. Еще через несколько минут ситуация повторяется с другим человеком. После его ухода я недоуменно смотрю на Староверова. Это и есть важная встреча, ради которой стоит тащиться в другой город?
— Это мелкие сошки забрасывают удочки, а кто-то придет прощупывать почву не сам, а по поручению большого друга. За спрос не бьют в нос. Серьезные дядьки предпочитают приглядываться, не все, но есть определенная категория. С ними я обычно дела не имею, но и стараюсь открыто не ссориться.
Мир мужиков сложнее, чем я думала, делаю вывод я.
Спустя еще парочку таких ходоков и трех выпитых стаканов лимонада, замечаю, как из-за угла дома прогулочным шагом выворачивает Гордеев в компании возрастного мужчины и, не прерывая беседы, направляется к нам.
Учитывая вводные, что Ящер хочет меня кому-то представить, я уделяю его сопровождению особое внимание. Высокий, седовласый, возможно лет шестидесяти, в хорошей физической форме без всяких там животиков, вполне себе подтянутый мужик. Выправкой похож на отца, наверно, тоже откуда-то из органов или армии. Если бы меня спросили, как должен выглядеть какой-нибудь генерал-майор, я бы не задумываясь указала на этого человека.
Когда они подходят для приветствия, в нарушении всех правил этикета Гордеев первым представляет Данила, а затем уже своего компаньона мне.
— Знакомьтесь, Данил Староверов, «Старз», — мужчины протягивают руки для приветствия, оба сверлят друг друга настороженными взглядами. — Данил, это Илья Андреевич.
Успеваю заметить, как что-то блеснуло в глазах Данила, похоже, он понимает больше, чем я, и знает, что это за Илья Адреевич.
— Вика, позволь представить тебе Илью Андреевича Шахова, бывшего начальника и приятеля твоего отца.
Кажется, я лицезрею человека, с разрешения которого и была проведена легендарная отцовская сделка.
— Виктория, приятно познакомиться, — густым, привыкшим командовать голосом откликается Илья Андреевич. — Я действительно был другом вашего отца и полагаю, в память о Юре я должен вам помочь.
— Благодарю вас, — теряясь отвечаю я.
— И для начала стоит пролить свет на то, что именно Юра получил тогда после своей виртуозной аферы, за которой следило все управление. Если, конечно, вам это интересно.
Он еще спрашивает?
Глава 51. Найти то, не знаю что
После беседы с Ильей Андреевичем мне определенно есть над чем подумать.
В голове мысль кипит похлеще чем сегодня ночью. Мужчины плавно переводят разговор на другие темы, касающиеся каких-то деловых вопросов, а я еще перевариваю полученную информацию, поэтому почти их не слушаю.
Видя, какое впечатление на меня произвел разговор с Шаховым, Ящер неожиданно мне подмигивает и одними губами проговаривает: «Ищи, Вика. Ищи».
Да уж. За такой кусок стоит побороться. Костьми лягу, но не дам Казимирову до него добраться. Больно жирно будет этой скотине. Он не только меня шантажировал, угрожал Виолетте, он еще и матери изменяет. И вообще корни его нежных чувств я бы поискала, что-то терзают меня смутные сомнения. Мать жаль. Как бы так сделать, чтобы причинить ей меньше боли…
Да и Данил прав. Я даже не представляю, каким образом вступить в такое специфическое наследство и не загреметь далеко и надолго.
Но если встанет вопрос ребром, сделаю так, что наследство не достанется никому.
Хотя схема, придуманная и реализованная отцом, впечатляюща, а