тоже садится, я уже в предвкушении.
— Если только подполковник, — ухмыляется он и огорошивает меня. — Но вообще, я майор.
У меня даже рот приоткрывается от удивления.
— Думаю, чтобы я мог требовать дисциплины и подчинения, тебя надо сделать капитаном. Капитан Долецкая. Звучит. Надо будет тебе форму добыть. Но это потом, а сейчас мы послушаем, как звучит сама капитан Долецкая.
Приподнявшись на локте и нависая надо мной, Староверов отправляется гулять рукой по моему телу, которое отзывается предательским выгибанием ей навстречу.
— Я еще помню твою самоволку там в кресле, — при этих словах глаза Данила темнеют. Видимо, впечатляющее воспоминание, и он припоминает старый пошлый анекдот: — Капитан Долецкая будет отрабатывать наказание задним числом, и рапорт я обязательно приму в устной форме. Можно приступать, капитан.
И капитан Долецкая послушно сползает вниз, не забывая кончиком языка рисовать дорожку по плоскому животу до самого основания уже полностью готового к любым приятным неожиданностям члена.
Во мне тоже оживают непристойные воспоминания того, какие уроки мне преподавал Староверов в той гостинице.
«Молодец Машенька, отсасываешь с душой. Сладкий ротик, нежный язычок».
Как учил майор Староверов, нежно обхватываю губами головку, полируя ее языком. Сбившийся ритм дыхания Данила подсказывает, что я все вызубрила на отлично.
С усилием посасывая, забираюсь губами все ниже, погружая член все глубже, и начинаю скользить по нему, не размыкая губ, а орган Данила напрягается все больше. Ласково поглаживаю бархатистые яички.
— Капитан, я чувствую, вы глубоко, — выдавливает из себя Староверов, когда мне удается заглотить до самого конца, — очень глубоко сожалеете о нарушении.
Рука Данила ложится мне на макушку и управляет ритмом и глубиной погружений, но я решаю немного разнообразить свой «рапорт». От меня не укрылось неравнодушие Данила к моей груди, и, подняв на него глаза, я укладываю член в ложбинку. Подобная ласка вырывает у Староверова прерывистый вздох, он не отрываясь следит за головкой то показывающей, то исчезающей между пышными грудями.
— Строптивый капитан Долецкая, эта инициатива нами поощаряется.
Вижу. Вижу, как запульсировала венка на шее, а если так?
И вытянув губы трубочкой, наклоняюсь к мини-Даниле, который из плена мягкой плоти утыкается прямо во влажные пухлые губы. Староверов не выдерживает моих экспериментов и толкает на спину.
— Смирно, капитан, — отдает приказ он, и я вытягиваюсь.
Поглаживая и целуя живот, Данил бормочет следующий приказ, он немного невнятный, но я разбираю:
— Разомкнуть строй.
Раздвигаю ноги, и проворные пальцы добираются до влажных складочек. А Староверов припадает к моим губам в требовательном поцелуе. Опять самовольничаю и позволяю себе «вольно». Приподнимаю бедра, надеясь, что вот-вот пальцы проникнут в меня, но слышу:
— Отставить! Кругом!
Перекатываюсь на живот и получаю легкий укус в ягодицу.
— Своевольная ты задница, капитан Долецкая. Для отработки становись!
Глава 47. Дедовщина
— Разрешите обратиться, товарищ майор… Ах, — я закусываю губу, потому что Данил продолжает инспекцию в главной ставке, пальцами потирая клитор.
— Разрешаю, — старший по званию забирается между припухших срамных губ и продолжает дразнить изнывающую капитана Долецкую.
— Я прошу рассмотреть возможность применения команды «вольно»…
— Не тогда, когда я проверяю ваши тылы, капитан, — Староверов ласкает напряженное колечко, слегка его разминая. — Еще вопросы?
— Никак нет, товарищ майор!
Какие уж тут вопросы, когда долгожданное проникновение наконец случается и вытесняет из моей головы все связные мысли вообще!
Если соседи уже собираются спать, то их ждет разочарование. Надеюсь, в гостинице все же хорошая звукоизоляция.
Второй раз для меня проходит как-то острее. Так хорошо мне не было, даже в ту ночь. Мне нравится абсолютно все. Все так, как надо. И руки, ласкающие меня, и губы целующие чувствительные местечки, и шепот Данила мне на ухо, будоражащий и вызывающий дополнительное волнение… И, когда для меня все заканчивается, я испытываю сожаление, очень хочется продлить эти ощущения, но у всего есть предел, и мое тело обмякает после бурного оргазма.
Впрочем, кое-кто во мне по-прежнему тверд, и, пользуясь моей расслабленностью, он таки форсирует мои тылы, которые не прекращал ласкать.
Я лишь сладко постанываю, позволяя погружаться в меня.
— У меня возникли сомнения в том, что нарушение не повторится, — хмыкает Староверов, падая рядом со мной на влажные простыни.
— Откуда такое недоверие, товарищ майор? — заплетающимся языком спрашиваю я.
— Есть стойкое ощущение, что капитан Долецкая не возражает против повторного взыскания.
— Прямо сейчас капитан Долецкая умирает от жажды, — открещиваюсь я. — У нас нет с собой рядового? Твоя дедовщина, майор, вызывает у меня приступ зависти, хочу тоже кого-нибудь поэксплуатировать.
Я получаю звонкий шлепок по попе.
— Мои методы ты применять не можешь. Перечитай дополнения к должностной инструкции. Считай, это твой устав, капитан.
Вздохнув тянусь к мини-холодильнику, стоящему недалеко от кровати, и добываю себе минералки.
— А мне? — возмущается Староверов.
— Сам бери, — ворчу я. — Этот марш-бросок выбил меня из сил.
Ставя под недовольное сопение Данила пустую бутылочку на холодильник, вижу, что мой мобильник, лежащий на нем, мигает мне индикаторами. Непослушными пальцами подтягиваю к себе телефон.
— Вот, значит, как, — фыркает Староверов и поднимается с постели.
— Знай, я восхищена твоей выносливостью, и горжусь, что служила под твоим… э… началом, — подлизываюсь я, провожая взглядом то самое начало, которое даже не в боевом виде вполне способно внушить трепет.
От моей двусмысленности Данил даже давится, обливаясь водой.
Вот так его надо нарисовать. Нарисовать и никому не показывать.
Кстати, что там у нас показывают?
А показывают всего лишь непрочитанные письма от «Лютика».
— Что-то важное? — интересуется Данил, вытирая капли минералки с груди.
— Понятия не имею. Я же еще не читала отчеты детективов. Может, я на правах любовницы сачкану и не буду читать, а ты мне все расскажешь? — заодно и я задам тебе парочку вопросов, которые возникли у меня на сегодняшней встрече с Гордеевым.
— Как у любовницы, у тебя совсем другие привилегии. К тому же, я считаю, что эти отчеты тебе стоит прочитать и составить свое мнение. Любопытно будет узнать, можешь ли ты их чем-то дополнить.
Дополнить? Я?
— Эти отчеты касаются меня или отчима? — приподнимаю брови. Вот пусть только попробует сказать, что он за мной слежку организовывал!
— Один из отчетов частично да. Но ты давай не вымарщивай из меня. Но, в принципе, нет никакой спешки. Их ты можешь прочитать и после возвращения домой. А сейчас я могу заняться с тобой чем-то поинтересней.
— Ты — маньяк! — возмущаюсь я! — У тебя ничего не отвалится?
— Только если появятся благородные трудовые мозоли, — ржет Данил. — Но вообще я про другое. Мне еще неплохо бы тебя проинструктировать