Читать интересную книгу Борисов Александр Анатольевич - Александр Борисов

   Как давно это было! - печально подумал Мушкетов. - Стоит немного выпить, и опять меня память возвращает к этому дню. Где исток этой грусти?

   ...Тем утром он проснулся от шума. Кто-то стучал палкой в броняшку иллюминатора. Мушкетов оделся и вышел на палубу. Боцман отбил три склянки - три смычки якорь цепи в воде. "Руза" застыла на внешнем рейде порта Александрия. Стук повторился. Несколько человек свесились через леер. Где-то внизу танцевала утлая джонка. На ней восседала продувная, небритая рожа и "шевелила" веслом.

   Абориген улыбнулся, обрадовался, что заметили:

   - Махмуд комсомолец, - церемонно представился он и для верности, стукнул себя кулаком в грудь. - Эй, Гагарин, Титов, Терешкова, что нужно? Алескандрия все есть: порнография есть, нож автоматик есть, шпанский мушка есть, гондон - усы есть - Алескандрия все есть!

   - Уйдите, Виктор Игнатьевич, - раздался знакомый голос, - Не вздумайте связываться: не народ, а одно название. Родную сестру продаст за браслет от часов. А ворье несусветное! Стоит на палубе, смеется, смотрит тебе в глаза, а сам голой пяткой медную пробку выкручивает. Матросы ее вчетвером затягивали, а он - голой пяткой!

   Ты разве здесь раньше бывал?

   Увидев Антона, он опять испытал чувство неловкости. Впрочем, нет, не опять - после того самого случая, они впервые столкнулись так близко: с глазу на глаз, без посторонних. Мушкетов хотел уйти, не дождавшись ответа, но выручил Векшин. Не выспавшийся и мрачный, он потянул его за рукав. Пришлось возвращаться в каюту, чтобы снова погрязнуть в суете суматошных дел. Москва торопила. Ей, как воздух, нужен был результат. Под высоким начальственным задом шаталось кресло. Наконец, позвонили из консульства, сказали, что катер за ними придет часа через два.

   Наскоро пообедав, они с Векшиным вышли на палубу. На душе было пусто и муторно. А потом его накрыл с головой приступ холодной ярости: это ж надо? - какой-то ублюдок играючи проникает в тренированный мозг разведчика! А на что он еще способен, этот Антон? Жаль, что Женька носится с ним, как дурак с писаной торбой, а то б... интересно, знает ли он, о чем я сейчас думаю?

   Антон работал, взобравшись с ногами на леер. Руки у него были заняты. Он смешно шевелил губами, сдувая капельки пота с кончика носа. На лице, припорошенном разноцветными хлопьями, сияла улыбка:

   - Да вот, изоляторы чищу, - сказал он, предвосхищая возможный вопрос. - братья матросы краской измазали, а Владимир Петрович ругается. Нет, говорит, никакого приема - сплошное непрохождение... вы от нас навсегда?

   Ну вот! Он уже знает, что мы уезжаем!

   Антон спрыгнул на палубу, вытер руку подолом рубахи - хотел протянуть ее для прощания. И вдруг, он застыл. Что-то такое в его глазах заставило Мушкетова обернуться.

   Если след летящей ракеты имеет вид огненной линии - она не твоя. А если, как огненный "шарик" - значит, ты - ее цель. В данном конкретном случае огненных шариков было два, а сколько других линий - не было времени пересчитывать. Он очень испугался за друга.

   Говорят, в минуты смертельной опасности, человек вспоминает о самом важном. Мушкетов вспомнил Вьетнам, весну в горах Чьюнгшонга и себя, разбитого в хлам. Все это вылилось в крик:

   - Женька, атас, Женька!!!

   Векшин схватил мальчишку за шиворот, что есть мочи, отшвырнул в сторону и упал на него всем телом. Сверху на кучу малу навалился Мушкетов.

   Сначала рвануло у грузовой мачты, в районе третьего трюма. Осколки барабанили по надстройке, прошивали ее, как консервную банку, влетали в раскрытые иллюминаторы. Дверь над их головами сильно тряхнуло. Одна из задраек с треском вышла из паза. Это срезало дужку большого навесного замка. Вторая ракета упала у правого борта, окатила холодным душем. Стальные цепи, крепившие палубный груз, разошлись как гнилые нитки - не выдержали чудовищной перегрузки. Взрывная волна ударила в днище. Пароход покачнулся, загудел всей своей громадной утробой и медленно лег на бок.

   Аборигены на джонках, шакалившие по рейду, прыснули было вон, но завидев большую халяву, рванулись вперед, на стену огня. В море сползали пылающие пакеты лучшего в мире северного пилолеса. Если проявить расторопность, можно хорошо поживиться. Добычи хватит на всех!

   На судне сыграли тревогу. Люди тушили пожар, спасали все, что еще было можно спасти. Во всех четырех трюмах были точно такие же доски. Они запросто могли загореться от высокой температуры. У забранных брезентом горловин трюмов было жарче всего. Матросы брандспойтами отсекали пламя, оттаскивали баграми горящую древесину. Внизу, под железной палубой, сработала автоматика, включилась автоматическая система пожаротушения.

   Мушкетов поднялся на ноги, окинул глазами замкнутый круг горизонта. Над причалами порта клубился дым. Где-то там завывала сирена, гремели взрывы, слышались выстрелы.

   - За что они нас? - тихо спросил Антон. Из прокушенной нижней губы на рубаху капала кровь.

   - За то, что мы есть...

  Глава 25

   Секунды в бешеном ритме продолжали стучаться в сердце. Оно куда-то летело, а я ползал вокруг своего камня, осматривал близлежащие впадины. Как назло, все они были сухими. Эта осень выдалась без дождей. Во рту пересохло так, что язык прилипал к нёбу. Какие тут могут быть дальнейшие планы? Все мысли сомкнулись в одну: о воде. Как жаль, что нельзя возвращать из прошлого, то, что тобою туда не положено!

   К причалу поселка подходил, между тем, пассажирский катер "Михаил Карпачев". Наверное, боцман готовил его к покраске - пятна свинцового сурика смотрелись очень неряшливо на белоснежной надстройке и был он таким же меченым, как тот, кого матерят, заслышав это название.

   Проводники с собаками и бойцы потянулись к району посадки. Наверное, Жорка нашел более подозрительное место и решил перебросить туда личный состав. А попутно, проверить меня на вшивость. В другое спокойное время я бы посмеялся над Устиновым: ишь ты, каков хитрец! Катер это ловушка для дураков. Смешаться с толпой и проникнуть туда дело нехитрое. Вот он и надеется, что я, если не клюну, то хоть как-нибудь себя обозначу. У него ведь сейчас какой интерес? - не поймать меня важно, не выманить из укрытия, а узнать для себя: жив ли я, или действительно утонул?

   Нет, Жорка, не жди от меня подарков. Так бывает только в кино. Мы с тобой обязательно встретимся, но по моей воле и на моих условиях. Я просто приду туда, где меня не ждут, где даже не догадались оставить засаду - в тот самый трехкомнатный люкс, который сейчас занимаешь ты. Я не могу туда не прийти, потому что, именно в этом номере для меня заложен тайник.

   Стараясь держаться "золотой середины" между дорогой открытым пространством у берега, я все больше забирал влево, в сторону единственной в поселке многоэтажки, несущей в своем основании продовольственный магазин. Водки в нем отродясь не бывало, что отрицательно сказывалось на его репутации в рыбацкой среде. Лишь изредка завозили "Стрелецкую". А что такое "Стрелецкая" для здорового мужика? - так, баловство. И во рту насрато - и деньгам растрата. Уж лучше одеколон. Но если сильно прижмет, квалифицированный конь покрывал расстояние туда и обратно за двадцать три с половиной минуты. В этом доме жила и работала наша Маманька - единственный человек, к которому я мог бы сейчас без особого риска обратиться за помощью. Её знали все. Она тоже - почти всех, но никого конкретно. Наша, постоянно мигрирующая с берега в море братия, была для нее на одно лицо, как она говорила, "сынульки".

   Маманька - типичный советский продавец со всеми свойственными профессии достоинствами и недостатками, стопроцентный типаж и для журнала "Фитиль", и для "Доски почета".

   Есть общая радость, есть общее горе. Бывают еще случаи массового психоза, когда всему коллективу край, как хочется выпить. Те, кто накануне крепко накануне поддал и совершенно другие, что вообще считались непьющими, вдруг зажигаются идеей: что-нибудь сообразить. Чаще всего такое случается, когда судно стоит на ремонте, где люди страдают без денег намного сильней, чем от каждодневной пахоты на измор.

   В один из таких моментов, кто-то, вдруг, вспомнил о стокилограммовой бочке с селедкой. Ее прихватили по случаю у рыбака-карела, с которым делились топливом в Белом море. Такую селедку в нашей стране едят в одном-единственном месте - за высокой кремлевской стеной. Обитает эта деликатесная рыбка тоже в одном-единственном месте: в уникальном островном микроклимате Соловков. (Если кто интересуется, может почитать на досуге "Красную книгу", там о соловецкой селедке много написано). Бочку мы тогда привязали к парусу на палубе верхней надстройки, да так про нее и забыли.

   Когда душа коллектива желает праздника, нет преград на его пути. При помощи веревочных талей, бочку с рыбой опустили на палубу. А потом, как любимую женщину, несли на руках до самой дороги. Задача по воплощению коллективного замысла в конкретный конечный результат была возложена на боцмана Маленковича.