class="p">Зак не может так больше, не может больше вынести и ночи. Так или иначе, все это закончится сегодня.
— Почему ты это делаешь? — спрашивает Зак.
Он удивлен, когда, наконец, слышит ее голос.
— Что?
— Зачем ты наблюдаешь за мной спящим?
— Разве не очевидно? — спрашивает Бернард.
Двенадцать лет. Двенадцать лет! Почему-то из-за этого Заку хочется разнести это место к чертям, вместе с Бернард в нем. Внезапно его чаша терпения переполнилась. Что-то внутри него свернулось, готовясь к атаке.
Одна полоска. Всего еще одна полоска до возвышения. НЕ ТВОРИ ГЛУПОСТЕЙ.
— Не очевидно, — отвечает Зак.
— Тогда я выполнила свою работу.
— Она закончилась? — спрашивает Зак. — Твоя работа? Ты уезжаешь?
— Это ты уезжаешь. Пора.
Теплый бриз надежды.
— Ты имеешь в виду… меня возвысят?
Сердце в его груди подпрыгивает от радости.
— Поэтому ты разбудила меня? Мы уходим сейчас?
— Ты должен получить свою последнюю полоску завтра вечером.
Зака атакуют противоречивые эмоции. Он закрывает лицо руками.
Двенадцать лет.
Он должен ощущать чистую радость, ведь так? Вместо этого, его желудок превратился в цементную смесь из тоски, ужаса и чего-то еще, что он не может идентифицировать.
— Это хорошие новости. Очень хорошие новости.
Его голос лишен эмоций.
Бернард морщит лицо. Ее презрение практически осязаемо; комната будто наполнилась ее презрением.
— Хорошие новости? — шипит она. — Ты ничего не понял?
— Ты расстроена, что я уйду, — говорит Зак. — Тебе больше некого будет изводить.
Она фыркает с неверием.
— Изводить?
— А как бы ты это назвала? Ты так замучила меня, что я даже больше не знаю, кем являюсь.
— Что ж, я напомню тебе, кто ты. Ты Закери Гердлер. И тебе лучше начать им быть, пока не стало слишком поздно.
Зак ошарашен. Она никогда прежде не называла его по имени.
— И что это… что это значит?
— Это значит, что тебе пора, бл*ть, просыпаться.
Еще он никогда прежде не слышал, чтобы она ругалась. Никогда не видел ее такой взбешенной.
— Проснись! — говорит она, и он чувствует, что она хочет затрясти его, но сдерживается. — Вспомни, зачем ты существуешь.
— Я…
— Ты действительно веришь, что Льюиса повысили? После того, что ты видел?
Льюиса?
Он смутно помнит этого мужчину.
Льюис? О ком она говорит? Что он видел?
— Льюиса повысили, — говорит Зак, словно загипнотизированный. Слова будто произносит не он.
— Что насчет Мулало? Стивена? Азви? Ты думаешь, они все там наверху? ― она машет в воздухе пальцем. — Играют в еб*ный футбол?
Ему вдруг это кажется маловероятным, но где еще они могут быть? На досрочном освобождении?
— Я думала, ты умнее!
Бернард бьет кулаком по постели.
— О чем ты?
— Из всех людей ты должен был узнать правду об этом месте.
Слова Бернард эхом разносятся в его голове. Что-то резонирует сквозь туман в его мозгу.
Он знает. Знает. Знает. Но почему этого не видит? Потому что его изнурило это место. Изнурило, забило, отупило. Они подавляют наркотиками его воспоминания. Зак больше ничего не знает. Он сдался давным-давно. Утратил план.
— В первый день здесь я увидел верхние уровни, — говорит Зак. — Видел разные этажи. Комнату виртуальной реальности, ресторан, офисы открытой планировки.
— Ты видел то, что хотел видеть, — говорит Бернард. — Льюис видел бассейн. Стивен видел магазин мороженого. Тур инициации — еб*ная голограмма. Почему ты думаешь, мы не выходили из лифта?
Когда он это слышит, понимает правду.
— Тогда куда отправляются те, кого повысили?
— Ты знаешь ответ. Ты видел мешки с телами.
— Что?
— Кароши (прим.: с япон. «Смерть от перегрузок»), — произносит Бернард.
— Нет, — Зак трясет головой. Думает о друзьях, которых он потерял.
— Кароши, — повторяет она снова. — Они следят за твоим угасающим здоровьем, пока ты трудишься до смерти. А потом, однажды, цикл завершается.
Зак теперь четко видит татуировку с драконом. Уроборос. Льюис. Цикл завершен.
Бернард взволнована. Она постоянно проводит пальцами по своим сильно загеленным волосам.
— Хочешь знать, почему я здесь каждую ночь? Почему наблюдаю за тобой спящим?
Конечно же, хочет. И одновременно не хочет.
— Я защищаю тебя.
— Что?
— Ты ничего не понимаешь? Я защищала тебя все это время.
У Зака кружится голова. Бернард хватает его за ногу, заставляя вернуться в настоящее.
— Сосредоточься, — приказывает она. — У нас мало времени.
— Сосредоточиться на чем?
— На своей финальной игре.
— Я больше не знаю, что это.
— Подумай, Зак. Подумай. Я не знаю деталей. Только ты можешь их вспомнить.
Бернард размещает ленту вокруг его висков и вставляет в нее черный ромб «ИксДрайв». В его голове вспыхивает свет и горячие искры, когда восстанавливаются его воспоминания. Он вспоминает картонный суд, «Орб», первые зомбирующие наркотики. Другие концепции приходят к нему тоже, но пока он их не понимает.
— Я смогла получить доступ к твоему браслету. В течение последних сорока восьми часов я отключила тебя от наркотиков «СкайРест». Теперь ты сможешь мыслить более ясно.
Поэтому-то ему приснился тот сон. Тяга к правде. Изображения, ситуации, имена всплывают в его уме, поначалу медленно. Его разум словно раскрывается и рискует поглотить каждую беззвездную концепцию вокруг него: внутренности ящика Пандоры. Зомбирующие наркотики слабеют и открывают то, что он всегда знал, глубоко внутри. Оно обрастает слоями, размахом, силой и скоростью, и он чувствует, что это способно сбить его с ног и убить.
В голове Зака расцветает цветок лотоса.
— Мне нужно выбираться отсюда.
Глаза Бернард блестят.
— Я могу тебе помочь.
Часть 3
Глава 64
Навороченные прокси
Ашрам «Раманана», Холмы Панчари, Индия, 2036
Марко делает все, что мог, чтобы предупредить «Нэнси» о V1R1S, и отправляет им рекомендуемую процедуру закрытия. Он четко обозначает, что необходимо отключить электричество во всей стране и прилегающих к ней странах, чтобы остановить распространение вируса. Если заражение не остановится после применения процедуры закрытия, тогда они используют переключатель убийцы, но никто не захочет к этому прибегать; если до этого дойдет, они с тем же успехом могут бомбануть ядерным оружием по всей стране. Он пока не знает, воспользуются ли они его советом.
Теперь Марко чуть ли не готов кончить от того, что, наконец, нашел человека, ответственного за создание V1R1S. Он работал без перекура пятнадцать часов. По колено погрузился в подземелья подпольной сети и навороченные прокси. Его колючая роба из необработанного хлопка насквозь промокла от пота. На боковом столике стоит тарелка с остывшим супом дал. Своми призывает его поесть, но у него нет времени. Он не смог связаться с Кеке, и у него ужасное предчувствие, которое подсказывает ему, что она в настоящей опасности.
Наконец, наступает долгожданное просветление Марко, и оно не имеет никакого отношения к приветствию