Очередной конвой SC-121, следовавший в Англию, немцы сначала вовсе не заметили, и он пересек линию патрулирования «у-ботов». Но через некоторое время подлодка U-405 корветтен-капитана Рольфа-Гейндриха Хопмана обнаружила его. Немцы бросились в погоню. Несмотря на шторм, туман, они догнали караван, строй которого к этому времени нарушился из-за погодных условий, и нанесли по нему сокрушительный удар. 13 судов общим тоннажем 62 198 тонн пошли на дно. Немцы потерь не имели.
Еще не закончилось преследование SC-121, когда 9 марта штаб Кригсмарине получил донесение радиоразведки с точными координатами конвоя НХ-228, идущего в Англию. Дёниц нацелил на него группу подводных лодок «Нейланд», но совершил ошибку. Он предположил, что противнику известно об этой «волчьей стае», и англичане постараются уклониться от нее. Поэтому приказал группе переместиться на 120 миль севернее. А караван прошел прежним курсом, миновав 10 марта «стаю» «Нейланд» южнее. «Не отдай я этого приказа, конвой врезался бы в самый центр завесы», — досадовал Дёниц в мемуарах. Немцы смогли-таки потопить 4 судна общим тоннажем 24 145 тонн 11 марта, но в бою с кораблями эскорта сами потеряли две подлодки. Британский эсминец «Харвестер», флагман охранения, протаранил и потопил U-444 обер-лейтенанта Альберта Лангфельда, погиб 41 подводник, четверым членам экипажа удалось спастись. При этом «Харвестер» получил серьезное повреждение и не смог уклониться от торпед подлодки U-432. В свою очередь, потопившая эсминец лодка была атакована французским корветом «Аконит», который точно сбросил на нее глубинные бомбы. Командир U-432 смог всплыть, но через несколько минут «у-бот» навсегда исчез под водой, унося с собой 26 членов экипажа, 20 подводников союзники выловили из воды.
14 марта Дёниц получил новые донесения о конвоях: из Галифакса на запад шел караван НХ-229, а из Сиднея SC-122. Против них командующий Кригсмарине сосредоточил 38 «у-ботов», входивших в состав «стай» «Раубграф», «Штюрмер», «Дренгер», на перехват двинулась и группа «Нейланд». 16 марта 1943 года конвои встретились, образовалось невиданное доселе скопление из 88 транспортных судов, шедших под несолидным эскортом из 9 боевых кораблей, но имевших прикрытие с воздуха. В ночь с 16 на 17 марта объединенный конвой подвергся первой атаке «волков» Дёница.
Бой продолжался в течение трех суток. Корабли эскорта и противолодочные самолеты делали все, чтобы отогнать от транспортов немецкие подлодки, потопили U-384 и еще повредили две из них. Но сил охранения явно не хватало для защиты «армады» торговых судов, растянувшихся на многие мили. Немцы добились впечатляющей победы: на дно ушли 22 судна, тоннажем 146 956 тонн. Министерство пропаганды Геббельса раздуло цифры потерь союзников до 32 вражеских судов и 186 000 тонн. Общие же потери союзников на всех театрах военных действий за март составили 120 судов. Это был пятый по счету месячный результат потерь за все время войны! В британском Адмиралтействе сдали нервы: «В то время казалось, что существует реальная угроза достижения противником своей цели прервать связь между Новым и Старым Светом». В истории Королевских ВМС по поводу мартовской катастрофы сказано: «В начале весны 1943 года нам чудом удалось избежать поражения…»
То были отчаянные времена, и они требовали отчаянных мер. Руководители Адмиралтейства стали даже подумывать над тем, как физически ликвидировать Карла Дёница. В секретном донесении спецслужб имелась рекомендация устранить гросс-адмирала: «Это значительно подорвало бы боевой дух экипажей германских подлодок и снизило бы эффективность боевых операций германского военно-морского флота». Никаких дальнейших действий по реализации этой идеи, правда, англичане не предприняли.
После первого шока, вызванного мартовскими потерями, в Адмиралтействе и штабах противолодочной обороны возникла более взвешенная оценка произошедшего.
Во-первых, немцы смогли атаковать в марте лишь 4 конвоя из 16. Система конвоев себя по-прежнему оправдывала.
Во-вторых, росла мощь противолодочной обороны, эскортный флот пополнялся все новыми кораблями.
В-третьих, в конце 1942 года в составе охранения конвоев стали появляться эскортные авианосцы, авиагруппы которых прекрасно дополняли эскадрильи противолодочной авиации, развернутые на восточном побережье США и Канады, на Гренландии, Исландии, на Британских островах. Они позволяли наконец-то закрыть «черные дыры» для авиации берегового базирования над Атлантикой.
В-четвертых, за первые три месяца 1943 года союзные корабли и авиация уничтожили рекордное количество германских подводных лодок — 38 единиц.
Среди штабных работников и крупных руководителей противолодочной обороны Королевских ВМС многие считали мартовские успехи немцев последним удачным ходом противника. Среди них был и адмирал Макс Хортон, который говорил, что, хотя последние недели морских сражений и оказались самыми неудачными, на будущее он возлагает большие надежды. Энергичный командующий западными походами предчувствовал, что чаша весов начинает склоняться в пользу союзников.
Глава 13
Перелом
Март 1943 года оказался для союзников исключительно тяжелым. Однако они не пали духом, не поддались панике. Командующий морскими силами Западных подходов к Британии адмирал Макс Хортон в категорической форме заявил офицерам своего штаба: «Я надеюсь, что теперь мы начнем их бить». Подчиненные полностью разделяли убеждения командующего и напрягли все силы, чтобы в грядущих сражениях справиться с германскими подводными лодками.
В морских сражениях апреля и мая 1943 года, ставших переломными, входе кампании в Северной Атлантике отличились эскортные группы «В-2» и «В-7». Эскортной группой «В-2» командовал Дональд Макинтайр, противолодочник, которого ненавидел сам гросс-адмирал Дёниц, бывший «фюрер подводных лодок» не забыл, кто потопил U-99 Шепке и U-100 Кречмера. 14 апреля 1943 года эскортная группа приступила к охранению конвоя ONS-4. Макинтайр с оптимизмом смотрел в будущее. Накануне флагманский эсминец группы «Хесперус» вышел из ремонта, потребовавшегося ему после того, как 26 декабря 1942 года он протаранил германскую субмарину U-357 капитан-лейтенанта Адольфа Кельнера. Тогда получившая повреждения во время бомбежки «немка» всплыла и попыталась уйти под дизелями. Англичане сначала обрушили на нее огонь артиллерии, а потом пошли на таран. Макинтайр вспоминал: «Конец ее был ужасным. Два прожектора постоянно держали рубку преследуемой лодки в перекрестье лучей. Очевидно, в какой-то момент они ослепили ее командира, и он допустил ошибку… всего одно неверное движение и оказался прямо перед „Хесперусом“. Еще одна команда рулевому, который ошалело вращал штурвал, и через мгновение стало очевидно, что мы протараним лодку точно в районе миделя. В последний момент перед столкновением машины были остановлены, послышался громкий скрежет, и корабль остановился, разрубив лодку пополам, U-357 моментально затонула, оставив на поверхности только большое нефтяное пятно и несколько барахтающихся фигур.
На корабле раздались громкие крики восторга. Все вокруг смеялись и поздравляли друг друга…»
Англичане подобрали из воды шестерых чудом спасшихся немцев, 36 членов команды «у-боты» ушли на дно с обломками субмарины. Однако и «Хесперус» серьезно пострадал. Впрочем, от тарана, древнейшего приема в морском бою, союзники не отказались.
За время ремонтных работ корабль прошел модернизацию. Его довооружили новеньким «Хеджехогом», оснастили самым современным по тем временам поисковым радаром. Произошли изменения и в экипаже: сменились командир и штурман. Перед выходом в море удалось выкроить несколько дней для проведения учений, «времени на освоение премудростей новой техники не хватало».
Переход конвоя ONS-4 через Северную Атлантику проходил в сложнейших условиях. «К 17-му числу, когда мы повернули на запад, — вспоминал Макинтайр, — ветер дул уже в полную силу. Конвой практически остановился». При такой погоде в серьезную проблему превратилось пополнение топливом, имевшихся запасов которого не могло хватить для трансатлантического перехода эскортных кораблей. «Маневрирование при этом было невероятно сложным, — писал Макинтайр. — Пока танкер тяжело переваливался с борта на борт, эсминец или фрегат, которому была нужна бункеровка, отплясывал рядом сумасшедший танец… Когда эсминец приближается к танкеру, следует чрезвычайно внимательно следить за скоростью хода.
Здесь нужна исключительная точность. В машинном отделении это отлично знают и моментально реагируют на все команды с мостика.
Два корабля подходят близко друг к другу. Их мачты раскачиваются, описывая широкие дуги. Море между ними пенится и зловеще бурлит. А тем временем стрела танкера несет топливный шланг, свитый в бухту. Наличие определенного запаса длины дает возможность изменять расстояние между кораблями, не натягивая шланга.