именно виновен в его смерти.
— А он и сказал. Да и дедушка мой с самого начала предполагал, кто именно папу убил. Вот только доказательств никаких найти так и не удалось. А мои слова… это всего лишь мои слова. Там, дома, я ведь тоже никому не могла говорить о своем даре. Сначала не понимала почему, просто потому, что дедушка запрещал, потом по привычке. А знаешь, Юр, что самое ужасное?
— Что?
— Этот негодяй потом женился на моей маме. Буквально заставил ее! И до сих пор живет рядом с ней! И я жила рядом с ним! Целых четыре года. Пока сбежать не удалось.
Девушка обхватила себя руками и закрыла глаза, перед глазами пробежали воспоминания о жизни в замке Хаоса, когда главой рода стал крейн Роддард.
— Прости — произнесла Ксантия, вновь открывая глаза — Не хотела обременять тебя еще и своими проблемами.
— Это ты меня прости. Из-за меня тебе пришлось все это вспомнить — тут же возразил Юрий, вновь в ободряющем жесте обхватывая ладошки девушки своими. Касси бросила взгляд на их сцепленные руки, на то, как края пальцев Юры едва касаются ее брачной метки на запястье, вновь подняла глаза на сидящего напротив мужчину.
«Я больше никогда не встречу никого похожего на Юру. Никого, к кому бы я смогла начать испытывать такие же чувства! — думала в этот момент девушка — И плевать на всю ту мораль, которую в меня вбивали с детства!»
Юрий наблюдал за своим ангелочком. Невероятно красивая девушка, так случайно повстречавшаяся на его пути. Вот она обхватила себя руками, прикрыла глаза, чуть поморщилась, явно вспоминая что-то неприятное из своей прошлой жизни. Это, несомненно, очень ужасно, жить рядом с отчимом и при этом быть уверенной, что это именно он убил твоего родного отца. И она еще при этом прощения просит. Пришлось заверить ее, что уж ее вины тут точно нет.
Как же легко и весело начинался их совместный ужин, а сейчас оба в своих мрачных мыслях и воспоминаниях. Прокрутив в памяти весь разговор с ангелочком, Богданов выделил один главный и несомненный плюс: девушка ему уже доверяет, рассказывает о своем прошлом, каким бы печальным оно не было. И теперь, частично зная историю с отчимом, Юрий даже начал понимать, почему Касси нарушила закон и присвоила себе документы Кати Филатовой: она просто хотела спрятаться. А во взгляде ангелочка, еще совсем недавно печальном и задумчивом, зажглась какая-то стальная решимость, на ее лице снова проступила пока еще слабая улыбка.
— Знаешь, мы с тобой как-то отвлеклись — произнесла Касси — А нам еще десерт должны принести.
Девушка бросила взгляд на большие круглые часы, висящие на стене напротив, задумчиво прищурилась.
— Уже девять. Мы уже два часа здесь, так быстро пролетело время.
— Ты торопишься? — осторожно уточнил Юрий. Ему совсем не хотелось так быстро расставаться со своей синеглазкой.
— Вовсе нет, я никуда не тороплюсь — порадовала Касси, после чего посмотрела прямо в глаза своему собеседнику и с легкой чарующей улыбкой добавила — Я до поздней ночи в твоем полном распоряжении.
Мужчина при этих словах глубоко вдохнул. Казалось, в один короткий миг весь воздух вышибло из его легких. Он поерзал на своем стуле, сглотнул несуществующий в горле комок. Вот вроде бы обычная фраза, но как она на него подействовала! Это и правда был намек на возможное продолжение, или ему это просто показалось? И ангелочек ничего такого не имела ввиду? И как бы этот момент прояснить и при этом не обидеть девушку?
Никогда и ни с одной женщиной Богданов не испытывал такого выматывающего чувства неуверенности в себе. Касси совсем не была похожа на роковую соблазнительницу. Юрию иногда даже казалось, что она и целоваться то толком не умеет: ни разу она из его объятий не вырывалась, но и на поцелуй ему ни разу не ответила. И сейчас он наблюдает за ее взглядами из-под черных ресниц, за легкими бездумными движениями ее пальчиков, когда она тыльной стороной своей руки проводит сначала по своей щеке, затем по губам. И насколько эти движения бездумны? Выглядит все это очень невинно, но при этом вызывает почти неконтролируемое желание схватить, утащить в свою берлогу и не отпускать ночи напролет.
Пока мужчина ломал голову над тем, чтобы ответить на слова своей девушки, явился официант с десертами, и ангелочек сразу набросилась на свой тирамису. Правда, взвинченное состояние Богданова это ничуть не улучшило. Да-да, он очень хорошо помнил эту сверхэротичную картинку под названием «Касси и десерты», когда она медленно облизывает маленькую ложечку и блаженно закрывает свои глаза. Неужели, правда, не понимает, какой эффект она своим видом производит?
— А ты почему не ешь? — приподняла взгляд девушка.
— Я, кажется, переоценил свои силы — произнес Юрий, со вздохом отодвигая от себя тарелку со штруделем. При этом он и сам не понимал, к чему относится его ответ. К невозможности после огромной порции рыбы с овощами съесть еще и десерт? Или к невозможности и дальше просто наблюдать за сидящей напротив девушкой, такой близкой, но при этом такой далекой?
— Тогда я съем и твою порцию тоже — улыбнулась ангелочек и бесцеремонно пододвинула тарелку с яблочным десертом поближе к себе, вызвав этим у мужчины легкую усмешку.
«А ведь она настоящая сладкоежка — с каким-то извращенным умилением думал про себя Богданов, молча наблюдая за Касси. В голове его постепенно закрутился целый рой вопросов — Ужин почти закончен. И правда, время в компании ангелочка незаметно пролетело. Мне сейчас отвезти ее домой и просто отпустить? Или проводить до двери и надеяться на приглашение «на чай»? Или не выпускать ее из машины? Начать целовать и, опять же, надеяться, что она сама не удержится и пригласит к ней домой? А может быть, пригласить ее к себе? Тоже неплохой вариант. Интересно, она согласится?» Юрий не успел додумать, его размышления прервал знакомый голос, который мужчине сегодня слышать уже приходилось.
— Юра, какая невероятная встреча — подходя к столику, своим приторно-сладким голоском пропела… Виктория — А я сижу недалеко, наблюдаю. Ты это, или не ты? Все-таки ты — блондинка бросила взгляд на Касси — Может быть познакомишь меня со своей спутницей?
Мужчина скрипнул зубами и перевел взгляд на ангелочка. Та сидела с совершенно невозмутимым видом, смотрела на Викторию чуть прищурившись, но недоумения, недовольства, досады или чего-то подобного в ее взгляде не наблюдалось. Пока… О, Юрий ни на секунду не усомнился в том,