Читать интересную книгу Боец Демона-Императора - Ярослав Коваль

Многое из того, что местные постепенно усваивали с детства, я вынужден был теперь изучать поспешно, при этом тщательно утаивая от окружающих собственное незнание. О слишком многих мне не известных вещах окружающие говорили как о чем-то понимаемом по умолчанию. Увы — здесь могла помочь только школа притворства. И я старался прятать свое недоумение при общих обсуждениях, когда слышал о чем-то непонятном, упоминаемом как общеизвестное. Все придет, решил я, не надо торопиться.

По вечерам хозяева дома, где мы жили, поднимались на крышу, где, овеваемые ветерком, не без приятности проводили вечер. Почти так же приятно можно было провести время в любом из приличных трактиров города — тоже на крыше, в окружении развлекающегося народа, когда любуясь на танцы или театрализованные представления, когда слушая пение и игру профессиональных музыкантов. Или просто слушать разговоры. Иная болтовня оказывалась поинтереснее чтения, потому что полезнее в плане информации о местной жизни.

Я ощущал себя ребенком, только-только родившимся на свет и уже брошенным без поддержки. Мало какой опыт, полученный мною за годы жизни в родном мире, мог пригодиться здесь. Кроме разве что боевого.

Медленно приближалось время сезона. В Оклий явился маг (я так и не узнал, как его зовут), привез очередную порцию карт, над которыми и толковал с Альшером за кружечкой холодного — из подвальной кладовой — пива.

— Ну, раз они бухтеть вместе начали, значит, скоро, — вздохнул Сайну, косясь на эту парочку. Из своего родного городка он вернулся буквально накануне, и видно было по повадкам и выражению лица — уже мысленно готовится к следующему походу. — Пора идти пересматривать снаряжение. У тебя, Серт, кстати, не все есть.

— Согласен. Обзаведусь. Особенно если мне кто-нибудь поможет.

— Вопросов нет, сегодня же вечерком пройдемся по лавкам.

— А что — разве здешняя «гармошка» открывается не в какое-то определенное время?

— «Гармошки» разные. Некоторые — в какое-то время, некоторые — в зависимости от конфигурации. Местная и та, что в Киалаше, — самые капризные. Но зато в здешних добыча побогаче.

— А твари при этом опаснее?

— Это да. — Охотник мечтательно усмехнулся, словно вспоминая что-то приятное. — Но без риска в нашем деле нельзя. Я б не отказался на этот раз встретить сипуху, к примеру, или шумелку. Возни с ними много, зато с этой мерзости разом можно получить до сотни полулун. А меня тут жена, понимаешь, обрадовала. Прибавлением в семействе.

— Э, поздравляю! — воскликнул Ниршав.

— Поздравь лучше мой кошелек. Она ждет троих — так сказала повитуха. А значит, придется не только лекарю-магу платить, но и нанимать дополнительную прислугу.

— Зато отмучаетесь разом, и уже трое наследников будет. Чем плохо?

— Хорошо, если парни. А если девки? Представь, сколько им трем нужно будет приданого.

— Дело житейское, — вставил, подойдя, Альшер. — Заработаешь еще на все на свете. «Гармошка», кстати, открывается через три дня.

— Как раз Инсард успеет приехать.

— Без него бы не пошли, само собой.

Оживление охватило команду, и я понял, что все они занимаются охотой отнюдь не только ради денег. Увлеченность, которую они сейчас демонстрировали, была далеко не только меркантильной.

Ничего удивительного. Без искренней заинтересованности в процессе, а не только в результате, свихнуться можно после первой же пары сезонов.

В лавках, рассчитанных в том числе и на охотников всех мастей, Сайну и Ниршав помогли мне подобрать необходимое, по их мнению, снаряжение. Я не спорил — ребята опытные. И пусть тот ремень с кольцами и ячейками стоит золотой жерновок — довольно увесистую монету очень высокого достоинства, подешевле, чем полулуна и золотой диск, но значительно дороже других разновидностей монет. Пусть изогнутый ножик с блескучим лезвием, которого нельзя было касаться незащищенной рукой, потому что порезаться можно было совершенно незаметно и очень глубоко, тянет на полулуну. Подумаешь, дорого! Если ребята утверждают, что штуковина нужная, значит, не жалко денег.

К счастью, последних у меня пока было достаточно. От Имрала я получил очень крупную сумму.

— Чему ты удивляешься? — ответил мне, удивленному, Альшер. — Ты говорил, вы добыли искру. Так?

— Добыли, да.

— Искра — очень дорогая штука. Их, особенно высококачественные, встраивают в источники магической энергии. Ничего удивительного. Штуки дорогие. Коня-то будешь покупать?

Поколебавшись, я предпочел все-таки обзавестись собственной лошадью. Конька мне выбирали всей командой, приметив подходящего с их точки зрения, спорили добрых полчаса, осматривая животное и доведя его буквально до нервной дрожи. Впрочем, дебаты покупателей продавец перенес спокойно и понимающе — выбранный конь был не из дешевых.

Приближался первый день сезона.

Мы стронулись с места накануне — до «гармошки» еще нужно было добраться.

— Все как и в предыдущий раз, — объяснял мне Ниршав. — Там, у входа, всегда полно народу торчит, в том числе и местные. Продают охотникам припасы, напитки, следят за лошадьми и прочее. Вещи могут на хранение взять. Им за это всегда монетка-другая перепадает. А в селах лишняя монетка — это огромный прибыток. Это значит, что налог можно деньгами заплатить.

— А не все равно, деньгами или продукцией?

— Брось, конечно, не все равно. Деньги — они деньга и есть. В деревне они очень дороги, их тут бывает мало. От скупщиков, разве что, или с дальних ярмарок (потому что на ближних не столько деньги в ходу, сколько мена). Но скупщики берут зерно и поделки по бросовым ценами, пуд за медяху, сам понимаешь, им свою поездку хочется по-настоящему оправдать. И налоги рассчитываются по тому же принципу. Это значит, на налог надо отдать добрую половину урожая, и хватит ли — неизвестно. А везти самому продавать товар на дальние ярмарки — опасно, могут ограбить, к тому же надолго хозяйство без присмотра не оставишь. Хозяйство без мужских рук мигом нищает. Так что для крестьян охотники, которые привозят с собой живую деньгу, — надежда на безбедную жизнь.

— Их можно понять. — Я впервые задумался о том, как жили наши предки. Наверное, так же. Наверное, и они были бы рады, если бы им какие-нибудь искатели приключений привозили, считай, прямо к порогу возможность разжиться настоящими деньгами, и скакали бы перед этими искателями на задних лапках.

— А то ж!

Инсард догнал нас уже на пути к «гармошке» — встрепанный, словно бы помятый, но довольный. Приветственно взмахнул рукой и пристроился рядом с Манджудом, как всегда увлеченно молчавшим.

— Ну, как у тебя с семьей? — весело окликнул его Ниршав.

— Да как всегда. — Охотник глянул диковато и оживленно. — Обожаю смотреть, как она мне кружку подносит, а у самой в глазах: «Когда ж ты сдохнешь-то?!»

— Что в этом хорошего? — проворчал Сайну.

— Когда она злится, живая становится, бойкая. И днем, и по ночам. Жизнь какая-то и в глазах, и в жестах. Когда ей все равно было — как рыба снулая, как кусок желе. Прикоснуться противно. Ей-богу, равнодушие хуже, чем ненависть. От равнодушия жизнь опротивеет, а так хоть какая-то встряска.

— Ну нет. Если бы я в доме не чувствовал уюта и покоя, то зачем такой дом вообще нужен?

— Это уж как повезет. Теперь отправить ее обратно к родителям — мой кошелек такой траты не выдержит. И получится, опять же, что я ей отпускную за свои же деньги даю: гуляй, мол, с кем хочешь? Нет, так не пойдет. Будет жить со мной и радоваться.

Я с любопытством покосился на Инсарда, но задавать вопросы на тему чужой супружеской жизни было немыслимо. Одно было ясно еще и без всяких размышлений: чужая жизнь — это такие дебри, в которые нос лучше не совать, иначе голову оторвет.

…И в самом деле, у леска, за которым, как мне объяснили, начиналось ущелье, подобное тому, в которое мы входили в прошлый раз, был разбит настоящий лагерь. Шатры здесь стояли более скудные и не цветастые, крытые простым серым грубым холстом, просалившимся к тому же до полной непромокаемости. Но народу оказалось даже больше, чем на предыдущем месте. Похоже, сюда стянулось по представителю от каждой семьи в округе — здесь предлагали и свежую дичь-рыбу, и сухари, и другие припасы долговременного хранения, бурдюки, фляги, седельные сумы и толстые уютные одеяла, в которых не замерзнешь даже зимой. Сейчас же по ночам стояла такая жара, что хотелось спать нагишом.

Мы расположились в стороне, Альшер ушел совещаться с чародеем, снова замаячившим на горизонте, а я в который раз, усевшись неподалеку от костра, разожженного под большим котлом с чем-то вкусным, слушал наставления спутников. О демонах они могли рассказывать подолгу, изрядно дополняя то, что я прочел в книге. Теперь книгу собирался оставлять здесь, со многими другими вещами. Обживаясь в этом мире, но при этом не имея дома, где можно было оставить часть поклажи, я уже нагрузился чересчур большим грузом. С таким не пускаются в опасный поход.