– Ладно, – сказал наконец капитан, делая последний глоток мадьи, – в этот раз я крепко подмёрз. Пойду спать. Молодого в караул не ставь, сам знаешь.
Правду молвить, юный эльф в последнее время сделался много ответственней и уж не позволил бы себе заснуть на посту… впрочем, Немец как всегда был прав.
Хотя так и не объяснил причин, согласно которым надлежало им укрываться в этой пещере.
Друзья досиживали у вяло иссякающего огня. И Дурта, и сам Кави испытывали такое оскудение духа, что даже и не пресекли притязаний юного эльфа на тыкву с остатками мадьи. Сказаться сие обстоятельство не замедлило.
Петь мальчишке, разумеется, воспретили – из дальнего грота доносилось серьёзное, мужественное похрапывание сударя капитана, – но помешать говорить… проще оказалось дождаться, пока сия ирина благоглупостей, хвастовства и неуместных цитат из древних свитков иссякнет самосильно.
– А нет, здесь нормально вообще, – вальяжно поблёскивая глазами, вынес мальчишка очередной свой не особенно воздержный вердикт. Прочие завязанные им темы беседы покамест не вызвали особого интереса у взрослых, и юноша тщился высечь хоть какую-нито искру внимания. – Нормальная пещера. Ты молодец, Дур… Думья. Га-аржусь тобой. Но завтра всё равно в город пойдём. Или в лагерь? Или в город…
– Спать ложись, драконья погибель, – сумрачно приказал достойный Дурта. – Куда нам теперь в город…
– А что? Вот капитанова одежда просохнет – и пойдём. Аутентично. Меча-то больше нет вообще, теперь Адинам опомнится.
Дурта переглянулся с эльфом.
– Кави, – осторожно сказал достойный мудрец, обращаясь, разумеется, к младшему, – давай проясним: что тебе известно о том, почему капитан принудил нас покинуть лагерь? Это как-то связано с покушением на принца Содару? Неужели Его Величество полагает, будто кто-то из нас причастен к…
– А всё известно, – радостно сообщил мальчишка, торопясь поделиться откровением. – Капитан думает, что это Адинам приказал убить Содару.
– Что?! – разом прошипели оба взрослых.
– Ага. А зачем ему теперь Содара? Он же хотел Северные княжества отдать Содаре в кормление, а когда пришёл капитан, он же захотел их отдать ему.
– Кто отдать кому? – слегка шалея, переспросил старший.
– Адинам. Капитану. Адинам – капитану. Отдать Северные княжества.
– Ложись спать, действительно. И больше никакой мадьи, исключено.
– А вот и нет! – запротестовал юный тумул. – Я же был в шатре вообще. Ну, не в самом шатре, а я рядом подслушивал. Адинам говорит: женишься. А капитан говорит: ага, и полцарства в придачу. И смеётся так, по-капитански. А Адинам говорит: пока только Северные княжества, а престол потом, после моей смерти. А про эльфов своих, говорит, забудь, что нам эльфы. Им, то есть эльфы. Мы, то есть эльфы. А капитан говорит…
– Погоди, – медленно сказал Кави-старший. – На ком «женишься»?
– А как на ком? На Севати. Аутентично же.
Старший эльф судорожно сглотнул внезапно пересохшим ртом.
Мир вокруг него… о нет, не погас. Однако накренился и затрещал во швах.
Глава 16. Вагнер
– Так мы ж совсем немножко оскверним. Аккуратно.
– Аутентично, – пробормотал эльф, перепрыгивая ещё одну поваленную друпаду. Капитан расслышал, не понял – но решил не уточнять.
В этой части леса продвигаться верхом стало уже невозможно – из-за рельефа местности и требований скрытности, – потому лошадок пришлось оставить на уютной зелёной полянке недалеко от дороги. Пусть отдохнут, бедолаги, заставили их сегодня потрудиться.
Выдвигаться решили поутру, едва продрав глаза. Хоть необходимость-то и была очевидной для всех, но без обсуждения – разве ж можно без обсуждения?..
– Замуж поздно, сдохнуть рано, – сказал Немец, проверяя оружие, – надо новый Пагди добывать.
– Эээ… – напомнил Дурта, – Пагди един во всех мирах и временах. Как утверждают источники периода Первой династии, а в частности, достославный Манас Гора…
– Отставить гору. Без меча я: а – домой не попаду; бэ – таблеток не привезу; вэ – Адинам огорчится.
– А он всё равно теперь огорчится… – уныло влез Кави-мелкий. Выглядел эльфёнок сегодня паршиво, даже уши поникли.
– Останешься с Дур… с Думьей, – сказал Немец, – охраняй мудреца.
Но всем было ясно, что идти добывать Пагди придётся капитану со старшим эльфом.
Кави образца «+40» оптимизмом, впрочем, тоже как-то не блистал.
– Успокойся уже, а? – сказал капитан, поймав очередной подозрительный взгляд эльфа. – Нет у меня никаких коварных планов. В смысле, обычно есть – но уж точно не в цари податься.
– Позвольте заметить, сударь капитан!.. – с видом оскорблённой непорочности вскинул уши Кави. – Я не подвергаю ни малейшему сомнению искренность ваших намерений и взглядов. Однако Пагди, Пагди – о, для вас, людей, этот колдовской меч обладает неизъяснимой…
– Нет никакого «сродства». Не чувствую. Может, Адинаму с головой и поплохело… хотя родного сына за кусок железа променять…
Кави попытался вставить какую-то очередную пафосную дурь, но капитан не позволил:
– Вот ты сам – в консортах походил. Как, понравилось?
– Это же всесторонне иное дело! Во-первых, Регентский Совет…
– Да то же самое дело. Нормальный человек в старшие по подъезду не особо рвётся, а уж в цари-то… И, кстати, чтоб два раза не вставать – в консорты я тем более не собираюсь. Ты понял, или повторить? Не буду я на Севати на твоей жениться, успокойся.
Кави заткнулся.
Немец сделал вид, будто Кави заткнулся самостоятельно.
Дурта с сожалением, с таким свойственным учёным аскетам покровительственным сожалением посмотрел на спорщиков:
– Его Величество прикажет…
– Как прикажет, так и обломается, – зло отрезал Немец, загоняя на место очередной патрон. – Заведомо преступный приказ исполнению не подлежит.
Что-то, видимо, эдакое проскрежетало в его голосе, неприятное – даже по капитанским меркам – настолько, что собеседники ощутимо поёжились.
Он, конечно, тут же опомнился. Варта – не ростовское судилище, здесь цыбульников нема – нельзя срывать злость, усталость, растерянность на ни в чём не повинных людях. И ни в чём не повинных эльфах тоже нельзя.
Что, капитан, нервы? Нервы, куда без них-то. Оно, конечно, понятно. И ведь, – особенно-то поганая мыслишка, – если пути на Землю больше нет, самый сытый вариант – действительно в цари податься.
Обложили, итить-колотить!.. Иван Васильевич Бунша тире Подколесин. «В разжиженном состоянии», прости, Фёдор Михалыч.
– А почему ты не хочешь жениться? – простодушно поинтересовался эльфёнок, очевидно не выдерживая всеобщего мрачноватого молчания. – Севати красивая.
– Ты совсем с друпады рухнул? – сказал капитан, дощёлкивая магазин. – А – я женат…
– А ну и что, ну и что! Вот у орков…
– Бэ – ей шестнадцать, мне сорок два почти. Я, по-твоему, на кого больше похож: на орка или на престарелого сатира?
– На орка, конечно, – без малейшего колебания заявил эльфёнок, – только клыков нет и кожа не…
– Молодец, – сказал капитан, обращаясь к старшему Кави, – горжусь тобой, достойную смену воспитал. Собирайся живей. Конокрадствовать пора.
Цель была определена – и к Немцу медленно, но неотвратимо возвращалось привычное расположение духа. Во второй половине дня, когда до гробниц оставалось всего ничего, вернулось окончательно.
– Далеко ещё?
– О нет. Сейчас мы одолеем сию ирину, выйдем на взлобок – и грандиознейшая из гробниц, усыпальница Адинама Первого, раскроется пред нами во всём своём духоподъёмном великолепии.
– Помнится, ты говорил – это просто небольшой такой курган, с колонной?
– Так и есть, однако величие первого из императорского рода Варты столь значительно и ощутимо…
Кави замолчал. Это было странно – обычно его бесконечные славословия приходилось останавливать более принудительным способом.
– Что не так? – тихо спросил капитан, наблюдая нервные подрагивания эльфийских ушей.
Кави поморщился.
– Я не слышу колокольцев, каковые должны висеть на привратных шестах, сударь капитан, – признался он с некоторым смущением. – Либо слух мой несколько огрубел в общении с вашими громобойными орудиями… что, полагаю, навряд, ибо продолжительность и интенсивность этого общения…
– Либо? Не томи.
– Либо же наше намерение посетить гробницу Адинама Первого совпало во времени с посещением сего святого места очередной делегацией родовитого дворянства. Однако традиционный осенний выезд к местам поклонения и возвышенной скорби в этом году уж состоялся. Право, теряюсь в догадках – ежели только допустить, что…
– Это надолго?
– Обычно не долее двух или трёх недель. Возможно – месяц. За такой срок даже и самые усердные искатели буколических увеселений, как правило, иссякают сердцем и поспешают вернуться в город. Впрочем, ежели у гробниц решили разбить малый лагерь беженцы из Нагары, пережидающие здесь чуму и общее нестроение…