Олегом идей. Длинное до пола, приталенное светло-голубое платье, вкупе с туфельками на шпильках, делало Улю похожей на великосветскую девицу из журнала мод. Правда, на взгляд Олега, она слишком переборщила с драгоценностями, но тут он, честно говоря, мало что понимал. А Уля всё же брала уроки у Гортензии и Кары.
В отличие от земного Средневековья, тут, за королевским обедом, не было принято повальное обжорство со сваливанием под столы и лижущими пьяные морды собаками. Всё было вполне прилично, хотя и скромностью столы не отличались.
Жеманиться и флиртовать с графом ри,Шотел у Стеки не получалось, хотя она, он это почуял своим шестым чувством, такую задачу получила. Но Уля выбила герцогессу из колеи. Так что Олег мог спокойно обедать и развлекать себя беседами и наблюдениями за окружающими.
Уле пришлось гораздо хуже. Молоденькая, прекрасная виконтесса, к тому же, известная всем присутствующим, как величайшая магиня, похоже, совсем сдвинула мозги у старого вдового маршала.
Ситуация осложнялась тем, что герцог ре,Скопп, из-за своих военных заслуг обласканный двором, имевший во владении обширные земли на северо-востоке королевства, считался, после смерти супруги, случившейся двеннадцать лет назад, одним из самых завидных женихов Бирмана и постоянно подвергался атакам, как молодых, так и не очень, дам.
Эти атаки герцог отбивал не менее решительно, чем, когда под Ростмудом, посылал в бой с геронийцами последний гвардейский резерв. Эту решительность подпитывалась подозрениями в адрес претенденток, что те падки на его титул и влияние.
И вот теперь, увидев прекрасную юную магиню-виконтессу, для которой его власть и влияние не так уж и важны, он решил, что её чувствам он препятствовать не будет. А то, что Уля воспылает к нему любовью, этот, в общем-то неплохой человек и честный служака, был уверен из-за своей двеннадцатилетней избалованности женским вниманием.
Своими бессвязными солдафонскими комплиментами и глуповатыми предложениями, вроде того, чтобы съездить посмотреть на поля его битв, или полюбоваться его коллекциями оружия, герцог давал Уле возможность не стесняться и предложить себя ему в жёны.
Впрочем, Улю эта беседа, скорее, забавляла, чем раздражала. Но, когда обед уже стал плавно перетекать в ужин, взглядом попросила у Олега помощи.
Олег и сам уже хотел эту помощь оказать. Несколько раз он ловил ревнивые и тоскливые взгляды, которые бросал на Улю Нечай. "Намучается с ней парень", — посочувствовал Нечаю Олег.
— Виконтесса, сестра моя, — обратился Олег, — позвольте мне пообщаться с прославленным полководцем? — поменявшись с повеселевшей Улей местами и поймав благодарный взгляд Нечая, он обратился к маршала: — Герцог, а как вы тогда, под Ростмудом, определили, что именно сейчас надо отправить в бой гвардию?
Услышанный накануне от самого герцога рассказ о том сражении, оказался кстати. Олег сделал вид, что ему очень уж нужно уточнить некоторые, непонятые тогда, детали. Старый вояка повёлся на этот нехитрый приём. Как ребёнок, на самом деле.
После окончания обедоужина, всё же, к расстройству Олега, завершившегося заунывной балладой королевского менестреля, граф ри,Шотел отправился вместе с королевой в северное крыло, где проживал безумный принц, сын Иргонии.
Олег не стал посвещать королеву в разницу между своим заклинанием Абсолютное Исцеление и лечебным залинанием её мага Кустова, которое, по-сути, было заклинанием Малое Исцеление. К тому же, магическая сила, зависящая от размеров магического резерва, у её королевских магов была мизерной по сравнению с улиной.
Он просто объяснил Иргонии, что её сын станет полностью здоров. И телом, и мозгами. Только в теле двадцатипятилетнего молодого мужчины окажется совершенно здоровый младенец, которому надо будет с самого начала учиться говорить, думать, смотреть на окружающий мир с пониманием.
Борьба внутри Иргонии, между властительницей и матерью, пока завершилась вничью, но предложение об исцелении сына, она всё же приняла. Хотя и понимала, чем в дальнейшем может грозить её правам на трон наличие дееспособного совершеннолетнего сына. Это её решение не могло не вызывать у Олега уважения.
Сам процесс исцеления принца был практически мгновенным, хотя Олег счёл нужным потратить ещё некоторое время на напускание тумана на свои действия и возможности.
Когда они с Иргонией возвращались от принца, та, необычайно задумчивая и молчаливая всю дорогу, уже перед входом в центральные дворцовые покои, остановившись, взяла Олега за руку.
— Может быть, я и совершила сейчас ошибку, но, всё равно, я тебе благодарна, — сказала она, — Спасибо тебе, Олег, за всё.
Поцеловав его в щёку, она резко развернулась и в сопровождении своего телохранителя-любовника пошла в сторону королевских апартаментов.
Графа ри,Шотел, в его комнатах, с нетерпением ожидали две симпатичные служанки. Туда он и направился.
— Уля, ну, в самом деле, нельзя же быть такой жадной! Тебе это не идёт.
С самого утра Олег уговаривал сестру подарить одно из своих платьев Стеке, фигуры-то у них не сильно отличались.
К своей сестре Олег, мягко говоря, был не совсем справедлив — упрекать Улю в жадности было нечестно. Она легко бы рассталась и с крупной суммой денег. Но вот отдать своей потенциальной сопернице на предстоящем балу одно из своих любимых платьев было выше её сил. Поэтому, виконтесса сидела насупившись и на уговоры брата не реагировала.
Тогда Олег решил зайти с другой стороны.
— Мы ведь тоже собираемся у себя устраивать балы, — тоном, с которым, наверное, обращался к Еве змей-искуситель, Олег продолжил давить на сестру, — Будет у нас и традиционный, ежегодный, на который можно будет приглашать гостей из соседних стран. Представляешь, к тебе во дворец приедут не только баронессы и баронеты, но и герцогини с герцогессами?
— Тебе-то это зачем надо? Я же вижу, что тебе эта щука не нравится?
— Ну при чём здесь это, Уля? Зачем плодить врагов на ровном месте? Нет, круче нас с тобой никого нет. Но, получить вместо недоброжелателя приятельницу, никогда не будет лишним.
Уля сдалась только после обещания Олега, что, по возвращению в Псков, он целый день посветит обсуждению с Гортензией своих новых, внезапно возникающих, идей в моделировании одежды.
В отличие от обедоужина, на балу, вместо одной, затмевающей всех звезды, в этот раз таких звёзд было две.
Виконтесса не только поделилась платьем, но и помогла герцогессе с выбором причёски, подсказав пару подслушанных у брата идей.
— Ты шутишь, Олег, — смеялась Иргония, — Вино из пшеницы? А почему не из мяса?
Они вдвоём сидели за небольшим столиком, стоявшем в одной из ниш бального зала, любовались танцующими и вели беседу. Чтобы им никто не мешал,