схватив лодки и шлюпки, судорожно погрёб вниз по течению, сожгли наши маги. Но, наверняка, было и большое количество умных, которые скрылись от нас.
— Ты хочешь сказать, что легионеры о нас знали? — изумился Чек, — Но это ведь не так!
— Конечно, не так. Я же тебе говорю, что скрылись от нас только умные. А умные — спрятались до темноты в лесах, рощах или подвалах домов. И ночами, скрываясь от патрулей и отрядов, до сих пор ещё пробираются туда, откуда мы уже давно ушли. Понимаешь? — Олег посмотрел на своего соратника и увидев, что тот всё ещё не понимает, тяжело выдохнул, — Чек, пойми, в этом и преимущество маневренной войны, в том, что ты всегда на шаг впереди своего противника. Главное, владеть инициативой. Даже в обороне. Я тебе потом и это объясню, как маневрировать и быть неожиданным для врага в обороне. Смотри, даже если бы кто-то из сбежавших по реке — это самый быстрый вариант — сумел бы проскочить перед носом наших магов, даже если бы он знал о существовании второго лагеря легионеров, даже если бы он знал, где этот лагерь находится, даже если бы он принял решение не спасать свою жизнь, а предупреждать чужеземных наёмников, то что бы он мог им поведать? О том что некто сожгли корабли? А дальше эти нападающие куда пошли? А сколько их было? Легионеры сразу бы поверили прибежавшему к ним непонятно кому? И ещё учти время на принятие решений, которое нужно. В конце концов, мы сами послали в Растин баронета с объявлением войны. В этом и самое смешное, что мы предупредили врага раньше, чем тот узнает всё от своих беженцев. Время, Чек, время на принятие решений, при полном отсутствии достоверной информации. Чтобы сообщить что-то полезное, этот беглец должен был бы птицей полетать над полем боя. Да и то не факт, что он бы всё правильно понял и не переврал при рассказе.
Сказав про птиц, Олег вспомнил из истории своего мира, как посылаемые в разведку самолёты умудрялись не обнаруживать колонн танковых армий. Так что и против воздушной разведки есть свои методы сокрытия.
Естественно, про самолёты Олег не стал рассказывать.
Он заметил, как внимательно к его словам прислушиваются Клейн и штаб-офицеры.
— Вы тоже учитесь, — улыбнулся он им, — Может, я сейчас нахожусь рядом со своими будущими маршалами.
Штаб-офицеры засмущались, а Клейн, как обычно, остался невозмутим.
— С вашего позволения, господин граф, я бы предпочёл карьеру вашего министра двора, — серьёзно сказал он, чем вызвал дружный смех присутствующих.
Навстречу армии, вдоль дороги, ехала небольшая группа всадников. Когда кавалькада подъехала поближе, Олег рассмотрел среди всадников герцога ре,Колва. Видимо, лично встречать имперского графа становится у королевского советника уже традицией.
— Приветствую тебя, Олег, — с улыбкой поднял руку герцог, — Рад видеть тебя в добром здравии и, явно, с победой.
Как раз в это время, следом за колонной пехотного полка, мимо того места, где они находились, проходили пленные легионеры.
— И я рад тебя видеть, — улыбнулся граф, — Если честно, то не ожидал тебя здесь встретить. Как тебе так быстро удалось сюда добраться?
Они соскочили с коней и обнялись. Объятие носило, скорее, ритуальный характер, чем было выражением искренних дружеских чувств, хотя герцог Олегу нравился — знавал он владетелей и похуже.
— О какой быстроте ты говоришь? — ответил герцог, — Я ведь в столицу из Летнего замка не поехал. Это королева туда отправилась. Она туда, а я сюда. Тебя дожидаться. А вот ты, и правда, удивил столь скорым возвращением. Впрочем, кажется, я начинаю приучать себя ничему не удивляться во всём, что касается тебя.
Вся их компания стала спускаться с небольшого холма к дороге.
— Ну, расскажешь, как тебе удалось повоевать с торгашами? У них, ведь действительно, был на службе легион Болза, — ре,Колв махнул рукой вслед прошедшей колонне пленных.
— Да как, — пожал плечами Олег, — Пришёл, увидел, победил. — он обернулся к Чеку, — Ты занимайся делами. Я пока с герцогом пообщаюсь.
— Тогда я — вперёд, к асеровским егерям. Может, офицеров оставить в помощь Клейну? — спросил Чек подбирая повода, и увидев отрицательный жест графа, знаком позвал штаб-офицеров за собой.
— Спасибо за столь интересный и содержательный рассказ, — сыронизировал герцог, когда Чек с офицерами отъехали.
— Да не было там ничего особенного, Луг, — обратился к нему по имени Олег, — Растинцы давно привыкли к тому, что в этой части Тарпеции страшнее них зверя нет, вот и поплатились. Мы разгромили Болза, не его лично, а его легион. Теперь, когда я вырвал им зубы, пусть попробуют кусаться. Ты лучше скажи, чем я обязан такой чести, что меня на границе сам главный советник Иргонии дожидается? Похоже, что вам всё ещё что-то от меня надо?
Герцог поморщился и отрицательно помотал головой.
— Вот зачем ты так сразу? Королева действительно хотела бы тебя и твою сестру видеть у себя в гостях, в своём столичном дворце, как только вернётесь. Настолько сильно, что сказала мне без вас не возвращаться.
Вечером, на постоялом дворе небольшого бирманского городка, Олег опять терпел муки от высокого искусства местных бардов.
Его победоносная армия пошла на север тем путём, которым раньше проходила вторая маршевая колонна, то есть, минуя города и крупные поселения королевства.
Теперь, правда, скрываться необходимости не было, и это направление для движения всей армии, в этот раз, было выбрано исходя из того, что оно короче, и потому, что временные коммуникации, проложенные инженерным батальоном, за такой короткий промежуток времени, ещё не успели придти в негодность.
После недолгих раздумий, Олег решил принять приглашение королевы, столь любезно переданное ему герцогом Лугом ре,Колвом.
Взяв с собой Улю и Нечая, граф ри,Шотел присоединился к герцогу и его свите. Через несколько лиг от границы с Растиным, они повернули на восток и к вечеру достигли Волчка, где и остановились на ночёвку.
Олега сопровождали два десятка егерей и десяток ниндзей службы Нечая. Необходимость сопровождения была вызвана, скорее, ради поддержания статуса, а не подозрениями в адрес Иргонии или страхом перед дорожными разбойниками, которые, со слов герцога, в отличие от владений Олега, тут всё же водились, и в достаточно большом количестве.
— Неужели я сегодня буду ночевать в постели, — мечтательно произнесла Уля, когда они втроём только сели за стол.