Полковой командир мои фоновые коды перепроверяет – с техникой спорит что-то. Похоже, он обо
мне думает иначе, чем эти машины, – перечеркивает почти каждый мой минус, забивая его в базу
данных плюсом. Этот офицер явно оценивает мои способности по другой шкале, чем его
аппаратура, – здесь оценки мои выше. Не знаю, насколько это правомерно… Но с правилом не
поспоришь – электронные мозги всегда правы, но офицеру всегда видней, и решение его верней.
Неподвластны этому правилу одни “защитники”. Но их здесь сейчас нет, и я не знаю – рад этому
завышению или напуган им. Мне это как-то непривычно и непонятно… А от этого я обычно
начинаю думать, что где-нибудь ошибусь или пропущу чужую ошибку. К тому, вдобавок, моя
голова по инерции продолжает лихорадочно искать выход из только что устроенной мне
угрожающей и не решенной ситуации. Я думаю, где дал маху, и мог ли вообще что-то сделать…
Похоже, что нет. Задание не исполнил, потому что не получил его, с врагом в бой не вступил,
потому что его и близко от зоны действий не было, и жизнь не сохранил, потому что… погиб. А
смерть в киберпространстве ничем не уступает реальной… И если учесть, что это довольно
мучительная смерть… Нет, раньше меня таким пыткам не подвергали… Но, похоже, еще
подвергнут…
Хантэрхайм перекрыл мою смерть лучом, Ларс Стикк обрушил целый мир ядовитыми
усмешками, и Лесовский проводил меня угрюмым взглядом… Мой мозг выдал длинную очередь и,
перегретый, как огнестрельное оружие былого, стал вяло плевать “пули” мне под ноги. Враг везде,
но ни оружия, ни патронов больше нет – все пропало… и я – пропал…
– Смотри на свет, боец. Концентрируй мысли на нем.
Я вырубаюсь, хоть и стараюсь держать сосредоточенность. И в глазах темнеет, несмотря на
яркий свет и мои усилия…
– Командир, его разум его убивает… Но он больше не получает этот обманный сигнал
кибербазы… Ему сейчас нечего с действительностью путать… Что делать?..
– Помолчи пока… Он еще путает действительность с киберпространством. Это его память…
– Он что, память о прошлом в текущем времени загрузил, командир?
– Похоже… Но не только… Он прогнозирует будущее – тоже в текущем времени… Он связал
прошлое с будущим… Сообразительный.
– Только он это все в текущее время проецирует – от настоящего ничего этого не отделяет.
– Мы ему поможем. Подключи его, Вячеслав… А ты, боец… Перестань думать об этом. Ты
создаешь виртуальное поле. Ты смотришь в свои мысли. Смотри – в мои. Концентрируй внимание
на моем сигнале, на моем фоне.
– Я погиб… И я – погибну…
– Не сейчас. Сейчас ты гибнешь только по приказу своего разума. Но ты еще можешь пресечь
это. Пресеки.
– Это будет неподчинение приказу…
– Ты подчиняешься только тем приказам разума, которые приказывают подчиняться старшему
по званию.
– Так точно.
76
– Ты подчиняешься только тем инстинктам, которые приказывают подчиняться старшему по
званию. Инстинктов много, командир – один. Ты исполнишь мой приказ.
– Так точно.
– Не отключай сознание. Ты прошел по виртуальному полю, как по реальному. Ты погиб на
виртуальном поле, но был возвращен к жизни на реальном. Ты ушел с виртуального поля со
смертью, но пришел на реальное поле с жизнью. Не возвращайся в виртуальный предел прошлого
и будущего. Ты покинул его. Ты здесь и сейчас. Останься здесь и сейчас – живым.
– Хантэрхайм…
– Это не Хантэрхайм. Ты в Штраубе. Ты видел его проекцию. Контролируй разум. Смотри на
свет. Переключи память и прогноз на обычный режим работы.
Что-то еще путает мысли, но память уже отпускает прошлое, переходит к обработке текущего
времени. Киберпространство уступает место реальности. До меня доходит, что я дал сбой. Что
теперь со мной сделают? Спишут… Меня спишут. И ни в какую-нибудь заброшенную часть на
леднике – вообще спишут… Нет, я докажу им, что еще годен. Но эти подсвеченные зубцы – это мои
мысли. Они не лгут – я почти мертв. Но я не мертв. Нужно просто отключить мониторы. И я
докажу… Только эти врачи… Они мешают… Нет, я им не позволю… Им мне не помешать – ни в
этом, ни в другом пространстве. Офицер… его – вырубить. Медбрат… с него и “лицом в пол”
хватит – под прицелом не дернется… А что дальше? Ульвэр… Мне нужно к нему. Нужно
объяснить ему, что я еще мертв, но выживу и… Зову “стрелу”, вырубаю обоих, выхожу спокойно и
лечу к Ульвэру с предельной скоростью… Точно, я рвану сразу к Ульвэру.
– Командир! Командир! Это что ж опять такое?!
– Ничего он не сделает. Спокойно.
– “Спокойно” ему не поможет. Он таких приказов не понимает – не доходит до него. Ему нужно
по голове командой дать – тогда он сразу “руки по швам”.
– Нет, не нужно нам здесь грубости строевой. Он – человек. Поймет. Боец, я знаю, что ты
намерен делать. Не делай этого.
Он видит мои реакции… Нужно отключить мониторы. Или он видит без них – по одному фону?
О чем я вообще думаю?
– Старший по званию… Я руки не подниму… Я не должен…
– Тем более и причин нет. Поэтому перестань об этом думать – мне по ментальному сигналу эти
мысли хорошо видны.
Нет, ничего со мной этот офицер не сделает – он не S1… Просто, мозги вправит – строго и
беспристрастно – и больше ничего… Здесь люди другие… И офицер этот… Он так вдруг не
спишет… и пространство чужое без предупреждений не загрузит.
– Обещаю, без предупреждений я с тобой ничего не сделаю. От нас тебе жестокости терпеть не
придется, и нам преждевременными ответными ударами угрожать не нужно.
Я сфокусировал взгляд на серьезном лице офицера… Разглядел смеющиеся глаза Славы,
стоящего чуть поодаль под прикрытием мониторов вместо щитов… Офицер, видно, не врет и
правду не скрывает… И Говорухин смеется… Просто, он нас считает чуть не последними
задирами… И, наверное, есть за что – одни мы со своими правилами всюду прем, как с тараном…
До меня начало доходить, что мне не то на ум идет, и стыдно стало… Тех, кто наши поломки
устраняет, есть за что уважать – опасное это дело…
– Герфрид, ты в первый раз таким образом погиб…
– Да, полковник. Таким образом – в первый.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});