Читать интересную книгу "Исход Авроры - Джей Кристофф"

стал бы только третьим по очереди кандидатом.

– Все тот же Золотой мальчик. – Эмма подходит ближе, целясь мне в грудь. – Почти такой же самоуверенный, как твоя сестрица.

– Скар же вроде попросила прощения за твоего парня, Эм, я не знаю, сколько раз…

– Ты явно считал себя самым классным во всем нашем проклятом потоке, Джонс. Но твои милые ямочки не спасут тебя в этот раз. Гребаный предатель.

Я приподнимаю бровь.

– Ты думаешь, у меня милые ямочки, Эм?

Коэн возмущенно шипит. Поднимает винтовку к моему лицу.

– Похоже, он выбрал «по-очень-даже-плохому».

БАМФ.

• • • • •

Меня будит сон. Тащит из черной трясины беспамятства в кошмар.

Я снова это вижу, как и прежде, – серебряный город Академии Авроры, плывущий в свете звезды Авроры. Он сверкает в ночи, точно драгоценный камень, точно маяк, который старые терранские моряки использовали, дабы уберечь свои корабли от скал, что могли их погубить.

Я протягиваю к нему руку. Слышу крики, доносящиеся откуда-то издалека.

Станция взрывается изнутри, рассыпаясь бриллиантами по черному бархату космоса.

И тут я понимаю, что кричу-то на самом деле я.

Открываю глаза и медленно сажусь. Стук моего сердца только усиливает пульсацию в голове. Судя по скованности в мышцах, похоже, я пролежал без сознания часов двенадцать. На самом деле не так уж и плохо. Дезинтегратор Легиона Авроры может, не прикончив, вырубить на три дня. Винтовка Коэн, наверное, была настроена скорее на оглушение, нежели на убийство.

Честно говоря, она всегда была ко мне слегка неравнодушна.

Я сразу понимаю, где нахожусь. Это «Лонгбоу» 6-й серии, та же модель, что и корабль, выданный моему экипажу при отправке на станцию Саган. Кажется, будто это случилось тысячу лет назад. Стены выкрашены в полированный серый цвет, но, взглянув на светильники, я понимаю, что мы в Складке – обычно они слегка голубоватого оттенка.

Я в камере предварительного заключения «Лонгбоу» – помещении размером три на три метра, используемом для перевозки заключенных или опасных грузов. Стены защищены от взрыва, панели управления с этой стороны тяжелой двери нет. Единственная мебель – матрас из пенополиуретана и система удаления отходов. Вентиляционные отверстия крошечные, нет ни настенных розеток, ни окон. Что касается тюрем краткосрочного содержания, то в Легионе они довольно хороши.

У меня такое ощущение, будто кто-то ударил меня по голове.

Как и любой хороший Альфа в свой первый год службы, Коэн соблюла правила. Мои запястья и лодыжки скованы магнитными наручниками. Они сняли с меня куртку, пистолет, клинок Саэдии, оставив мне самый минимум – серые брюки и футболку. А еще ботинки, однако шнурки забрали.

На полу возле двери стоит металлический поднос, на нем – нераспакованный пакет с протеином и картонная коробка с фильтрованной водой. Делая вид, будто мне больнее, чем на самом деле, я допиваю воду, поглядывая в угол комнаты. Замечаю крошечный черный кружочек камеры слежения на потолке – Коэн, похоже, спокойна, а вот ее Танк наблюдает за мной, как ястреб. Кстати, Коэн хороша – в нашем выпуске она была лучшей Альфой после меня. Собранный ею экипаж – это половина тех ребят, которых я и сам бы выбрал, если бы не пропустил Набор. В общем, сейчас делать особо нечего, кроме как ждать.

Пока мы бороздим Складку, я ощущаю под собой гудение двигателей. Мысли возвращаются к сестре и к остальным членам моего экипажа. Думаю о том, как мы вместе гонялись по Семпитернити. Казалось, будто нашу семерку не остановить. У меня в груди щемит от одной мысли о том, что могло с ними случиться.

Что, возможно, остался лишь я.

Где же ты, Скар?

Наконец, я слышу, как меняется звук двигателей, а затем слабое эхо громкоговорителя за дверью моей камеры. Металл слишком толстый, чтобы можно было разобрать слова, но я точно знаю, о чем они говорят: мы пробыли в Складке двадцать четыре часа, а это максимально рекомендуемая норма. Нужен перерыв.

Есть причина, по которой людям старше двадцати пяти не рекомендуется совершать длительные путешествия в Складку без предварительной заморозки более чем на несколько часов – даже молодые умы испытывают трудности с постоянным пребыванием в ней. Поэтому, согласно стандартным правилам Легиона, Коэн приказывает своему экипажу проскочить в ближайшие врата на перерыв.

Я чувствую, как оно начинается – странное головокружение, подсказывающее мне, что мы переходим из Складки в реальное пространство. Внутри у меня все становится невесомым, я сгибаюсь пополам, скрещиваю ноги, цветовая гамма меняется от черно-белой до цветной. И когда мы переправляемся через врата, мои пальцы скользят к ступням.

Эти ботинки десять лет ждали меня в хранилище Доминиона. Я до сих пор понятия не имею, кто их туда положил. Откуда дарители знали, что мне понадобится бежать из плена, и не один раз, а дважды. Но, честно говоря, учитывая, как сложилась моя жизнь в последнее время, я не собираюсь подвергать сомнению единственный счастливый случай, который мне выпал.

Фальшивая подошва отворачивается в сторону. Я нащупываю внутри гремлина – устройство, которое сгенерировало электромагнитный импульс, вызволивший нас с Саэдии из тюрьмы. «Лонгбоу» Легиона Авроры намного меньше, чем крейсер Армии Обороны Терры, и я как-то не особо уверен, какое пространство для маневра у меня есть на этом малыше. Но, по правде говоря, переживать об этом некогда – я слишком отчаялся, совсем как тогда, вынашивая тот безумный план.

Все в точности так, как сказал Такка: любой дурак знает, что Легион Авроры месяцами искал мою тупую задницу в этом секторе. Итак, учитывая ситуацию с охраной, у меня был только один способ попасть в Академию Авроры, чтобы предупредить Адамса об угрозе со стороны Ра'хаама.

На борту корабля легиона Авроры.

Я делаю мысленную пометку послать Такке подарок за то, что он так быстро меня сдал. И, помолившись Творцу, нажимаю на кнопку.

Чувствую в ботинке ту же вибрацию. Жужжание на грани слышимости. И точно так же, как это произошло на борту «Кусанаги», в камере гаснет весь свет.

Камера отключается.

И, к счастью, магнитные замки на моих наручниках и на двери тоже отключаются.

В мгновение ока я оказываюсь на ногах, упираюсь ботинком в проем и раздвигаю его. Но тут мой живот скручивается в узел, я теряю равновесие, руки пытаются ухватиться за что-то, пока мое тело продолжает подниматься над полом. С остатками еды на подносе происходит то же самое, пустая коробка из-под воды плавает в пространстве.

Дверь открывается, и, выглянув в кромешную тьму коридора, я сразу понимаю, что произошло, – гремлин вывел из