Мне оставалось только лежать и ждать.
После потрясающего секса все тело наполняла сладкая истома и сон манил меня, как райское блаженство. Но я твердо решила, что не буду спать в его объятиях. Так делают только близкие люди. А мы — партнеры по голому сексу, и ничего больше.
Прилагая отчаянные усилия, чтобы не уснуть, я протомилась около получаса. Брэден глубоко провалился в сон, мышцы его расслабились. Прикусив губу и затаив дыхание, я приподняла его руку и высвободила из плена свою ногу.
Двигалась я бесшумно, как ниндзя.
И все же он что-то почувствовал. Дыхание его стало менее глубоким. Или показалось?
Я замерла, прислушиваясь. Да нет, он по-прежнему безмятежно сопит в две дырочки.
Я осторожно отползла на край, опустила ноги на пол и уже готовилась оторвать от матраса задницу. Внезапно кольцо его рук захлестнуло меня и повалило на кровать с такой силой, что я жалобно заверещала.
Сердце колотилось, как загнанная птица. Брэден заставил меня лечь на спину, крепко сжал мои запястья и навис надо мной с самым угрожающим видом.
— Ты будешь спать или нет? — проскрежетал он.
— Нет, — ответила я с непреклонностью мученицы. — Пока ты валяешься в моей постели, я спать не буду. Это нарушает условия нашего соглашения.
— Есть два обстоятельства, которые тебе следует уяснить, Джоселин. Первое: эту кровать купил я. Второе: здесь хватит места для двоих, и если одну ночь мы поспим вместе, это ничего не изменит.
Замечание насчет кровати я оставила без комментариев, тем более оно соответствовало истине. А вот со вторым его утверждением никак не могла согласиться.
— Нет, изменит. Мы с тобой договаривались о голом сексе. Голый секс не предполагает, что мы будем засыпать, сжимая друг друга в объятиях. Так делают только любовники. Мы классно потрахались. Доставили друг другу удовольствие. Теперь, будь любезен, убирайся ко всем чертям.
Он с любопытством смотрел на меня, голова его склонялась все ниже, так что губы едва не касались моих.
— Мы классно потрахались и доставили друг другу удовольствие, — повторил он. — Теперь мы отлично выспимся. Я не собираюсь тащиться домой посреди ночи. Если я не сплю посреди ночи, мне всегда хочется трахаться. Причем по каким-то неведомым причинам трахаться мне хочется именно с тобой. Значит, уходить отсюда совершенно бессмысленно. Все, что я могу тебе предложить: давай спать.
Он выпустил мои руки, позволив лечь на бок, и устроился рядом.
Зря он воображает, что я опять оставлю за ним последнее слово.
— Видишь ли, дело в том, что я ненавижу, когда мне мешают спать. И не намерена ублажать тебя, если тебе вдруг приспичит потрахаться посреди ночи.
Брэден прижался лицом к моей шее, и я кожей ощутила, что он улыбается. Он поцеловал меня в плечо и ближе притянул к себе:
— Обещаю, в случае, если мне приспичит, ты не будешь в претензии.
Я вновь оказалась на спине, губы Брэдена чертили дорожку поцелуев по моей шее. Зная, как чувствительны мои груди, он сосредоточил на них все внимание, лаская рукой один сосок и втягивая ртом другой. Я вздохнула, замирая от удовольствия. Все мои хваленые принципы и жизненные правила вылетели из головы. Я вновь истекала влагой, бедра мои пришли в движение. И он это чувствовал. Выпустив соски, он прочертил дорожку поцелуев ниже, к животу, вылизал языком ямку пупка и двинулся ниже, словно пробуя на вкус мою мягкую, покрытую мурашками кожу.
Руки его раздвинули мои бедра, язык проник внутрь.
Я упоенно поскуливала, пока его язык ласкал мой клитор. Когда к языку присоединились пальцы, я едва не задохнулась от наслаждения. Пальцы мои ерошили его волосы, требуя продолжения. Его пальцы и язык, бесстыдные, настойчивые, искусные, доводили меня до безумия.
— Еще… — застонала я, когда он убрал пальцы.
Оргазм был так близок… Так чертовски близок…
Мгновение спустя пальцы его снова проникли в меня и задвигались там, язык продолжал творить чудеса с клитором.
О, от такого блаженства, превышающего все земные удовольствия, невозможно отказаться. Но это в последний раз, честное слово!
Я смотрела в потолок, оглушенная, потрясенная, и тяжело переводила дыхание. Внезапно надо мной снова возникло лицо Брэдена. Не говоря ни слова, он наклонился и приник губами к моему рту. Его язык еще хранил вкус моей плоти, и это было странное, головокружительное ощущение. Поцелуй, глубокий, неспешный, говорил о том, что он одержал победу.
Подавил бунт. Показал, кто здесь главный.
Размякшая от наслаждения, я покорно улеглась в его объятиях.
Если он хочет спать вместе, так тому и быть.
— Спокойной ночи, детка, — прошептал он мне на ухо.
— Спокойной ночи, — ответила я, и веки опустились сами собой.
Сон накрыл меня мгновенно.
ГЛАВА 13
Я лежала на спине и глядела в потолок, ощущая легкое покалывание между ног и приятную боль в мышцах.
Вчера был лучший секс в моей жизни.
Секс с Брэденом Кармайклом.
А потом я уснула в его объятиях. Вспомнив об этом, я нахмурилась и резко повернула голову. Кроме меня, на кровати никого не было. Конечно, согласившись оставить его в своей постели, я поступилась собственными принципами. С другой стороны, оккупировав мою кровать, Брэден подарил мне удовольствие, которое стоило измены принципам. Тем более утром он поступил совершенно правильно — тихонько исчез, не разбудив меня.
Именно так принято между сексуальными партнерами.
Так что наше… скажем так, сотрудничество может продолжаться. Пока что оно меня не напрягает.
Шум, долетевший с кухни, заставил меня вскочить с постели. Неужели вернулась Элли? Тут взгляд мой упал на кровать. Поверх одеяла валялась рубашка Брэдена. Он поднял ее с пола. Я посмотрела на будильник. Восемь часов утра.
Мать твою. Он до сих пор здесь. Какого черта? Разве ему не надо на работу? Раздражение закипало в крови. Натягивая пижамные штаны и майку, я чувствовала, что щеки горят, а сердце бешено колотится. Я кое-как собрала волосы в хвост и ринулась в кухню, чтобы показать, кто здесь хозяин.
Я пересекла холл и замерла в дверях кухни, внезапно оказавшись в привычных тисках желания. Брэден стоял у стола и добавлял молока в две кружки кофе. Он был в брюках, но без рубашки. И конечно, он воплощал собой соблазн. При каждом движении мускулы на плечах и груди обрисовывались еще рельефнее, и я невольно вспомнила, каковы они на ощупь.
— Два куска сахара, верно? — спросил он, обернувшись через плечо, и едва заметно улыбнулся.
Улыбка вонзилась мне в грудь, как острая игла. Она была такой нежной. Такой интимной.