Брэден напрягся, глаза потемнели.
— Все хорошо, детка?
Я кивнула и выдохнула, расслабляясь.
Железная хватка, сжимавшая запястья, ослабела, но он не выпустил меня на свободу. Медленно, словно на ощупь, он продвигался вперед, глаза его были закрыты, губы сжаты, словно он ощущал сильную боль.
— Господи, Джоселин, как у тебя там тесно, — хрипло выдохнул он.
Я слегка приподняла бедра, побуждая его войти глубже. Спираль наслаждения сжалась во мне, готовая развернуться в любую минуту. Тело упивалось полнотой близости и жаждало абсолютного удовлетворения.
— Я давно этим не занималась.
Он удивленно поднял веки:
— Что значит давно?
— Четыре года.
— Ну ты даешь.
Губы его нежно коснулись моих губ, но, когда он поднял голову, его самодовольная ухмылка была на месте. Он входил все глубже и глубже, пальцы его переплелись с моими. Продвижение его было нарочито неспешным, он дразнил меня, то доводя до грани оргазма, то вновь отдаляя вожделенный миг.
— Быстрее, — молила я.
— Попроси об этом, Джоселин, — прошептал он.
— Быстрее, Брэден. Не тяни.
Я подняла бедра еще выше, и Брэден вошел в меня до предела. Я выгнулась и завопила от наслаждения. Он глухо застонал в ответ. Тела наши содрогались в едином ритме надвигающегося оргазма. Брэден выпустил мои пальцы и сжал ягодицы, приподнимая меня и насаживая на собственный член еще глубже.
— Не отставай, детка, — отрывисто приказал он.
Я кивнула, ощущая, что горячая волна подхватила меня и вознесла на самую вершину.
— Брэден, Брэден…
Рука его скользнула между моих ног и принялась медленно массировать мой клитор.
— Давай, давай, — стонала я.
Оргазм накрыл меня с головой, плоть моя пульсировала, сжимая его член все крепче.
— Отлично.
Потемневшими от расширенных зрачков глазами он наблюдал за моими долгими и сладостными конвульсиями. Я опустила ресницы, отчаянно желая, чтобы наша близость не кончалась никогда. Брэден уронил голову мне на плечо. С коротким утробным рычанием он вышел, обдав меня напоследок влажным жаром.
Он расслабился, придавив меня своей тяжестью, дыхание обжигало мне шею. Все мое тело наполнилось истомой, по коже ручьями струился пот, бедра все еще подрагивали, прижимаясь к его бедрам. Запах пота и секса, исходивший от нас, кружил мне голову.
Улет.
Это был лучший секс в моей жизни.
Брэден поцеловал меня в шею и поднял голову. Наслаждение сделало черты его лица непривычно мягкими.
— Джоселин, — промурлыкал он и припал к моим губам долгим поцелуем.
Когда наши губы расстались, он осторожно сполз с меня, перекатившись на бок, и, лежа рядом, принялся ласкать мой живот.
Я смотрела на него, и в голове гудел целый рой вопросов.
Было ли это для него таким же светопреставлением, как для меня? Да, судя по силе его оргазма.
Как он поведет себя теперь? Долго он намерен вот так лежать, молчать и смотреть на меня?
Я уставилась в потолок. Его взгляд, подернутый мягкой дымкой, действовал мне на нервы.
— Э… спасибо, — пробормотала я.
Матрас затрясся. Резко повернув голову, я обнаружила, что Брэден смеется.
— В чем дело?
Смех был искренним, но я никак не могла взять в толк, что его так позабавило. Он наклонился, поцеловал меня и погладил пальцем по нижней губе.
— Всегда рад служить, — ухмыльнулся он. — Тебе тоже спасибо, детка. Ты просто супер.
Неожиданно для самой себя я расхохоталась. Может, от облегчения. А может, от радости. Или оттого, что мне никак не удавалось поверить в реальность произошедшего.
У меня только что был фантастический секс с Брэденом Кармайклом. Я уверена, что мы еще не раз этим займемся. И мне этого дико хочется.
Но на моих условиях.
— Мне нужно привести себя в порядок, — сказала я и поднялась с кровати.
Собственная нагота ничуть меня не смущала, ведь он только что доказал, что ему нравится мое тело. Я закрыла за собой дверь ванной, надеясь, что Брэден понял истинный смысл моих слов. Они означали примерно следующее: «К тому времени, как я вернусь, будь любезен одеться. И вообще, тебе пора уносить прочь свою сексуальную задницу».
Но когда я вернулась, его голая сексуальная задница по-прежнему нежилась на моей постели.
Я недовольно сдвинула брови и уперлась руками в бока:
— Долго ты намерен здесь валяться? Одеться не хочешь?
— Знала бы ты, до чего соблазнительно сейчас выглядишь, — ухмыльнулся он.
— Брэден! — рявкнула я.
Мой резкий тон согнал ухмылку с его лица.
— Я пока не собираюсь уходить, — сообщил он, садясь на кровати.
— А когда собираешься?
Этот вопрос он оставил без ответа. Точнее, в качестве ответа схватил меня за руку и повалил на кровать. Черт, до чего он сильный.
— Брэден, — пробормотала я, лежа в его объятиях.
— Как ты хорошо пахнешь, — сказал он, коснувшись губами моего лба.
Что это он задумал?
Взглянув на него из-под опущенных ресниц, я увидела, что он лежит с закрытыми глазами.
Он что, с ума сошел? Спать здесь собрался?
Я разомкнула кольцо его объятий и повернулась к нему спиной. Намек был такой ясный, что не понять его было невозможно. Но Брэден решил разыграть из себя тупицу. Секунду спустя его ручища обхватила меня за талию, вторая легла на живот, и тело мое вновь оказалось прижатым к его горячему мускулистому телу.
Он крепче сжал меня в объятиях, поцеловал в плечо и промурлыкал:
— Спокойной ночи, детка.
Я была так ошеломлена, что впала в подобие ступора.
Такого поворота я не ожидала. Мы так не договаривались. Мы решили, что будем только сексуальными партнерами.
Заниматься сексом — это одно, спать вместе — совсем другое.
Может, это и приятно. Но мне подобные удовольствия ни к чему.
— Мы с тобой как два нежных голубка, — громко произнесла я, стараясь придать голосу язвительность.
Тщетные усилия.
Он пробормотал, щекоча мне шею своим дыханием:
— Спи, детка.
Фиг тебе я буду спать!
Словно почувствовав, что я готова сорваться с кровати, Брэден прижал меня плотнее и просунул свою ногу между моими. Я оказалась в западне.
— Детка, я сказал, спи! — повторил он.
Он еще будет мной командовать. Не на такую напал!
— Ты нарушаешь условия нашего соглашения, — процедила я. — Мы не договаривались, что ты будешь дрыхнуть в моей постели.
Он и ухом не повел. Через несколько минут я почувствовала, как дыхание его стало глубоким и ровным. Он и в самом деле заснул! Я попыталась освободиться из кольца его рук, но об этом нечего было и думать.