Читать интересную книгу Гарри Поттер и Эффект Домино - Оксана Керис

Дора всегда была против. С Джеймсом и Лили я не был знаком. Но хорошо знал других Поттеров. В том числе хорошо знал дедушку Гарри.

Сириус улыбнулся. Он помнил, как любил науку папа Джеймса. И так же помнил, почему с таким восторгом была принята Лили. Она была из тех, кто исследует. Поттеры таких уважали, независимо от происхождения.

— Я знаю только, что вы потом переехали из того городка, — напомнил о теме разговора Ремус, отпивая кофе.

— Да, — хмыкнул Говард. — Только мы не переехали, мы сбежали. Я не стал это говорить, не знал, какова будет ваша реакция. В доме Дурслей был артефакт. Вы, наверное, о нем слышали. Сердце Тьмы.

Беллатрикс удивленно вскинула глаза:

— Он почти не действует на магов, — пораженно заметила она.

— Именно. Природная защита магов достаточно сильна, а вот сами Дурсли были бы подвержены его влиянию. Они, конечно, не плохие люди. Но вы ведь их знаете теперь. Представьте, какими бы они были, если бы артефакт усиливал все их отрицательные качества? Как бы в таком доме жилось Гарри?

Все в комнате замолчали, пораженные услышанным. Сердце Тьмы — старинный артефакт. Использовался в то замечательное время, когда маги еще сотрудничали с маглами. Он вытаскивал наружу все отрицательные качества магла. И, ко всему прочему, этот артефакт имел побочный эффект, особенно «полезный» для Дурслей, которые и так не жаловали магию. Долгое воздействие этого артефакта порождало недоверие к магии, и это недоверие постепенно перерастало в ненависть.

— Что у вас есть на него? — прямо спросил Сириус.

— Ничего, — спокойно ответил Говард. — Ничего, кроме уверенности, что это он.

— О ком вы? — сощурился Ремус.

— О Дамблдоре, — ответила Белла. — Это ведь он забрал Гарри после смерти Поттеров, я права?

— Да, — кивнул Сириус. — И отдал его Петунье, хотя Лили была бы в ужасе, узнав об этом.

— В каком смысле? — непонимающе переспросил Ремус.

— Мы не говорим об этом при Гарри, — недовольно признался Сириус. — Но сестры Эванс не ладили…

— Ты мягко выразился, — хмыкнул Говард. — По-моему, они едва переносили общество друг друга.

— Они рассорились еще до Хогвартса, как я помню, и практически не общались, — продолжил Сириус. — Их объединяли только родители, поэтому встречались они, в основном, только на семейных праздниках. А еще Джеймс… любил пошутить. И строгий вид Вернона не мог оставить его равнодушным, что лишь подлило масла в огонь войны между сестрами.

Говард улыбнулся, вспоминая рассказы Петуньи. Как много горя приносят детские обиды и несправедливость родителей. Быть может, если бы Лили знала, что так обижает ее сестру, они бы смогли помириться… но Лили тоже была гордячкой.

— Сириус, неужели ты думаешь, что Дамблдор как-то причастен… — Ремус запнулся не зная, как правильно сформулировать вопрос, но Сириус прервал его:

— Теперь я лишь еще больше уверен. Когда я узнал, что Гарри воспитывался у тети, я хотел даже возмутиться, потому что Джеймс незадолго до смерти написал завещание.

— Да? — удивился Ремус.

— Я его заставил, — горько вздохнул Сириус. — У меня оно тоже есть примерно с тех времен.

— Это просто хорошая привычка чистокровных магов, — хмыкнула Белла. — У нас говорят, что никто не застрахован от внезапного нападения дракона.

Ремус не смог сдержать смешка. Некоторый фатализм всегда присутствовал в характере Сириуса, теперь понятно, что это семейное.

— И большая часть этого завещания, — продолжил Сириус, — Была посвящена Гарри. Думаю, они этого боялись говорить вслух, но Джеймс и Лили были уверенны, что Гарри войну переживет, даже если они погибнут. В общем, там был длинный перечень семей, в которые можно отдать Гарри. И Петуньи там не было.

— Ты, я, — начал перечислять Ремус. — Скорее всего, Питер, Лонгботтомы, с кем мы еще хорошо общались?

— У тебя плохая память, друг, — хмыкнул Сириус. — Джеймс и Лили были общительными людьми. Там были старшие Прюэтты, последний из них, кстати, все еще жив. Кроме Алисы и Фрэнка была указана и Августа. Андромеда с мужем, кстати, тоже были в этом списке. Лили общалась с ней даже больше, чем я. Мэри МакДональд, в замужестве Кедрик. Могу вспомнить еще дальнюю родню Джеймса… как их…

— Дефлисы, — подсказал Ремус.

— Именно. Ни Петуньи, ни Дамблдора там не было. Кроме того, Лили хотела, что бы ее сына воспитывали в магических традициях, она хотела, чтобы он разбирался во всем этом интуитивно.

Ремус хмыкнул, вспоминая зависть Лили к этому умению Сириуса ориентироваться в магических законах, часто даже не зная их наверняка. В комнате повисло молчание, только тихонько звякали кофейные чашки.

— И вы уверенны, что Дамблдор виноват… в чем? — напомнил Ремус.

— Я не знаю, — признался Говард. — Все дело как раз в том, что я даже не могу сказать Гарри, что их директор — плохой человек, потому что это не будет всей правдой. Я не понимаю, как все произошло именно таким образом и, главное, я не понимаю, чем мог ему помешать Ковен.

— Власть? — предположила Белла.

— Нет, — не согласился Сириус. — Ковен всегда отнимает слишком много сил, его члены избегают власти, она им не нужна. Сила тоже не подходит, потому что для Ковена главным является, во-первых, наука, а уже потом сила. Они и объединяются не для того, чтобы стать сильнее, а чтобы творить колдовство, не доступное одиночкам.

— Но подожди, разве Амелия не была в Ковене? — нахмурился Ремус.

— Была. Сначала рядовым участником, после смерти брата заняла его место в Кругу Тринадцати, — согласился Говард. — Но обрати внимание, она не стремилась к власти. Для нее это — работа. Иногда членами Ковена становились даже главы государств, но это были люди, которые не желали именно власти. Они желали чего-то иного — справедливости, равноправия… Ковен вообще мало располагает к интригам и злобным деяниям.

— А Черный Ковен? — напомнила Беллатрикс.

— И давно ты слышала о его существовании? — с усмешкой спросил Говард. — Магам, желающим погибели для других, сложно кому-то довериться. А без доверия Ковен невозможен. Поэтому Черный Ковен существовал всего пару раз за всю историю.

— Ладно, — прервал их Сириус. — Мне поговорить с Дамблдором напрямую?

— Не стоит, — улыбнулся Говард. — Это ничего не даст.

— Но директор строит козни вокруг Гарри, крестник, конечно, весьма зрелый для своих одиннадцати, но он еще ребенок.

— Разговор ничего не даст. Скорее наоборот — он покажет Дамблдору, что ты имеешь на него зуб, а противники директора…

— Долго не живут? — догадалась Белла.

— Он все же не Темный Лорд, — улыбнулся Говард. — Его противники быстро теряют власть. Я считаю, что нам стоит готовиться к войне уже сейчас. Думаю, вы и сами это понимаете.

— Он не умер, — кивнула Белла.

На нее с непониманием