Над лужайкой разнесся громкий хохот.
— Нет, если ты пообещаешь мне, не есть больше сладкого сегодня.
— Ах, папа, сейчас я готова пообещать не есть сладкого всю оставшуюся жизнь.
Он отдал Фэрли факел и подтолкнул ее в сторону костра.
— Осторожнее, дорогая, — прошептал он ей на ухо. — Вот так, поджигай ближайшую ветку.
Огонь заплясал по тонкой сухой тростинке и, едва поглотив одну веточку, сразу перекинулся на другую. Спустя несколько мгновений столб искр вырвался из костра, и маленькие язычки пламени начали облизывать большие бревна.
Куинн оглядел сотни людей, собравшихся вокруг. Огонь освещал их полные благоговейного трепета лица. Присущее Куинну циничное отношение к жизни, обычно тщательно скрываемое им, пробудилось с новой силой. Как же они сейчас похожи на леммингов. Они готовы скорее поверить злобствованию старой карги, а не Джорджиане, которая стоила больше, чем они все, вместе взятые.
Он посмотрел на нее. Она помогала Фэрли затушить факел. Куинн задался вопросом, что бы подумали все эти глупые, суеверные людишки, узнав, что в его дочери нет ни капли его крови.
Ни единой капли.
Куинн решительно отогнал мучительные воспоминания о давнем прошлом. Фэрли — его дочь, и он убьет любого, кто осмелится в этом усомниться. Но теперь никто ничего не узнает. Позорная тайна его брака похоронена вместе с Синтией.
— Фэрли, — попросил Куинн, наклонившись к дочери. — Я хочу, чтобы ты осталась здесь с миссис Уинтерс и миссис Эшбертон. — Он указал на двух вдов, кивнувших в знак согласия.
Куинн посмотрел на Джорджиану. Ее обычно открытое лицо как будто скрыла пелена.
— Я не позволю ей оскорблять тебя.
Прежде чем она смогла ответить, рядом с ней появилась крошечная высохшая фигурка Аты:
— Я не дам ей встретиться с этой женщиной без меня.
— И без меня, — тихо произнесла Грейс.
— Это просто смешно, — запротестовала Джорджиана.
— Люк? — Ата ткнула своего внука в бок.
— Черт возьми, это проблема Элсмира, не моя. Этот человек не приносит ничего, кроме проблем, если кому-то интересно знать мое мнение.
Ата стукнула его тростью по ноге.
Куинна позабавило, как умело Хелстон скрыл свое нежелание участвовать в скандале.
— Я просто счастлив помочь, бабушка. Всегда рад хорошенько поспорить. Вне всякого сомнения, леди Гвендолин немало развлечет нас, если судить по последним событиям.
Куинн не мог объяснить, почему он позволил такому числу людей пойти вместе с ним и Джорджианой. Обычно он предпочитал решать проблемы самостоятельно. Но сейчас при мысли об этом он ощутил укол неуверенности и сдержал порыв попросить присутствующих не вмешиваться.
Все вместе они пошли по направлению к дому. Тишину наступающих сумерек прорезал лишь крик летящих по небу гусей. На фоне окрашенного в розовый цвет небосклона птицы напоминали мотки коричневой и черной пряжи. В воздухе висели сапфировые стрекозы, неустанно выискивающие себе жертв среди неудачливых созданий.
Леди Гвендолин расположилась в кабинете у камина, велев двум лакеям раздувать огонь, так как ей было холодно.
— Полагаю, ты привела своих друзей, чтобы они поддержали тебя, — презрительно фыркнула старая маркиза.
Затем она извлекла из старой кожаной папки связку бумаг. — Но признаться, я рада аудитории. Чем раньше все узнают правду, тем лучше. Итак, Джорджиана Уайлд покинула наш приход на десять дней с целью посещения ярмарки до означенной свадебной церемонии. — Она подвинулась в кресле. — Если кто-нибудь возьмет на себя труд внимательно изучить полный свод правил бракосочетания, относящихся к обычному разрешению на брак…
Куинн перебил ее:
— Энтони и Джорджиана заключили брачный союз по специальному разрешению. Ваши претензии необоснованны.
— Нет, — тихо произнесла Джорджиана, и все посмотрели на нее. — Мы женились по обычному разрешению.
— Как я говорила, пока меня бесцеремонно не перебили, — продолжила леди Элсмир, — акт лорда Хардвика требует, чтобы, по крайней мере, одна из сторон проживала в приходе на протяжении как минимум четырех недель перед получением разрешения. И здесь не может быть никаких исключений. Мистер Уайлд и его дочь посетили сельскохозяйственную, — она произнесла это слово с невообразимым презрением, — ярмарку в Девоншире. — Маркиза повернулась к Джорджиане и надменно подняла голову: — Присутствовали ли вы или нет на этом мероприятии в течение шести дней, как раз в последний месяц перед получением разрешения и свадьбой? И помни, милочка, есть свидетели тому, что вы там были. — Она сделала паузу и прошипела: — Вам нужны были поросята, насколько я понимаю.
Куинн ощутил, как холодок пробежал у него по спине. Он не мог шевельнуться и проклинал это чувство собственной непригодности, посещавшее его в самые ответственные моменты.
— Джорджиана, ты не обязана отвечать, — заметил он.
— А почему нет? — спросила она с вызовом. — Мне нечего скрывать и нечего бояться.
Ата здоровой рукой коснулась ладони Джорджианы, привлекая ее внимание:
— Всем есть, что скрывать, моя дорогая. Тот, кому нечего прятать, не будет никому интересен.
Реплика на какое-то мгновение разрядила обстановку.
— А ваш сын, — медленно произнес Люк. — Разве его не было здесь в течение тех четырех недель? Это удовлетворило бы…
— Мой Энтони уезжал в Лондон тогда же, когда семейка Уайлд была в Девоншире. — С победным выражением лица вдовствующая маркиза передала Куинну толстую пачку документов.
Он быстро просмотрел несколько страниц и остановил взгляд на одном параграфе:
— В сто втором параграфе положения действительно говорится, что один из участников должен жить в этой епархии четыре недели подряд. Но, мадам, понятие «жить», как мне кажется, довольно растяжимо. Многие согласятся, что числиться проживающим в приходе или содержать жилье в нем достаточно и находиться там каждую минуту всех четырех недель не обязательно.
Пожилая маркиза склонила голову под странным углом.
— Помощник архиепископа Кентерберийского, лорд Торнли, удостоивший меня аудиенции в прошлый четверг, имеет другое мнение на этот счет. Возможно, ты сам захочешь обсудить это с ним.
Ужасающая тишина повисла в комнате, прежде чем Джорджиана нарушила ее:
— Сколько раз должна я повторять, я никогда не стремилась получить этот титул.
— Ты, надо полагать, способна одурачить милым театральным представлением всех, но не меня. Конечно же, ты хочешь получить титул. Всякий хочет улучшить свое положение. Если же нет, зачем ты осталась здесь?