Краем глаза заметил, бюргер уставился выпученными глазами, палец с обгрызенным ногтем, подушечка в чернильных пятнах, указывает на меня. Боясь отвернуться и потерять в толпе, кричит, зовёт кого-то, а палец всё тычет. С боковых улиц вклинились в толпу два отряда, децимарии в чёрном. Я смекнул - пора уносить ноги.
- Он, это он виноват! Держите, хватайте! - захрипел бюргер, но тронуть побаивается. Я ввинтился в толпу, пока никто не заметил - все что-то орут. Ловко работая локтями, где и подныривая под размашистые удары соседу, добрался до края. За плечами шум доброй драки, напряжение нашло выход. Децимарии благоразумно отступают обратно, встают поперек выходов с пустыря, ждут пока народ зубы проредит. Хорошо, я успел выскользнуть, теперь иду не спеша, навстречу и мимо десятки избранной стражи, печатают шаг, из-под подошв с набойками искры.
Я задумался: что дальше? Отсидеться, поразмыслить что случилось, зарыться в фолианты, ища упоминания среди древних хроник? Нет времени! Меня ждут, уверен, друзья. Ладно, пусть спутники, но всё равно, кое-что связывает, опрометчиво данные обещания.
Одно непонятно, куда со столбом подевалась колдунья?
Глава 5
В городе безумие. Будто проклятие следует за мной по пятам, воспламеняя города, губя тех кто рядом, один за одним. Стража носится по улицам, древками копий наперевес трамбует прохожих в первые попавшиеся двери. Я дважды ускользнул, задал стрекача. Стражники не гонятся, нет, приказ убрать народ с улиц, не допустить бунта.
Загадочное бегство колдуньи подняло город на уши. Кто в искреннем страхе перед колдовством, иные, увидев шанс побузить, поквитаться с обидчиками или нагадить Шестёрке - вышли на улицы, пробираются к площадям. Я свернул в противоположную от центра города сторону, в тихий квартал мелкиндов-торговцев и ремесленников, такой знакомый с детства. Стражники сразу перестали замечать.
Где спрятаться колдуну в городе, с драконовским запретом на малейшую магию? Тех, кто жил под маской добропорядочного булочника, башмачника да аптекаря давно нашли, подвесили и поджарили. Пять лет назад я дал ответ сам себе: нигде, нужно бежать. Но были и иные ответы.
Я взялся за ручку двери добротного дома. На стук немедленно открыли, пальцы хозяина сомкнулись на рукаве изодранной куртки, втянули внутрь. Немолодой мелкинд в приличной одёжке выглянул за дверь, проверил, нет ли кого вверх и вниз по кривоватой улочке, довольно хмыкнул. Дверь прикрылась сама, влекомая гномьей пружиной, та приделана вдоль косяка.
- Виллейн. Решил вернуться, - провозгласил мелкинд, широкий рот расплылся в улыбке, явив ряд мелких зубов. Поправил нарукавники из чёрного шёлка поверх белой рубахи. - Напрасно, времена не лучшие.
- А когда были лучшими, - спросил я риторически, - Опять жгут.
Мелкинд вздрогнул, на впалых щеках морщины глубже, сложились в совсем уж горькие складки по обе стороны рта.
- Не хочу думать что... вижу, ты уже знаешь про Анвейн. Её схватили два дня назад, но она молчала, не выдала никого! Иначе, сидел бы я тут... Бедная Анвейн, надеюсь, не мучилась слишком долго...
Мелкинд сокрушенно качнул головой, тяжело примостился за конторкой у дальней стены. За спиной решётчатая дверь с пудовым гномьим замком, сквозь прутья не дотянуться до двух сундуков, крышки окованы полосами толстенной меди. На пол перед сундуками брошены замки поменьше, левый нараспашку, внутри мышь повесилась, правый прикрыт.
В углу комнаты на стуле охранник-человек, глухой калека, телом здоров как велет и, знаю, предан как собака. Глазки недобро зыркают из-под низкого скошенного лба, но без знака не кинется. Да, беспокойно живётся меняле-ростовщику. Хоть и сытно.
- Так ты не знаешь ничего? Сбежала Анвейн. Сам видел, вместе со столбом с центра Страшной площади!
Мелкинд воспрял.
- Сбежала?! Как удалось?
- А так. Колдовство какое-то, с дымом!
Я хихикнул расслабленно. Нога подцепила за перекладину табурет, живот сводит, скручивает в верёвку от голода.
- Чудесно! Твоих рук дело? Где искать? Что в городе? - засыпал вопросами мелкинд, торопливо поднялся, готовый бежать, сел вновь.
- В городе беспорядки.
- Наконец-то! Жаль, мы не готовы... нас, знающих, осталось слишком мало! Ты не представляешь, скольких потеряли... осталось всего полдюжины! Считая Анвейн и меня, - взволновано проговорил престарелый мелкинд. Навалился на конторку, шёпот дрожит от волнения. - Скажи, тебе удалось овладеть секретами магии? - мелкинд откинулся на спинку стула, рассмеялся облегченно. - Да что говорить, конечно удалось, раз спас Анвейн! Я всегда, всегда верил в магию! И в твою миссию!
Мелкинд с довольным видом потёр ладонь о ладонь. Я вспомнил, как легко меж пальцев исчезает золото, ловко, как у фокусника. А может и был фокусником прежде, до погрома на ярмарке, когда хватали всех, кто мог иметь отношение к магии, даже факиров и заклинателей змей.
- Ты голоден. Сейчас прикажу подать, - засуетился хозяин. Оценил мой вид. - И вынесу новой одёжки по плечу.
- Постой...
Мелкинд осекся, глядя как я уставился в пол. Детская радость на лице исчезает, уступила недоумению.
- Я не смог узнать главного - истоков магии. Да, амулетами овладел, как говаривал Фитц, в совершенстве. Но без источника, сам понимаешь... и мне пришлось бежать, так сложилось.
- А секрет сил Фитца? - спросил мелкинд со слабой надеждой. Лицо, просветлевшее на миг, потускнело вновь. - Понятно. Что ж... но кто тогда спас Анвейн?
Я решил не углубляться в недостоверные подробности.
- Они же охотились на магов, Шестёрка. Это могло привлечь внимание кого-то поистине могучего!
Лоб мелкинда перечеркнули морщины, рот приоткрылся, слова полные упрёков готовы посыпаться. Так и застыл с открытым ртом, легкомысленно не запертая дверь отворилась внутрь. В лавку спиной вперёд влетел человек в изящном жакете из чёрного бархата, стоячий ворот расшит серебром, через плечо перевязь, на боку прямой рыцарский меч. За порогом квадратные лица стражников под блестящими шлемами. Незнакомец кинулся обратно, меч наполовину вынут из ножен. Копья в руках солдат совершили четверть круга, замерли поперёк груди. Стражники дружно навалились на незнакомца, грубо отбросили древками. Незнакомец пролетел пару шагов, с губ сорвались проклятия. Но передний стражник лишь молча захлопнул дверь.
- Ну и порядки в вашем городе! Благородных рыцарей распихивают по случайным домам, не считаясь ни с чем!
Незнакомец обернулся, при виде мелкиндов возмущенное выражение сменилось брезгливой гримасой, тонкие, привыкшие к презрительным усмешкам, губы ещё тоньше. Тёмные зрачки обшарили помещение, задержались на охраннике, тот как сжатая пружина, замерли на ростовщике. Я удачно в углу, с края стола, в одной руке бумага, пальцы вертят перо. Я втянул голову в плечи насколько возможно, в отчаянной надежде, что сэр Хурбис, а это его нелёгкая принесла, не обратит внимания на второго мелкинда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});