Читать интересную книгу Крыса в чужом подвале. Часть 2 - Игорь Федорцов

− Я запомнил, − подтвердил предложение Костас. Имя Матуша он слышал в трактире в Ирле, куда ходил с карнахом. Судя по всему, разыскивают не человека, а именно сверток, тот, что в его сумке.

− Эй, Дарно! Соберешь воителя в дорогу, как положено, − распорядился Циркач и спросил Костаса. − Лошадь нужна?

− Ногами вернее.

− Уплатишь ему за лошадок, − наказал Циркач. − Он их в бою взял. Звать то тебя как? Если искать придется.

− Секрет.

− Не наше имя. Издалека видно, − оценил скрытность Циркач, но не рассмеялся.

− Из далекого далека.

− Вообще в империю разные люди прибывают. Как мухи на говно липнут. Но иногда и доброго человека судьба пригонит.

Циркач поднялся с места.

− Ладно, мне пора. Создатель позволит, свидимся еще. На-ка на всякий случай, − Циркач протянул круглый жетон с выбитыми цифрами. — А то птохам нынче беспокойно живется. Говорят, один ушлый тана Мистара проткнул. Не слыхивал?

− Слыхивал, − согласился Костас.

− С этой круглой херней, еще пять дней в своем праве, − пояснил Циракч. − Успеешь до Матуша доскочить. Если надумаешь.

Циркач стремительно вышел зала. Во дворе раздался его зычный голос, отдающий команды. Затем, судя по наступившей тишине, все, и апелаты и люди Циркача, съехали прочь со двора.

Костас прихлебывал по глоточку пиво. Напиток приятно шипел и щекотал язык. Дарно хлопотал за прилавком поглядывая на постояльца. Конечно, он бы его с удовольствием выпроводил, да еще пинка дал на дорожку, но ослушаться Циркача? Не приведи Всевышний! То, что произошло во дворе Дарно, почему-то в расчет не принимал. Может потому что не видел. А возможно привык. Он человек торговый. Хоть стоя на голове ссыте, лишь бы ему прибыль с того. В зал вбежала Гитти.

− Он её убил, − простонала бледная жена Дарно.

Тот вперил в Костаса непонимающий взгляд. Как убил!?

− Убил, − только и произнесла она и, всхлипывая, спрятала лицо в ладони.

− Ты это…, − не нашелся, что и сказать Дарно. Нет Пирса, нет Хенча и если вдруг…

Костас сунул руку в кошель и бросил через проход на прилавок семисс. Монета прокатилась по столешнице. Дарно подхватил её на самом краю.

− Чего подать?

− Попа позовешь. Хватит?

− Не из благородиев, хватит, − ответил Дарно.

Гутти выскочила за дверь, не сдерживая рыданий.

− Что велено сделаю, − пообещал Дарно. Смелости просить — Только убирайся отсюда поживее! ему не хватило.

Вернулись керны. Впереди как всегда Лигом, за ним Кэртис и Стур.

− Куда ты теперь? — спросил старший, подсаживаясь к Костасу.

Вопрос не праздный. Находятся они в богом забытой деревне, посреди леса. А в лесу апелаты. Никто не поручится, что за первым же поворотом дороги не перестреляют насоливших им кернов.

− Хотели потолковать с Праном по-свойски. Смылся тварючья харя, − продолжил говорить Лигом, дожидаясь ответа на первый вопрос. − Думаем вернуться в Ирль.

− Мне в другую сторону.

− В столицу собрался? — влез в разговор Кэртис.

− Ирль я уже видел, − ответил Костас.

В памяти почему-то возник образ рыжей. Возник мимолетно, зыбко, неясно и в следующий миг пропал в круговерти незнакомых лиц и событий, которые он не мог помнить. Костас прикрыл глаза, переждать видение.

− Что же…, − замялся Лигом. Он рассчитывал, правда не особенно, попутчик, здорово проявивший себя в схватке, пойдет с ними.

Кэртису опостылела дядькина неуверенность и юноша заявил.

− Я с тобой. Город не деревня, народу много. Глядишь, куда пристроюсь.

Лигом стерпев самовольство юнца, снова обратился к Костасу.

− Может оно и верно про столицу. И дорога веселей…

− Зверья не боитесь, − посмотрел Костас на юношу.

− Зверье в лесу, а то столица, − произнес довольный Кэртис. Лигом с неудовольствием на него глянул. Эх, умишка не богато у парня! Не сообразил о чем речь! Человек он похуже всякого хищника.

Через полчаса Костас принял из рук Дарно узел с едой и кошель Пирса, пополненный деньгами. По весу денег в нем прибавилось незначительно.

Узел забрал, а деньги вернул.

− Отдашь Райне, − наказал Костас.

Движение руки почти неуловимо. Скинду чиркнул Дарно по отвислой щеке. Чиркнул легонько. Мелкий порез только покраснел.

− Не забудешь?

Тот отступил, сжимая в руках кошель.

− Вижу, нет, − произнес Костас.

Дарно соглашаясь, кивнул.

17

Два века назад «Император и Дрофы» представлял собой прекрасный замок с башенками и грифонами у подъемного моста. Не очень большой, бессмысленный в плане военном и достойное похвалы место приятного времяпрепровождения. Принадлежал он одному из фаворитов тогдашнего сидельца трона. Императорский любимец, добился высот положения, устраивая разного рода увеселения и проказы. Но однажды зарвался, позволил себе лишнего и сложил голову на плахе, замок в назидание прочим решили снести. Попы слюной и желчью исходили, требуя искоренить вертеп порока! Император, памятуя о счастливых часах проведенных в замке, не поддался на уговоры и приказал передать фортификацию толковому человеку «дабы использовал строение с умом, на пользу городу и трону». Таковой быстро отыскался и через три года «Императорская дрофа», в ту пору заведение называлось так, гостеприимно распахнула свои двери. Последующее переименование, по утверждениям знатоков старины обусловлено желанием потрафить венценосцу. Грэйг Второй, романтик и блудня, называл свои недельные загулы охотой на дроф. Стоило ему объявить большую выездную охоту, все понимали Нобилиссим и Феликиссим отправляется веселиться со шлюхами.

Из четырех стен замка оставили две. Прикупив по соседству землицы, обустроили парк с прудом и катанием на лодках. Донжон укоротили в половину, но рядом возвели пристройку. Оборудованный в бывших узилищах винный подвал, вызывал зависть столичным выпивохам и восхищение ценителей. Любителям благородных напитков дозволяли спуститься в казематы, где оное вино хранилось в бочках, бутылях и кувшинах и самим выбрать напиток. Многие, пройдя круг дегустации, оставались на отдых. Комнату таким предусмотрели.

На первом этаже укороченного донжона гостей встречали накрытые столы. Рослые смазливые парни в штанах в обтяжку и облегающих мускулистые торсы рубашках разносили яства. Симпатичные служанки в легкомысленных платьях, прозрачный шелк поддерживался на нежных плечиках тонкими нитями-бретельками, подавали напитки. В функцию прислуги входило собирать плату, передавать записочки и если требовалось развлекать посетителей приятной и веселой беседой.

Второй этаж донжона отвели под меблированные комнаты. Всякий, за отдельную плату, мог укрыться в них от посторонних и любопытных глаз. На этаже царил полумрак порока и тишина интриги. Редкие свечи в напольных светильниках стояли на страже адюльтера. В моду вошли предохраняющий шелковый мешочек Фаллопия и простыни из черной тафты, на которых женские тела смотрелись весьма соблазнительно.

Пристройка, легкое здание из мрамора и витражей, предназначалась для балета и театральных действ. Последняя новинка — маскарад, прошел на ура и если бы не конфуз, у рани Ливэни украли украшения, владелец «Императора и Дроф» с удовольствием бы повторил шумный праздник. Когда не давали представления, в пристройке устраивали танцы. Играла музыка, скользили пары. В сумерках, освещенных теплом неярких свечей, блистательные кавалеры кружили своих партнерш. Сердца бились в унисон, шептались слова, с губ срывались признания. Тех, кто потерял голову от выпитого и любви, ждали комнаты второго этажа донжона. Если хотелось чего-то особенно утонченного, в парке полно крытых беседок и ротонд. Памятен случай, когда эрли Матисса и рейнх Лон устроили купание в пруду. На их игры любовались луна, звезды и затаившиеся зрители, готовые рукоплескать отчаянным любовникам. Иногда спокойствие вечера взрывалось звуками бесшабашных веселых тарантелл и чардашей. Ритм, движение, скорость, вольность рук, поддержки, подбрасывания, бесстыдство глаз, взметающиеся юбки, изящные туфельки, божественные колени…

Рядом с донжоном, в гармонии с парковым ансамблем, расположился цирк, где высокочтимые бэну и неотразимые бьянки с галерей второго этажа выступали в роли зрительниц и судей. Они с упоением лицезрели мужей, сыновей и поклонников, придающихся извечному увлечению мужчин − фехтованию. Здесь заключались пари, оценивались качества будущих любовников, наслаждались мастерством владения клинком и рисунком поединка.

Брин ди Бекри выбрал легкий меч. Проверил крепление пробки защищающей острие или вернее противника от ранения острием, надел на себя легкий, из лакированной белой кожи, доспех. Он обещал Этану ди Маггону поединок. Рейнх подсматривая за кузеном, невольно повторил его выбор. Клинок был ему не по руке, длинноват и излишне тяжел, а доспех широк и стеснял движения. Но Этан был счастлив. Только усилием воли он заставлял себя не вертеть головой. Когда же ему показалось, две прелестные бьянки обсуждают именно его, покраснел до корней волос и был готов сразиться с десятком противников!