в висок и показал нашего малыша:
— Посмотри, какой он красавец? Весь в отца!
— Сафин, ты невозможен, — она засмеялась и протянула руки к сыну. Я устроил ребёнка у неё на груди. Он смешно зевнул и решил поспать, пока тут все суетятся.
— Вера, обещай, что родишь мне ещё дочку. Такую же красавицу и умницу, как ты.
— Руслан Тимурович, у вас помутнение рассудка? Помнится, вы утверждали, что я дура.
— Врал. Нагло врал. Лукавил. Обещаю исправиться.
— Вот когда исправитесь, тогда и поговорим о дочке.
Она уткнулась носом в макушку малыша и с наслаждением втянула воздух.
— Обещай мне, что никогда не попытаешься отнять у меня этого ребёнка, что бы ни случилось, — посмотрела мне в глаза и произнесла совершенно серьёзно.
— Обещаю. А ты обещай, что никогда не изменишь мне, — потребовал клятвы в ответ.
— А ты, Руслан, будешь мне верен? — неожиданно услышал.
«Вот и проверка для вашей силы воли, Руслан Тимурович. Сможете до конца жизни довольствоваться одной женщиной, пусть и любимой?»
Я посмотрел на Веру, окунулся в омут её глаз, наполнился в нём спокойствием, умиротворением, теплом, вынырнул и понял: «Смогу!»
— Да, Вера, обещаю…
Глава 35
Вера
Каждая женщина ожидает своих первых родов со страхом и трепетом, предвкушением встречи со своим ребёнком и тревогой, что может случиться что-то плохое.
И я не исключение, хоть и доктор. Но медицинское образование позволило мне чуть больше понимать в процессе. Когда начало тянуть поясницу, опустился живот, я уже знала, что пора собираться в больницу. Мой малыш вот-вот появится, но беспокоить Сафина раньше времени не хотела.
Не знаю, как во мне уживаются любовь к этому человеку и страх перед ним. Из любви я проявляла заботу, сводила к минимуму риск беспокойства, чтобы сердце Сафина работало в спокойном режиме, давление не прыгало.
Из страха постоянно крутила в голове варианты побега. Представляла, как я пойду гулять с коляской и не вернусь. Сяду в такси, потом на автобус, где не требуется паспорт для покупки билета. Затем сниму квартиру в маленьком городке. Сначала комнату посуточно, затем жильё на месяц.
Опыт побега у меня уже был, поэтому верила: скрыться от Сафина возможно.
В том, что он может забрать сына, не сомневалась ни минуты. Зарубина так накрутила меня, что начали сниться кошмары. Но внешне старалась никак не показывать своей тревоги.
Руслан присутствовал на родах. Хоть я и противилась, убеждала, что зрелище это не для слабонервных, и вообще ему волноваться нельзя, но муж настоял.
Вёл себя идеально: держал меня за руку, подбадривал, переживал. Я же, наоборот, заупрямилась и сглупила, отказавшись сразу сделать спинальную анестезию. Думала, что смогу перетерпеть схватки, обойтись без обезболивания. Считала, что у меня высокий болевой порог.
Но ошиблась. В очередной раз…
На высоте схватки боль опоясывала меня железным кольцом, разрывала плоть на части, не давала дышать. Я стискивала зубы и закрывала глаза, чтобы не закричать, не застонать, не убить кого-нибудь ненароком.
Конечно, убить хотелось Сафина. Ведь это по его воле я испытывала нечеловеческие страдания.
Но Руслан был на моей стороне. Когда я открывала глаза, видела его искажённое мукой лицо. Казалось, он разделяет мою боль, чувствует её как свою.
И медики, и муж уговаривали меня поставить анестезию. Какой смысл терпеть, если можно облегчить процесс.
И я согласилась.
Лекарство стало действовать моментально, и я с облегчением выдохнула. Стала слушать врача, а не сканировать своё тело и не сжиматься при начале схватки.
Наш сын появился на свет довольно быстро для первых родов. Закричал каким-то басом, а не писклявым младенческим голосом.
Пристально наблюдала за мужем, когда малыша положили ему на руки. Руслан осторожно, бережно прижал к себе кроху. Смотрел с такими умилением, что мне захотелось плакать.
И я поняла: не отдаст ребёнка, меня не отпустит. Этот собственник получил самый дорогой подарок в жизни. Теперь как дракон утащит его в своё логово и будет чахнуть над сокровищем.
А я? Я — приложение к сыну? Необходимый атрибут для его роста и полноценного развития?
Надеюсь, из Сафина получится хороший отец.
Когда мы остались одни — я лежала с льдом на животе, муж носил по палате нашего сына — осторожно сказала:
— Руслан, я хочу назвать сына Ярославом.
Понимала, что моего мнения никто не спрашивал, но надеялась, что имею на него право.
— Ярославом? — изогнул густую бровь муж. — Почему раньше не говорила? Я Тиграном хочу назвать. Это сильное имя, поможет сыну стать настоящим мужчиной.
Вот вроде объяснил, почему Тигран, но мне стало обидно — я ведь тоже не с потолка Ярослава взяла. У меня не меньше ассоциаций — Ярость, Слава, Ярослав Мудрый. В конце концов, Ярослав Русланович прекрасно звучит.
Муж присел на край кровати, не выпуская малыша из рук. Ребёнок мирно спал, смешно морщась и посапывая.
— Вера, прости, но давай ты дочку потом назовёшь, а имя сыну выберу я?
«Боже, что творится? Сафин снизошёл до извинений и просьб? Это его совесть замучила. Насмотрелся, как нелегко женщинам детки достаются и проникся моментом?»
— Руслан, о втором ребёнке пока рано говорить, — мне до зубовного скрежета хотелось настоять на своём. Отвоевать право участвовать в жизни сына.
Муж аккуратно положил ребёнка в пластиковую каталку, вернулся ко мне и погладил по голове:
— Малыш, я знаю, что ты устала, раздражена, сегодняшний день тебя вымотал. Давай мы завтра обсудим вопрос с именем? Хорошо?
Он наклонился и коснулся губами моего лба.
«Как покойницу поцеловал», — мрачно подумала.
— Здесь нечего обсуждать. Если не нравится имя Ярослав, то давай ещё какие-то варианты обсудим. Но Тиграном он не будет! — выпалила в сердцах.
Сафин смотрел с недоумением. Я же никогда с ним не спорила, соглашалась, кивала, делала, как он велел. А тут такой демарш.
— Вера, тебе надо поспать. Я приду завтра, и мы продолжим разговор.
Он ещё раз чмокнул меня и вышел из палаты. Сын заворочался, словно почувствовал — отец, большой и сильный, ушёл. Больше нет рядом гаранта безопасности и благополучия.
Осторожно вынула ребёнка из колыбельки и приложила к груди. Он жадно схватил ртом сосок и начал причмокивать. Почти прозрачное молочко полилось из уголка рта. Я почувствовала, как рефлекторно начала сокращаться матка. Любовь к этому тёплому комочку окутала меня с ног до головы, укрыла своим незримым крылом, даруя покой и умиротворение. Остановила поток тревожных мыслей и дала мне возможность посмотреть на ситуацию с другого угла:
«А может, всё не так, как мне кажется? Стелле просто выгодно,