— Блять. — Он зарычал, и этот звук пронзил ее насквозь, вызывая желание. Нужду.
— Бри, послушай.
Она моргнула.
— Я тебя услышала. То есть я слушаю.
— Оборотни придут сюда. Красивые самцы. Крепкие самцы. Если кто-то тебе понравится, он отведет тебя наверх и… э-э… поцелует.
— Ладно. — Она наклонилась вперед и потерлась о него грудью.
— Блять. — Его низкое рычание заставило ее киску покалывать, но затем Зеб усадил ее в кресло.
Кресло? Она начала подниматься.
— Оставайся там, девочка. — Взгляд Шея требовал повиновения. — Мужчины придут к тебе.
Когда двое мужчин отошли, температура воздуха понизилась, и в голове у нее прояснилось. Немного. Заняв позиции по обе стороны забаррикадированного входа, они махали рукой одному за другим, пока не подошли двое более низкорослых. Не маленькие, чуть меньше шести футов.
Один был худощав и суров на вид, с великолепными бирюзовыми глазами. Другой казался менее жестким.
Сладеньким. Не таким интересным. После того, как Шей поговорил с ними, они пошли в ее угол.
— Меня зовут Уэйн. — Сладенький опустился на колени справа от нее.
Его светлые волосы блестели в свете настенных бра.
— Меня зовут Эван. Я из-за границы. — Опустившийся на колени слева от нее худощавый мужчина был смуглым, его улыбка была почти такой же яркой, как у Зеба.
Зеб. Она уставилась на него, потом на Шея. Почему они не пришли к ней? Она поймала взгляд Зеба.
Он шагнул к ней, потом сжал губы и отвернулся. Когда Шей сделал то же самое, она почувствовала, что связь оборвалась.
Чья-то рука погладила ее по бедру, и она подпрыгнула.
— Как тебя зовут, красавица? — спросил Эван голосом, который притягивал ее, нежным, но в тоже время твердым.
— Бри. — Его лицо было угловатым, скулы высокими и напряженными.
У него были усы, густо-каштановые, как и его волосы, шелковисто-мягкие на ощупь. Она дважды провела по ним пальцем, удивляясь, как аккуратно те изгибаются вокруг уголка его рта. — Я никогда не целовалась с усатыми, — пробормотала она. Будет щекотно?
Какими будут ощущения?
— Хочешь поцеловать меня, красавица? — Он взял ее за руку.
Его ладонь была твердой, шершавой и чудесной, и когда он целовал ее пальцы, его губы были мягкими, как лепестки. Усы щекотали ей костяшки пальцев. Когда его губы сомкнулись на кончиках ее пальцев, она почувствовала его влажный язык и застонала. Жар разгорелся внутри нее, как огонь в духовке, и она наклонилась к нему.
Он поцеловал ее запястье, вдохнул и встал, притягивая ее к себе и прижимая ближе. Его рука обвилась вокруг ее талии.
— Пойдем наверх, где не так шумно, — пробормотал он. Его теплое дыхание коснулось ее щеки, и она кивнула. — Извини, Уэйн, — сказал он.
Рядом был кто-то еще? Она была груба. Бри попыталась повернуться, но, когда Эван просунул пальцы под ее рубашку, чтобы найти обнаженную кожу, разгорающийся огонь выжег все мысли из ее головы. Пульсация между ног нарастала.
Каким-то образом Эван повел ее вверх по лестнице, но она почти ничего не замечала, не переставая чувствовать его руки — одна дразнила ее пальцы, другая лежала на талии. Он провел ее в крошечную комнату. В настенных подсвечниках мерцали свечи с желтым светом.
Подушки были разбросаны по мягкому полу.
Ее ноги подкосились, когда она поняла, для чего предназначалась эта комната.
Когда она опустилась на четвереньки, дрожь страха пробежала по ее телу.
Эван опустился рядом с ней.
— Все в порядке, красавица. Кахиры сказали, что это для тебя в новинку. Мы просто посидим немного, хорошо? — Его улыбка была самой приятной вещью в нем, — подумала она, пока он не взял ее за руку. Почему ссадины на его ладони заставляли нижнюю часть ее тела плавиться — и вспыхивать одновременно?
Глядя на нее сине-зелеными глазами, он лизнул ее пальцы, один, потом другой и еще один. Его язык был горячим и мягким, но с небольшой шероховатостью, так отличающейся от его рта.
Его рот. Пристальный взгляд Бри остановился на нем, на том, как гладко он выглядел под шелковистыми каштановыми усами. Его губы изогнулись в довольной улыбке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Иди сюда, и ты увидишь, щекочут ли усы, — пригласил он, притягивая ее ближе. Когда она наклонилась к нему, он нежно поцеловал ее. От прикосновения его губ и усов по ее телу пробежал жар, а соски напряглись. — О да, — пробормотал он. — Ты очень сладкая. Мы не будем торопиться. — Он целовал ее снова и снова, покусывая ее губы, скользя языком по ее рту, пока она не открылась навстречу его требованию.
У него был вкус яблок и корицы, и когда его язык погрузился глубоко, она так сильно нуждалась в нем, что взяла его руки и положила их себе на грудь.
Когда он ущипнул ее за соски, она застонала. Он обхватил ладонями ее груди и поцеловал еще глубже, и от этой смеси ощущений у нее закружилась голова. Улыбаясь, он поднялся на ноги, чтобы расстегнуть рубашку и снять ее. Подойдя ближе, он навис над ней огромной тенью, подсвеченной свечами.
— Я…
— Нет! — Задыхаясь от страха, Брианна отползла от него подальше.
Нет, нет, нет.
— Бри. Подожди. — Он остановился, неподвижный, как хищник, все еще держа рубашку в одной руке. Его ноздри раздулись. — Клянусь Богом, ты в ужасе.
Зажатая в углу, она тяжело дышала и пыталась набрать достаточно воздуха, чтобы говорить, кричать, бороться. Вместо этого ее грудь сжалась так, что она не могла дышать.
Он сделал шаг назад. — Расслабься, красотка. Ничего не случится, если ты не увлечена этим — а прямо сейчас ты действительно не увлечена.
Когда он натянул рубашку, ей, наконец, удалось сделать глубокий вдох. Она уставилась на него, чувствуя, как внутри все сжимается.
Изучив ее в течение секунды, он попятился еще дальше, направляясь к двери.
Эван не собирался ничего предпринимать. Он просто был милым.
От стыда ей захотелось повесить голову, но мужество удержало ее от этого.
— Мне очень жаль.
— Мне тоже. Ты очень сладкая. — Его улыбка все еще была приятной, особенно на расстоянии. — Давай я отведу тебя вниз.
И встретиться лицом к лицу со всеми этими людьми. Опять?
— Можно мне остаться здесь на минутку? Немного прийти в себя?
Он кивнул.
— Я подожду снаружи и провожу тебя вниз. — Чтобы он притаился в холле? Дрожь пробежала по ее спине.
— Одна я справлюсь лучше. Мне действительно очень жаль.
Он выглядел так, словно хотел подойти и успокоить ее, но не двинулся с места.
— Не беспокойся, Бри. В Штаты я возвращаюсь только в следующем году. Если хочешь, как-нибудь можем попробовать еще раз? — Он вышел в темный коридор. Когда дверь за ним закрылась, она услышала, как кто-то заговорил с ним.
Она была одна. Уткнувшись лбом в колени, она вздрогнула. Как она так быстро перешла от желания к панике? Что же ей теперь делать? Она вытерла вспотевшие ладони о джинсы. Когда ее пульс вернулся в норму, жар внутри усилился. Ее кожу начало покалывать, грудь тоже…
Дверь открылась, и она подняла голову.
— Эван? — Не Эван. Клаус. Клинок страха вонзился ей в грудь.
Он закрыл за собой дверь.
— Ну что, кролик. Возникли проблемы?
— Уходи. — Ее голос звучал тихо и слабо. Когда она поднялась на ноги, мягкий пол прогнулся под ее весом, и она пошатнулась.
— Нет, я так не думаю. Мне нужно кое-что закончить. — Улыбка исказила его глубокие черты, превратив их в зло. — Только не трахать тебя. Ни одной суке не позволено разбивать мне нос, еще и жить, и хвастаться этим. — Ее мозг застыл от воспоминаний о том кошмарном падении, его угрозах, его кулаках. Она инстинктивно отступила назад. Ее губы дрожали, несмотря на все попытки сжать их.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Клаус заметил это и медленно вдохнул.
— О, теперь ты боишься. — В его голосе послышалось удовлетворение, а глаза с тяжелыми веками сверкнули жестокостью, когда он двинулся к ней.
Ужас нарастал, Бри начала хватать ртом воздух, не в силах закричать.