Читать интересную книгу Добрые предзнаменования - Нил Гейман

Но воспоминание скрыть не удавалось – оно вырывалось и атаковало сознание. Он и правда это сделал. Насколько он знал, никто в Армии демонов не изгонял. Ни Хопкинс, ни Сифтингз, ни Дайсмен. Ни, вероятно, даже Сержант-Майор Охотников на Ведьм Наркер[59], у которого был непобитый никем рекорд – нашел наибольшее число ведьм. Раньше иль позже всякая Армия находила свое сильнейшее оружие, теперь свое нашла ОАНВ, и находилось оно, размышлял Шедвелл, на кончике его руки.

Что ж, тьфу на правило: "Использовать Такое Нельзя ". Он немного отдохнет, раз уж он здесь, а потом Силы Тьмы встретят равного себе…

Когда мадам Трейси принесла чай, он похрапывал. Она тактично закрыла дверь, а также и очень благодарно, ведь у нее через двадцать минут был назначен сеанс, а в такие времена не стоило отвергать деньги.

Хотя по многим меркам мадам Трейси была здорово глупа, в некоторых делах был у нее инстинкт, и когда речь шла об окроплении оккультным, доводы ее были безупречны. Вот именно окропления, как она поняла, ее клиенты и хотели. Они не хотели погружаться в него по шеи. Не хотели они многоизмеренческих тайн Времени и Пространства, им просто хотелось быть успокоенными, узнать, что у мамочки все в порядке теперь, когда она померла. Хотелось им ровно столько Оккультизма, чтобы приправить простое кушанье их жизни, и лучше всего порциями не дольше, чем по сорок пять минут, после чего подают чай и печенье.

Конечно, они не хотели странных свеч, запахов, напевов или мистических рун. Мадам Трейси даже убрала большинство карт типа «Major Arcana» из своей колоды Таро, ибо их появление беспокоило людей.

И она всегда прямо перед сеансом ставила кипятиться капусту. Ведь нет ничего более успокаивающего, ничто не соответствует лучше духу уютного британского оккультизма, чем запах готовящейся в соседней комнате брюссельской капусты.

Было вскоре после полудня, и тяжелые грозовые облака окрасили небо в цвет старого свинца. Скоро пойдет дождь, сильный, слепящий. Пожарные надеялись, что дождь пойдет скоро. Чем скорей, тем лучше.

Они прибыли практически незамедлительно, и молодые пожарные возбужденно скакали вокруг пожара, раскручивая шланги и хватая топоры; те, что постарше, лишь раз глянули и знали, что это не потушишь, они не были даже уверены, что огонь удастся остановить, и он не распространится на другие здания, когда черный «Бентли» проскользил по повороту, въехал на тротуар со скоростью где-то побольше шестидесяти миль в час и с визжа тормозами остановился в полудюйме от стены книжного магазина. Весьма взволнованный молодой человек в темных очках вышел из машины и побежал к двери пылающего книжного.

Его остановил пожарный.

– Вы – хозяин этой торговой точки? – спросил он.

– Не будьте идиотом! Я что, похож на хозяина книжного магазина!?!

– Насчет этого, сэр, я сказать ничего не могу. Вид может быть весьма обманчив. Я, к примеру, пожарный. Однако, встречая меня вне работы, люди, не знающие моей профессии, часто предполагают, что я или общественный бухгалтер или директор компании. Представьте меня без формы, сэр, и что за человека вы перед собой видите? Честно?

– Дурака, – отозвался Кроули и вбежал в книжный магазин.

На самом деле, это звучит проще, чем было на самом деле, так как для того, чтобы сделать это, Кроули надо было обойти полдюжины пожарных, двоих полицейских, и нескольких представителей интересного ночного народа[60], рано вышедших на улицу и жарко спорящих между собой о том, что за часть общества сделала вечер ярче и почему.

Кроули протолкнулся прямо сквозь них. Они на него почти и не смотрели.

Потом от толкнул дверь и шагнул в огненный ад.

Весь магазин пылал.

– Азирафаил! – крикнул он. – Азирафаил, ты… тупой ты… Азирафаил? Ты здесь?

Никакого ответа. Лишь потрескивала горящая бумага, послышался звук расколовшегося стекла, когда огонь добрался до комнаты наверху, да издавало громкий треск горящее дерево.

Он настойчиво, отчаянно оглядывал магазин, ища ангела, ища помощь.

В дальнем углу опрокинулся книжный шкаф, рассыпав по полу горящие книги. Всюду вокруг него был огонь, но Кроули его игнорировал. Левая половина его штанов начала тлеть; он остановил ее одним взглядом.

– Эй? Азирафаил! Ради Бо…. ради Са…. ради кого-нибудь! Азирафаил!

Окно магазина разбили снаружи. Вздрогнув Кроули повернулся, и неожиданная струя воды с силой ударила его в грудь, повалив на пол.

Его темные очки улетели в дальний угол комнаты и стали лужицей горящего пластика. На свет явились желтые глаза с вертикальными щелями зрачков. Мокрый, с текущей с него водой, с черным от золы лицом, настолько далекий от холодности, насколько это для него было возможно, на четырех конечностях в пылающем книжном магазине, Кроули проклинал Азирафаила, план основ мира, Верх и Низ.

Потом он посмотрел вниз и увидел ее. Книгу. Книгу, которую девушка оставила в их машине в Тадфилде, в ночь среды. Обложка слегка обуглилась, но сама книга чудесным образом не пострадала. Он поднял ее, засунул в карман своей куртки, пошатываясь встал, и стряхнул с себя грязь.

Этаж над ним рухнул. С рыком и гаргантюанским чавканьем здание сложилось, пролив дождь кирпича, дерева и горящих осколков.

Снаружи полиция отгоняла прохожих подальше, а пожарный объяснял всем, кто готов был послушать:

– Я его не мог остановить. Сумасшедший, должно быть. Или пьяный. Прям внутрь вбежал. Не мог я его остановить. Сумасшедший. Прямо внутрь вбежал. Так помереть – ужасно. Ужасно, ужасно. Прям так сразу внутрь и вбежал…

А потом из огня вышел Кроули.

Полицейские и пожарные на него посмотрели, увидели выражение его лица и остались на своих местах.

Он влез в «Бентли», въехал обратно на дорогу, объехал пожарную машину и уехал на Вардур Стрит, в темный день.

Они глядели на уезжающую прочь машину. Наконец один из полицейских заговорил.

– В такую погоду, ему следовало бы врубить фары, – бросил он оцепенело.

– Особенно когда так едет. Это может быть опасно, – согласился другой, мертвым без выражения голосом; и они стояли в свете и жаре от горящего книжного, думая, что же происходит в мире, который, как им казалось, они понимали.

Вспыхнула бело-голубая молния, осветив ненадолго все небо черное от туч, гром громыхнул так громко, что уши заболели, и начал лить сильный дождь.

Она ехала на красном мотоцикле. Он был не дружелюбного красного цвета «Хонд»; то был яркий, кроваво-красный, богатый темным, полный ненависти цвет. Во всех других смыслах, мотоцикл, похоже, был совершенно обычным, только сбоку был прикреплен меч, пока лежащий в ножнах.

Шлем ее был малиновым, а ее кожаная куртка – цвета старого вина. Сзади рубиновые кнопки образовывали слова «АДСКИЕ АНГЕЛЫ».

Была середина дня, десять минут второго, но было темно, сыро, мокро. Шоссе было почти пусто, и женщина в красном, лениво улыбаясь, с ревом неслась по дороге на своем мотоцикле.

Пока что день был хорош. Что-то такое было в виде красивой женщины на мощном мотоцикле с мечом сзади, что сильно влияло на определенных людей. С ней попытались состязаться в скорости четыре продавца-путешественника, и куски «Форда Сьерры» теперь украшали ограду шоссе и мостов на протяжении сорока миль.

Она остановилась на автозаправке и вошла в «Кафе Счастливых Свинок». Оно было почти пусто. Скучающая официантка за прилавком штопала носок, а группка байкеров в черной коже, твердых, волосатых, грязных и огромных собралась вокруг еще большего господина в черной куртке. Он решительно играл на чем-то, что в прошедшие годы могло быть машиной, продающей фрукты, но теперь у нее был экран, и рекламировала она себя как «TRIVIA SCRABBLE».

Зрители говорили вот что:

– "Д"! "Д" нажми – «Крестный отец» наверняка больше получил «Оскаров», чем «Унесенные ветром»!

– «Марионетка на веревочке»! Сэнди Шоу! Честно. Я абсолютно уверен.

– «1666»!

– Нет, тупица! Это пожар! А Чума была в 1665-ом!

– "Б" – Великая Китайская Стена не была одним из Семи Чудес Света!

Было четыре темы: Поп Музыка, Спорт, Нынешние Происшествия и Общие Знания. Высокий байкер, который не снял шлема, нажимал кнопки, не обращая внимания на помощников, ибо явно сам знал, что хочет делать. В любом случае, он постоянно побеждал.

Красная наездница подошла к прилавку.

– Чашку чая, пожалуйста. И сэндвич с сыром, – попросила она.

– Вы одна, да, дорогая? – спросила официантка, передавая через прилавок чай, и что-то белое, сухое, твердое.

– Друзей жду.

– А, – отозвалась официантка, перекусывая шерстяную нитку. – Что ж, лучше здесь ждать, чем снаружи. Там сейчас прям ад.

– Нет, – ответила на это женщина в красном. – Пока еще нет.

Она уселась за столик у окна, с хорошим видом на парковку, и стала ждать. Она слышала, как говорят собравшиеся вокруг «Trivia Scrabble».