Оставив семью на Балтийском берегу, Орлов прибыл в Москву и сразу включился в подготовку Первого всероссийского совещания руководителей органов госбезопасности. Он готовил материалы для Иваненко, писал ему доклад, просматривал тексты выступления начальников управлений, которые намеревались выйти на трибуну совещания.
Давая накануне Всероссийского совещания интервью милицейской газете «Щит и меч» и еженедельнику «Собеседник», Иваненко с воодушевлением рассказывал о новых принципах и подходах в становлении Российского КГБ.
ИНТЕРВЬЮ: «Вопрос: Приходится слышать мнение, что создание КГБ республики — это создание карманной службы при российском руководстве…
Ответ: Россия на весь мир провозгласила приверженность припципам построения правового государства. Я думаю, что отказываться от этих принципов никто не собирается. Хотя, конечно, потребуются гарантии, чтобы не превратить органы КГБ, как это уже было когда-то, в орудие произвола, для решения несвойственных органам госбезопасности вопросов. Опасаюсь проявления некомпетентности в руководстве российским комитетом, например повторения так называемых «партийных» наборов…
Вопрос: Только здесь уже будут наборы демократические»…
Ответ: Именно. Травкин,[82] Жириновский,[83] еще кто-нибудь начнут двигать нам своих приверженцев… Поэтому я считаю, что, не форсируя, надо решать проблему департизации, чтобы не возникла проблема перепартизации…
Вопрос: Как вы относитесь к обвинениям, что вы являетесь «агентом Крючкова», призванным «развалить» российский КГБ изначально?
Ответ: К сожалению, наше общество сегодня заражено подозрительностью, и болезнь эта трудпопроходящая… Меня обвиняют норой и в том, что я «продался демократам и разваливаю союзный комитет»… Своеобразные жернова… Конечно, это нервирует, мешает делу. Стараюсь относиться к этому спокойно. Начнешь нервничать — наделаешь ошибок. Оправдываться не собираюсь пусть общественность анализирует нашу деятельность и делает выводы.
Вопрос: Кто будет работать в органах безопасности России — исключительно сторонники Ельцина или у вас иной критерий подбора кадров?
Ответ: Главное требование к кадрам — высокий профессионализм и готовность служить законной власти, Конституции и другим законам России. Естественно, не противопоставляя эти интересы интересам Союза ССР. Во имя обеспечения безопасности России и Союза…
Вопрос: И все же, не станет препятствием для желающих работать в КГБ России их «темное прошлое» — служба в КГБ СССР?
Ответ: Наивное мнение. Все мы вышли из прошлого. И не надо никого этим попрекать, если он честно выполнял свои функциональные обязанности, требования закона. Не надо искать «козла отпущения»… Это какие-то экстремистские настроения. Никаких «чисток», никаких репрессий не будет. И это не раз подтверждало и российское руководство.
Вопрос: Политические процессы в стране развиваются столь бурно, что нередко высказывают самый крайний прогноз: грядет гражданская война… В состоянии ли КГБ РСФСР предотвратить это страшное для страны бедствие?
Ответ: От вашего вопроса веет апокалипсисом… Хотя поставлен он правильно… Я думаю, что у всех нас хватит здравого смысла понять, что наступил тот предел, за которым — распад общества…
Вопрос: Деятельность органов КГБ предусматривает такие специфические методы, как использование добровольных помощников — агентурной сети… Большая часть депутатов РСФСР и Союза категорически против негласной работы… Что вы думаете по этому поводу?
Ответ: Бороться с преступностью только гласными методами — наивно. Другое дело, что должен соблюдаться принцип оптимальности в использовании негласных средств: агенты должны решать конкретные задачи в борьбе с преступностью или подрывной деятельностью. Общество же не должно быть пронизано агентурной сетью. И этого нет сейчас! Хотя кое-кто и пытается убедить людей в обратном…
Вопрос: Хотите Вы этого или не хотите, но в будущей «Истории органов госбезопасности России» ваша фамилия будет стоят первой…
Кто-то, может быть, вам позавидует: в сорок четыре года — такая блестящая карьера! Вы считаете себя удачливым человеком?
Ответ: Знаете, я вывел для себя один закон: «эйфории и кирпича». Как только начнешь считать себя удачливым человеком, пребывать в состоянии эйфории от каких-то успехов — обязательно на голову упадет кирпич… Поэтому я эйфории не предаюсь. Я оптимист. Но оптимист не розовый, а привыкший в трудные моменты сцепить зубы и работать…»
(В.В. Иваненко, Председатель КГБ России. «Щит и меч», 11 июля 1991 года).
ИНТЕРВЬЮ: «Вопрос: Была ли насущная необходимость в создании КГБ РСФСР?
Ответ:…Надо обновлять систему, чтобы она действовала более эффективно, а главное — соотносила смысл своей работы с пользой человеку. Да и для сотрудников КГБ важно признание российскими властями права, если хотите, на существование, сознание того, что наша работа нужна российскому руководству. В этой связи важно, что руководство России мне дало понять, что никаких чисток в органах КГБ РСФСР не будет. От нас они ждут активной работы на благо общества.
Вопрос:…Не «троянский ли это конь[84]» в лагере демократической России?
Ответ: Я слышал и обратную точку зрения — что КГБ РСФСР — это сильное оружие, которое российское руководство переориентирует для борьбы с Центром. Я обе эти точки зрения не приемлю. Люди, принявшие решение о создании КГБ России, руководствовались интересами консолидации всех политических сил, выступающих за конструктивную работу в целях вывода страны… из кризиса…»
(В.В. Иваненко, Председатель КГБ России. «Собеседник», 6 июня 1991 года).
Несовпадение позиций Иваненко и Орлова обозначилось уже на стадии подготовки текста доклада. Впрочем, несовпадением это можно было назвать лишь с натяжкой — слишком неравные это были весовые категории: Председатель КГБ России, генерал-майор, человек с богатым оперативным и управленческим опытом и его помощник, всего лишь майор, имевший за плечами менее десяти лет службы в органах госбезопасности. Несопоставимо!
Ознакомившись с текстом доклада, подготовленным Орловым, Иваненко внес в него несколько дополнений, одно из которых вызвало резкое неприятие Андрея. Виктор Валентинович своим далеко не каллиграфическим почерком вписал фразу о том, что, дескать, в новых социально-экономических условиях органы госбезопасности должны превратиться из репрессивного органа в орган защиты интересов граждан страны, а сотрудники КГБ должны сплотиться не на основе служения партии, а на основе служения Отечеству и Закону. Хорошие слова! Но Андрею казалось, что такой акцент ставит как бы непреодолимую стену между всей предшествующей историей органов госбезопасности и новым, только становящимся на ноги Российским комитетом. Как будто не было самоотверженной борьбы чекистов с захлествующими страну бандами в двадцатые и тридцатые годы, смертельных схваток НКВД[85] с гитлеровскими спецслужбами, высокопрофессиональной работы органов в противодействии иностранным разведкам за всю послевоенную историю!
Разумеется, Орлов не мог без осуждения относиться к некоторым станицам из прошлого органов. Его потрясали масштабы репрессий, коварство Сталина и партийной верхушки, тупость и бесчеловечность многих представителей карательных органов, перемоловших в своих жерновах миллионы человеческих жизней. Но он понимал и другое — все граждане великой страны были одновременно участниками, заложниками и жертвами происходящего и за прошлое ответственны все, не только органы госбезопасности, к слову сказать, тысячи сотрудников которых канули в черной пропасти беззакония.
— Виктор Валентинович, может, не надо включать эту фразу? — попросил Орлов, прочитав замечания Председателя.
— Надо, Андрей! Надо!
— Но… Мы сами возводим…
— Да ничего мы не возводим! Ты ничего не понимаешь! Идет бескомпромиссная борьба! Старое, что изжило себя, должно быть отброшено! Мы должны служить не партии, а народу!
— А что, разведчик Кузнецов служил партии? А Рудольф Абель? А Рихард Зорге, Молодцов, Кудря?[86]«Красная капелла», наконец? Да все… Они что, партии служили?
— Ладно, Андрей, не шуми! Можешь оставаться при своем мнении, но в текст включи!
— Но…
— Никаких «но»! Я что, еще с тобой спорить буду?! Мне хватило споров с Агеевым и Пономаревым!
СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Перед самым совещанием Агеев говорит мне: «Ты мне покажи проект доклада». Я отвечаю: «Он вам может не понравиться». «А что там такое может быть?» «Хочу говорить о департизации». «Даже не вздумай! Принеси!». Я принес проект доклада. Он почитал, на следующий день вызывает меня. Они сидят вдвоем с Пономаревым.[87] Тот сразу: «Вы будете выполнять наши указания, установки пашей партии!» Я им отвечаю: «Не буду выполнять, потому что вы ведете нас к разгрому! В противном случае столкновение с народом неизбежно, по типу Восточной Европы!» Пономарев в ответ: «Нет! У пас этого не произойдет! Этих экстремистов мы прижмем!»