Читать интересную книгу Современные тюрьмы. От авторитета до олигарха - Валерий Карышев

Впоследствии я уговорил своего адвоката взять защиту этого Мишки, который тут же стал доставать его различными просьбами.

Я взял кружку и поднес к стене, чтобы послушать его сообщение. Это был наш местный телефон, по которому мы переговаривались. Он в очередной раз спрашивал меня, нет ли у меня немножко кофейку — у них кончился кофе. Я повернул кружку другой стороной и ответил, что есть, готовь контейнер, сейчас зашлю. После этого я взял коробок спичек, тонкую бумажку, скатал что-то типа сигаретки, отсыпал ему туда кофе и стал ждать, когда эта веревочка придет ко мне в камеру. Вскоре это произошло.

Когда я отправил «контейнер», мне в голову неожиданно пришла мысль: как же так получилось, что в спецкорпусе, где содержатся особо опасные преступники, ни с того ни с сего в камере с грабителями и убийцами, которым грозят большие сроки, мог оказаться Мишка — наркоман, угонщик машин, которому могут дать не более трех лет? Зачем он там оказался, и случайно ли это? И вообще, почему он лезет ко мне со своей дружбой?

Наверное, произошел какой-то психологический надлом накануне побега, и я уже стал подозревать даже собственную тень. Но опять с помощью своих специально разработанных аутотренинговых упражнений я стал отгонять эти мысли. Я взял журнал и стал рассматривать его.

За последнее время у меня скопилось много журналов по автомобилям, по путешествиям. С обложек на меня смотрели полуобнаженные красавицы в купальниках. Я вспомнил Наталью, и у меня возникло желание. Но я взял себя в руки — надо сидеть и ждать. До побега осталось совсем немножко.

Началось дежурство Сергея. Он обычно приходит ко мне через минут 30–40 после начала. Я стал смотреть на часы. Прошел уже час, а Сергея все не было. Полтора часа — Сергея нет. В голову стали лезть разные мысли: а вдруг его раскрыли, а вдруг он испугался и не пришел, а вдруг явился с повинной, а вдруг, в конце концов?.. Нет, не надо об этом думать. Надо чем-то отвлечься.

Я опять включил телевизор. Передавали какой-то концерт. И тут я услышал знакомые шаги. Двери соседней камеры открылись — видимо, кого-то выводили на прогулку. Через тридцать минут должна подойти моя очередь. И точно, через полчаса открылся засов, и Сергей грозно закричал:

— Заключенный, на прогулку!

— Да, конечно, гражданин начальник, — ответил я ему.

Дверь открылась, я вышел. Внимательно посмотрел на Сергея.

Слава богу, он был совершенно трезв, но лицо его было взволнованным. Видимо, он тоже боялся. Я посмотрел внимательно на его одежду, пытаясь понять и вычислить его намерения. Одет он был обычно — в традиционную форму службы внутренних войск: зеленые брюки, зеленая рубашка без галстука, погоны прапорщика и хорошие белые кроссовки. Так, кроссовки — это интересно. Значит, все остается в силе.

Сергей подал мне знак, что все идет по плану. Мы пошли по коридору. Притормозив возле первой железной двери, я кивнул ему на видеокамеру, просматривающую коридор. Когда мы прошли ее, Сергей подал мне знак, что все схвачено. Потом, уже после побега, мне рассказали, что заранее в этот день Сергей получил специальный прибор, который при подключении к электрической сети с помощью «крокодильчиков» вывел из строя сразу три монитора на третьем этаже спецкорпуса № 9 и на лестнице.

Постепенно мы поднимались по лестнице, ведущей на крышу. По дороге встретился прапорщик, знакомый Сергея. Они постояли и поговорили о чем-то. Я в это время стоял лицом к стене. Потом Сергей повел меня дальше, время от времени перестукиваясь большим ключом-«вездеходом», который мог открывать любые двери, кроме последней, предупреждая, что ведет заключенного.

Наконец мы подошли к последней двери. Я посмотрел на замок. Замок остался тот же, никто его не менял. Теперь меня интересовала каждая деталь. Мы вышли на крышу. Я внимательно осмотрелся кругом. Все было по-старому: металлическая сетка так же опоясывала тюремный дворик, сверху — колючая проволока.

На прогулке я был минут двадцать. Не хотелось расходовать свои силы. Я вернулся в камеру. Нужно было немножко отдохнуть и поужинать. Я прилег на «шконку». Лежал и думал. Снова в голову полезли разные мысли. Я старался отделаться от них и включил телевизор. Шел какой-то фильм, детектив. Я пытался мысленно подготовить себя к побегу.

Приближалось время сеанса радиосвязи. Я достал из холодильника миниатюрную рацию, включил настроенную волну. Связь, как всегда, была лаконичной. Я услышал знакомый голос человека из организации:

— У меня все нормально. Как настроение?

Потом тот же голос сказал, что все контролируется, на крыше поставили своего человека, он контролирует обстановку. После я узнал, что на крыше специально были посажены два снайпера: один следил за воротами тюрьмы, чтобы видеть, как я буду спускаться. Он будет меня подстраховывать, если выскочит кто-нибудь из охранников, он должен уложить его на месте. На самом деле, я думаю, он должен был уложить меня, чтобы я не достался ментам живым.

Второй, как они говорили, подстраховывал другую сторону тюрьмы, где находились другие ворота. На другой стороне улицы стояла «БМВ» с тонированными стеклами, поджидающая меня.

В камеру снова зашел Сергей. Бесшумно открыв дверь, он тихо вошел, ничего не говоря, показал на отворот военной рубашки. Я увидел ствол «макарова». Он кивнул головой, спрашивая, куда его положить. Я взял «макаров» и спрятал в холодильник. Сергей вышел, похлопав меня по плечу.

Когда он ушел, я стал прислушиваться к звукам в коридоре. Там все было тихо, никто не ходил. Я подошел к унитазу, развернул «макаров» и проверил патроны. Все они были на месте. Загнать патроны в ствол я пока еще не решался. Теперь надежда была и на него. Хотя, с другой стороны, я не хотел бы, чтобы он мне пригодился. Но если что-то случится, я использую все до последнего патрона.

Десять часов вечера. До побега оставалось каких-то два часа. Вновь появился Сергей, как бы проверяя, все ли со мной в порядке. Наклонился ко мне, и я почувствовал, что от него пахнуло спиртным. Я спросил его:

— Зачем?

Он ответил:

— Я специально принес бутылку водки, чтобы напоить своего напарника и как-то изолировать его.

— Только ты сам не набирайся, — сказал я ему на ухо.

— Все будет нормально! Отдыхай пока!

Я остался один. Лежал, смотрел на стрелки часов. Было 22.30. Примерно через час я должен буду достать все свое снаряжение — альпинистский шнур, ствол, перчатки — и быть готовым к побегу. Но тут неожиданно я услышал, как из соседней камеры, что находится напротив моей, раздался крик и сильный стук в дверь.

Кто-то звал конвоира. У меня сердце чуть не остановилось — неужели что-то случилось?!

Вскоре появился Сергей. Он вошел в камеру, что-то говорил, послышались шаги. Потом Сергей вышел и побежал по коридору. Минут через десять появились несколько человек, и в камере началось какое-то движение. Я с волнением думал: что же там такое? Вдруг все сейчас сорвется?!

Наконец звуки стихли, дверь в камеру закрылась. Ко мне заглянул Сергей, показал жестом, что все о’кей. Я вопросительно посмотрел на него: что случилось?

— Там одному плохо стало.

Потом я узнал, что у кого-то из соседней камеры начался приступ то ли аппендицита, то ли язвы, и вызвали врачей. Я немножко успокоился, стал снова думать о побеге.

Время шло. Я открыл холодильник, вытащил ствол, загнал патроны. Обмотал себя альпинистским шнуром, в карманы положил карабины, приготовился… И вдруг — опять крики, опять стук из соседней камеры. «О господи, опять началось! Наверное, не судьба», — подумал я.

Опять беготня, опять пришли врачи. На сей раз врачи пробыли в камере около пятнадцати минут. Была уже полночь. Меня ждали. Наступило время побега. Что же делать? А Сергей все еще в соседней камере.

Я услышал, как кого-то выносят из камеры. Вероятно, решили госпитализировать больного. А вдруг вместе с ним придется ехать Сергею?! Опять в голову полезли кошмарные мысли. У меня уже появилось желание — если кто-то войдет ко мне в камеру, прикончить его, а потом и себя. Нервы были на пределе.

Я посмотрел на часы. Было уже пятнадцать минут первого. Люди ждут и волнуются. Но уходить сейчас было нельзя.

Медленно, практически без звука, открылась дверь камеры. Но в камеру никто не входил. Что же это может быть?! Я выглянул — стоит Сергей, кивает, весь трясется. Наверное, и я выглядел не лучше. Мы молча вышли. Он хлопнул меня по плечу, как бы показывая — вперед! Закрыл камеру. Я ударил себя по лбу и сказал:

— Постой, нужно вернуться.

— Зачем?

— Нужно!

Я вернулся в камеру, взял скомканную одежду, положил ее на «шконку», укрыл одеялом — создал видимость, что я лежу и отдыхаю. Ведь наверняка через тридцать-сорок минут после ухода из тюрьмы Сергея его хватятся, поднимется тревога, будет полный шмон по всем камерам. А у нас будет хоть несколько выигранных минут.