Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гораздо большие трудности были связаны с определением долгот. Здесь гномон был бессилен, а магнитного компаса греки еще не знали. В сущности, единственный меридиан, который был известен грекам, определялся
Нилом, нижнее течение которого (от Сиены до Александрии) примерно совпадало с направлением юг — север. Но дальше на север некоторые ученые (Геродот) проводили его через центральные районы Малой Азии и город Синопу, а большинство — через о-в Родос и Пропонтиду. Концом этого меридиана было принято считать устье Борисфена (а не устье Истра, как у Геродота). Именно этот меридиан послужил Дикеарху и Эратосфену при измерении окружности земного шара.
Согласно Страбону, Эратосфен считал лежащими на одном меридиане (έπί τ'αύτοδ μεσημβρινοΰ[162]) также Карфаген, Сицилийские проливы и Рим, за что Страбон резко раскритиковал его, утверждая, что «он обнаруживает крайнее незнание этих областей». Действительно, если Рим лежит на два с лишним градуса восточнее Карфагена, что в ту эпоху не могло считаться такой уж большой ошибкой, то Сицилийские проливы находятся на много восточнее и того и другого города, так что говорить об общем меридиане здесь никак не приходится.
Из-за отсутствия научного определения долгот Эратосфену пришлось определять расстояния в широтном направлении (т. е. с запада на восток) по старинке: в пределах Средиземного моря — на основании показаний мореходов, а в Азии — путем тщательного изучения записей, которые велись в течение восточного похода Александра «бематистами» (т. е. шагомерами). К полученным таким образом расстояниям Эратосфен присовокупил две добавки: на крайнем западе для учета иберийских территорий, находившихся западнее Геракловых Столпов, а на крайнем востоке — для включения в пределы ойкумены восточных частей Индии, куда войска Александра не доходили. В результате всех этих процедур была получена приведенная выше цифра для длины ойкумены.
Вероятно, для того, чтобы иметь некоторое подобие сетки параллелей и меридианов, которая облегчила бы нанесение на карту различных деталей, Эратосфен разбил всю ойкумену на ряд областей, или секций, разделяемых условными линиями, проведенными в вертикальном направлении (с севера на юг). Эти секции Эратосфен обозначил странным термином «сфрагиды» (в единственном числе слово ή σφραγίς означает, если его переводить буквально, печать или оттиск печати). Каждая такая сфрагида делится фундаментальной широтой, проходящей через Сре-
диземное море и Тавр, на две части — северную и южную. Согласно свидетельствам, которые мы находим у Страбона, первую такую сфрагиду образовывала Индия вместе с островом Тапробана (на юге) и совершенно незнакомыми грекам районами, лежащими к северу от Гималаев, которые носили условное наименование Скифии. О грандиозности размеров Азии в северном и северовосточном направлениях Эратосфен не имел никакого представления и полагал, что за Скифией находился северный Океан, который к востоку от Индии смыкался с южным. Саму Индию Эратосфен изображал в виде ромба, длинная ось которого проходила с северо-запада на юго-восток и кончалась мысом к востоку от Тапробаны. В центре второй сфрагиды находилась Ариана, к которой с юга примыкала Гедрозия (нынешний Белуджистан), а с севера — Бактрия и Согдиана.
По поводу третьей сфрагиды Страбон жалуется, что Эратосфен определил ее очень неясно[163]. Ее восточная граница проходила предположительно вдоль восточного побережья Гирканского (Каспийского) моря, затем шла через так называемые Каспийские Ворота (перевал в горной системе Эльбурс), а па юге выходила к восточной части Персидского залива (в районе Кармании). Каспийское море, по мнению Эратосфена, утвердившемуся в греческой пауке под влиянием Патрокла, было большим заливом, соединявшимся на севере с Океаном; с востока в него впадали реки Окс (Амударья) и Яксарт (Сыр-Дарья). В отношении Каспийского моря воззрения Эратосфена представляли собой шаг назад по сравнению с геродотовскими (у Геродота, прожившего долгое время в Ольвии, имелась, видимо, какая-то информация о замкнутости Каспийского моря, а также о лежащих к северу от него Уральских горах, которые он по традиции называл Рипейскими). О западной стороне третьей сфрагиды Страбон сообщает только то, что ею у Эратосфена была река Евфрат. На этом информация Страбона о сфрагидах кончается. Он только делает предположение, что четвертая сфрагида должна была бы включать так называемую Счастливую Аравию, Аравийский залив (Красное море), весь Египет и Эфиопию. Здесь изложение Страбона становится очень путаным. Он все время ссылается на Гиппарха, и создается впечатление, что последняя часть «Географии» Эратосфена вообще осталась ему неизвестной.
Гиппарх
Величайший ученый II в. Гиппарх был, разумеется, прежде всего астрономом. Но как астроном он интересовался и проблемами географии, — прежде всего теми, которые связаны с математическими методами построения географических карт. Свои взгляды в этой области Гиппарх изложил в полемическом трактате «Против Эрато-сфена» (Πρός τόν Ερατοσϑένη), который, по свидетельству Страбона, был единственным географическим сочинением Гиппарха. Трактат этот до нас не дошел, и о его содержании (так же, как и о содержании «Географии» Эратосфена) мы знаем в основном благодаря Страбону. Надо, однако, учесть, что, пересказывая взгляды Гиппарха, Страбон допускал, по-видимому, гораздо большие погрешности, чем при изложении труда Эратосфена, поскольку математический стиль мышления Гиппарха был Страбону, по-видимому, совершенно чужд. И все же из путаного и порой противоречивого текста Страбона мы можем вычленить основные идеи Гиппарха, которыми он руководствовался в своей критике Эратосфена.
Многие положения Эратосфена Гиппарх принимает. Вообще, критика Эратосфена Гиппархом была направлена не столько против принципиальных тенденций, гениально намеченных Эратосфеном, сколько против того, что эти тенденции не были им последовательно осуществлены. При этом Гиппарх сформулировал принципы строгой географической науки, которые, однако, в его время не могли быть претворены в жизнь. И не только в его время, но даже в эпоху Птолемея, жившего несколькими столетиями позже. В сущности, лишь в новое время была создана действительно научная география, которая отвечала идеалам Гиппарха.
Гиппарх принял («в качестве гипотезы», как говорит Страбон[164]) полученное Эратосфеном значение окружности земного шара — 252 тыс. стадиев. Эту окружность он считал состоящей из 360 частей, или градусов, так что длина каждого градуса на земной поверхности составляла 700 стадиев. Четверть земной окружности от экватора до полюса была равна 90 градусам, или 63 тыс. стадиев. Деление круга на градусы было нововведением Гиппарха, заимствованным, скорее всего, из вавилонской математики.
Взяв в качестве основного меридиана все тот же меридиан, проходивший через Мероэ, Александрию и остров Родос, Гиппарх разделил часть этого меридиана, пересекающую ойкумену с севера на юг, рядом широт, опрелявших климатические зоны (τα κλίματα). Мы видели выше, что Эратосфон выделил в пределах ойкумены 8 широт, проходивших через страну сембритов, Мероэ, Сиену, Александрию, остров Родос, Геллеспонт и устье Борисфена. Гиппарх добавил к этим широтам еще несколько, Главным образом в северной части ойкумены. Последняя из них проходила через остров Фуле, в существовании которого Гиппарх не сомневался, доверяя свидетельствам Пифея. В результате Гиппарх получил 11 или 12 климатических зон, не одинаковых по своей ширине, но точно определявшихся широтами, которые их ограничивали с севера и с юга. Число градусов, соответствовавших каждой широте, вычислялось астрономическими методами, а тем самым определялось и расстояние данной широты от экватора. Так, южная граница первой зоны, проходившая через страну сембритов и Коричную страну, соответствовала широте двенадцать с половиной градусов и находилась на расстоянии 8800 стадиев от экватора (у Эратосфена южная граница ойкумены отстояла от экватора на 8300 стадиев). Северная граница последней зоны, проходившая через остров Фуле, совпадала с Северным полярным кругом, находившимся, как было хорошо известно Гиппарху-астроному, на широте 66°. От экватора она отстояла на 46 200 стадиев. Вычитая из второй цифры первую, мы получаем примерную ширину ойкумены (в меридиональном направлении) — 38 400 стадиев.
В целом ойкумена была ограничена двумя широтами — с севера и с юга и двумя долготами — с востока и запада. Так как меридианы, долготы которых отсчитывались в обе стороны от основного меридиана, сходятся к Северному полюсу, ойкумена оказывалась подобной по своей форме не прямоугольнику, а, скорее, равнобедренной трапеции, или, пользуясь образным сравнением Страбона, расстеленной хламиде. Поперек эту хламиду пересекала основная широта, проходившая от Геркулесовых Столпов вдоль Средиземного моря, через о-в Родос к заливу Исса. Уточняя точки, лежащие на основной широте, Гиппарх исправил Эратосфена, указав, что эта широта проходит не череп Сицилийский пролив, а на 400 стадиев южнее Сиракуз. Вообще, своими измерениями в Западном Средиземноморье Гиппарх существенно улучшил карту этого региона.
- Эллинизм и его историческая роль - Абрам Борисович Ранович - История
- Неизвестная революция 1917-1921 - Всеволод Волин - История
- Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев - История / Политика / Публицистика