не хватает. Хотели укрепить рубль — занимать пришлось. А все почему? Да потому что и в мире золота мало. Всего два с половиной миллиона пудов за всю историю и добыли, говорят. Да еще часть в сокровищницах лежит, часть стёрлась при денежном хождении, что-то потеряли… Британия да Франция потому и имеют такие сильные позиции, что золото у себя держат. И не отпускают. Заём тот, вот ведь шутка, так во французских сейфах и лежит. А мы за него проценты платим.
Мои покровители только криво усмехнулись. Несомненно, они были в курсе этих «гримас свободного рынка», но понимали и то, что сейчас Россия ничего изменить не может. Силенок не хватит!
— И они золота этого нам не отдадут, потом что баланс в торговле в свою пользу контролируют! Хочешь продать им что-то на миллион, купи у них на миллион же! А то и на полтора! А потом по займу проценты плати!
— Не кричите, Юрий Анатольевич, мы не на митинге!
— А чем нам в этой ситуации серебро поможет? — задала вопрос моя невеста, явно желая мне помочь.
— Так вот серебро-то они не так контролируют, сможем у себя в стране запас создать. А монеты не только в золоте, они и в серебре ходят. Укрепим рубль вот так вот. Не золотом, так хоть серебряной монетой!
— Не знаю, не знаю, — с явным сомнением покачал головой Великий князь, — как бы от обилия такой монеты серебро не обесценилось. Французам с их валютным союзом это не понравится. Они-то всё пытаются курс серебра к золоту ровным держать! Тут считать надо.
— Надо! — покладисто ответил я. — И посчитаем. И мы, и в министерстве финансов. Только вот считать надо и другое. Запасы серебра в мире не так велики. Если объем торговли «товарами серебряного списка» будет достаточно велик, спрос на серебро вырастет.
— А вырастет спрос — вырастет и цена! — понятливо продолжил он. — Только вот пойдут ли на это англичане и американцы с французами? Прецедентов-то нет!
— Как это нет?! — возмутилась Елизавета Андреевна, — Вы-то не застали, а я помню! Опиумная война с того и началась, что англичане с китайцев требовали свободу торговли не нарушать и за опиум, что они в Китай продавали, платить только серебром.
— Да! — обрадованно подтвердил я, — и это тогда только укрепило британскую денежную систему. Так что нам надо только достаточное количество такого товара продать. Но это я как раз и обеспечу, не сомневайтесь!
Великий князь и графиня переглянулись, но уже с лёгкой улыбкой.
— Предлагаю поступить так! Я к утру понедельника подготовлю меморандум на имя государя, а вы уж постараетесь, чтобы он и Витте хотя бы прочли мои доводы, прежде чем на куски рвать станут. Но говорим мы сейчас не о том. Совсем о другом надо срочно поговорить!
— И о чем же? — почти в унисон проявили они любопытство.
— О том, что тантал у меня через год-другой закончится. И еще о том, что я скупал не только тантал, но и сведения о том, где его находили. Мне удалось поглядеть на документ, составленный тайной английской экспедицией, исследовавшей наши северные земли.
Тут Великий князь снова помрачнел. Англичане на эти места давно зарились, не раз за них воевали. И тайных экспедиций отправили не одну.
— Так вот, они нашли тантал в месте, называемом Лавозеро.
— Такого нет[40]! — уверенно ответил Александр Михайлович. — Но если текст готовили англичане, они могли так Лувозеро обозвать. Они часто букву «u» как «а» читают. А карты тех мест совсем недавно еще только на латинице и были, их же шведы составляли.
— Наверное, — не слишком уверенно согласился я.
Ну не признаваться же мне было, что англичанина я выдумал, а про ГОК, как основной источник тантала в России, помню из будущего? Наверное, просто название со временем изменилось. Звучание слова-то со временем меняется! В моем времени только «кофе» говорили, а тут «кофей»! А Петербург еще недавно как «Пи́тербург» писали. Поэтому я продолжил:
— Так вот, в бумагах тех говорилось, что месторождение расположено вблизи озера, дальний край не более, чем в половине дневного перехода от озера.
— Фьюить! — присвистнул Сандро, — ничего себе точность! Озеро вытянутое, в длину вёрст десять примерно, в ширину две, насколько я помню. Да и дневной переход это знаете ли… Иные верст по пятьдесят за день проходят. А на лыжах так и того больше!
— Нет, там о пеших переходах говорилось. Экспедиция летом была, как подсохло.
— Все равно. Получается у нас квадрат пятьдесят две версты на шестьдесят, то есть три с лишним тысячи квадратных вёрст. Немаленький квадратик!
— Тем более! Нужно туда уже сейчас экспедицию послать, пусть осмотрятся, выберут перспективные места для разведки, а тем временем и оборудование доставим! А до того надо получить привилегию на добычу в этом районе руд металлов и других полезных ископаемых. Англичане писали, что месторождение это очень богатое! Тантала там больше, чем на всех остальных месторождениях, открытых на сегодняшний день, вместе взятых. А есть еще и ниобий, и титан. У меня и на них виды есть, как в «серебряный список» включить. Понимаете теперь, зачем я «серебряный список» предложил? Мы, считайте, крупнейшее месторождение серебра в руки получим, если все пройдет как надо!
Они помолчали. Было видно, как «серебряная лихорадка» борется в них с осторожностью, и я не уверен был, что осторожность проиграет.
— Слишком крупный куш! — вдруг твердо произнесла Натали. — Самим нам его не унести! Надо делиться!
— А ведь точно! Если Витте в долю позвать да государя не обидеть, глядишь, они немного мягче на всё посмотрят, — протянул Александр Михайлович.
— Да уж не сомневайтесь! — цинично усмехнулась повидавшая жизнь Елизавета Андреевна. — Тогда и привилегию дадут хоть без разведки. И плевать, что это тысячи квадратных верст! Тем более, это Север, места дикие, пустынные.
— Это да, — согласился с ней Александр Михайлович. — Кроме охоты да рыбалки мало на что годятся. Даже лес оттуда на продажу не вывезти, замаешься по рекам