Мирон повесил трубку, телефон кинул мне на колени, а сам сосредоточился на дороге.
— Посмотри в бардачке, может, есть салфетки, а то видок у тебя…
Салфетки нашлись, я вытиралась, пытаясь из сумасшедшего потока в голове вычленить хоть какую-то мысль.
— Адрес этого Андрея скажи, — бросил Мирон, я продиктовала, он кивнул.
Я посмотрела на него. Где он, где тот Мирон, которого я знала все эти годы? Кто передо мной теперь? Откуда это спокойствие, слаженные действия, уверенность? Он же скромный тощий мальчишка, красивый и хмурый, тонкий и чувствительный?
— Не смотри на меня так, Даш, — он даже не повернулся в мою сторону.
— Это что же… — не выдержала я. — Это тоже все ложь была? Ты кто вообще, Мирон?
Он вздохнул, быстро протер лицо рукой.
— Какая ложь… — бросил болезненный взгляд, и снова стал тем же Мироном, что я знала. — А ты на себя часто в зеркало смотришь, Ворона? Ты в нем себя узнаешь вообще? Ты разве та девчонка, что была? Целеустремленная, закрытая для посторонних, но нежная, искренняя, умеющая по-настоящему любить тех, кто дорог? Ты разве плачешь до сих пор над дурацкими мелодрамами? А помнишь, как ты смеялась раньше? Громко, жмурилась сильно и голову запрокидывала. На тебя невозможно было смотреть, чтобы самому не улыбнуться. Где теперь та Даша?
Я отвернулась к окну, снова начала бить дрожь. Прав, он был прав. Мы оба изменились, никого из нас жизнь не пощадила. Вот во что вылилась наша дружба. В две искалеченные судьбы.
— Я стал заниматься, когда решил добыть компромат, — снова заговорил Мирон. — Спорт, конечно, мне был доступен несильно из-за сердца. Но все-таки я брал из него все возможное. Плюс стрельба, кое-что из единоборств… Не думай, что я стал супергероем, нет, просто Скворцов не ожидал от меня подобного. Они всегда считали, что я только и способен, что языком чесать, разговорить девицу или уболтать парней… А я изучал все, что мог. Потому что понимал: передо мной серьезный соперник.
Понимал. А вот Кристина не понимала. И погибла. А он жив. Вопреки и назло всему жив. А справедливо это или нет — уже не имеет значения.
На меня наконец напало спасительное отупение. Я просто наблюдала за дорогой, очнулся наш водитель, между ним и Мироном состоялся короткий разговор. Он принялся звонить. На окраине города мы пересели в другую машину, потом еще в одну, которая довезла нас до Андрея. Я не пыталась узнать, насколько это безопасно.
Андрей привычно стоял у распахнутой двери в квартиру. Увидев меня, изменился в лице, подскочил, прижал к себе, а потом и вовсе подхватил и понес в квартиру. Видать, совсем я хреново выглядела.
Меня укутали в плед, уложили на кровать.
— Ты как? — он погладил меня по волосам, не обращая внимания на запекшуюся на них кровь. Я пожала плечами.
— Разберись с компроматом и Жильцовым, — сказала ему, — чем быстрее это кончится, тем лучше.
Андрей только кивнул, поджав губы. Они сидели тут же, на диване. Мирон рассказывал, Андрей смотрел компромат. Потом ушли в кухню, я слышала их голоса сквозь наваливающуюся усталость. Подумала: надо помыться, но сил встать не хватило, я вырубилась.
Сливала главы и напортачила со временем отложки, извиняюсь за задержку)
Глава 31
Когда открыла глаза, за окном уже смеркалось, резко села на кровати, напротив, на диване, поджав ноги, спал Мирон. В квартире стояла тишина.
— Мирон, — позвала я, он слегка дернулся, заморгал, резко садясь. — Где Андрей?
— Уехал договариваться с Жильцовым, — он потер глаза.
— Давно?
Мирон взял со столика телефон, взглянул на экран.
— Часа полтора назад.
Я кивнула.
— Что-то говорил?
— Ничего нового, — пожал Мирон плечами. — По идее, если все будет хорошо, вскоре мы уедем.
Мы встретились взглядом, Мирон грустно усмехнулся.
— Каждый из нас, я имел в виду, — добавил к сказанному.
Я отвела взгляд, поднялась.
— Я душ приму, — сказала ему.
Пошла в сторону ванной, но притормозила возле шкафа. Вытащила футболку Андрея, подумав, прихватила еще домашние штаны, светить перед Мироном голыми ногами не хотелось. А раньше бы я даже не задумалась, что это ненормально. Что он будет смотреть на меня не как на подругу, сестру, а как на женщину. Что он может любить меня как женщину, хотеть меня…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Быстро прошла в ванную, чувствуя его внимательный взгляд. Если бы я любила вот так, я бы сбежала, чтобы не мучить ни себя, ни другого человека. Не стоит навязываться тому, кому ты не нужен.
Подумала об Андрее. Повторила свои слова.
Не стоит навязываться тому, кому ты не нужен.
Мылась я долго, вода, стекавшая вниз сначала была красного цвета, и от этого казалось, что это не вода по моему телу течет, а кровь. Я остервенело терлась мочалкой и дважды помыла голову шампунем. И все равно было странное ощущение на коже. Наверное, это психосоматика уже.
Мирон ждал меня там же, на диване.
— Есть хочешь? — спросила я, зайдя в спальню.
— Не откажусь.
— Идем.
Мы переместились на кухню, я стала разогревать на нас обоих. Есть не хотелось, но силы были нужны, это я понимала, так что запихать в себя еду было необходимо.
— А ты тут неплохо освоилась, — услышала слова Мирона, отвечать не стала, как и поворачиваться. — Где вас черт свел с этим Луневым?
— Мы случайно познакомились.
— И что, оказались в одной постели?
Он сдерживал себя, я это слышала, чувствовала, но обмануть меня не мог, что-то в его интонации неприятно царапнуло.
— Да, — ответила просто. — И потом я попросила у него помощи.
Мы еще помолчали, еда согрелась, я стала раскладывать по тарелкам.
— Ты говорила, что не нужна ему, — вновь подал голос Мирон, я замерла. — Знаешь, я бы так не сказал… Когда он тебя увидел…
— Я была ему нужна, — перебила я, не желая говорить на эту тему, повернулась с тарелками в руках, — он искал компромат на Жильцова. Надеялся найти тот, старый, но повезло, появился новый.
Я выдала ухмылку, поставив перед Мироном тарелку. Поймала его взгляд, отворачиваясь и идя за вилками. Подумала: не обманула. Я тоже его на обманула напускной насмешливостью. Мы теперь как два плохих актера, которые знают каждый косяк другого.
Хорошо, что развивать эту тему Мирон не стал, мы молча поели, он снова ушел на диван, я собрала одежду, плед, сняла наволочку с подушки, сложила все в пакет и крепко завязала. Это надо выкинуть в ближайшее время.
Хотелось позвонить Андрею, но я себя сдержала, мешать в такой момент ему точно не стоит, так что пришлось свою тревогу оставить при себе. Он появился еще через полтора часа, открыл дверь ключом, мы с Мироном вышли в прихожую. Андрей перевел взгляд с него на меня, усмехнулся моему внешнему виду, а я запоздало подумала, что, конечно, малость понаглела, взяв его вещи без разрешения. Ну да ладно, он поймет.
— Ну как дела? — задала вопрос.
— Нормально.
— Ты… получил, что хотел?
Андрей кинул быстрый взгляд на Мирона, но все же кивнул, я тоже кивнула и машинально спросила:
— Есть будешь?
И следом подумала: все кончается. Возможно, последний раз я ему предлагаю поесть, последний раз мы будем сидеть за столом, разговаривать, смотреть друг на друга. Я нахмурилась от возникшей в груди тяжести. Может, он просто откажется? И сама же не хотела этого, словно хватаясь за эти последние моменты, мелочи, которые вдруг стали так важны.
Андрей не отказался. Мы сидели, он ел, я крутила в руках чашку с чаем, молчала, кидая на него взгляды.
— Позови Мирона, — сказал мне, когда доел, я кивнула и ушла в комнату. Мы сели за стол, Андрей вытащил из ящика пухлый конверт.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Сколько тебе надо времени, чтобы собраться? — спросил Мирона. Тот ответил сразу:
— Часа два, нужно забрать все деньги, часть у меня на карте, часть наличными. Плюс минимум вещей.