видел уничтожение разлома. Даже его инквизиционная служба была создана именно с этой целью — отлавливание теней. А особенно много их появлялось в тех местах, где творилась чёрная магия.
Неживые, немёртвые, сущности появились с самого сотворения мира. Они не знали ни страха, ни жалости. Только голод. И голод этот могли утолить лишь магические искры обитателей Сахвара.
Тени боялись лишь магии Четырёх. Звери и их хозяева уничтожали их. Но в последнее время Артейду приходили отчёты об участившихся нападениях. И это беспокоило его сильнее всего.
Чаще всего он сам уничтожал теней в зародыше. Его вызывали члены инквизиционной службы, отловившие тварь, и Артейду удавалось устранить распространение теней в тех местах, где применялась чёрная магия. Реже — тени ускользали, и тогда их настигал сам Артейд или кто-то из его подчинённых. С одной тенью человек с магической искрой мог справиться. Если же их было больше…
Сегодня Артейд истребил шесть теней. Шесть! В приграничном к разлому городе. Такого ещё никогда не случалось. Более того, омерзительные твари словно сами лезли на рожон. Они рвались и бесновались, когда он заковывал их в магические клетки, а потом уничтожал.
Но было кое-что, о чём догадался только Ривз, сопровождавший его — на этот раз уничтожение далось Артейду с большим трудом.
Тени словно становились сильнее, издевались над ним, кривя уродливые морды. Они цеплялись омерзительными, покрытыми струпьями и язвами полупрозрачными пальцами за прутья решетки, и штакс побери! Она больше не жгла их.
Это погрузило Артейда в такие мрачные мысли, что, вернувшись на Драконий Утёс, он долго стоял перед куполом, укрывавшим зверей. Ему не показалось — защита ослабла. И инквизитор собрал всю свою силу и ярость, направив её в созданный магический луч. Он заходил с разных сторон, бил вновь и вновь, но лучи только отражались от защиты, разбивая в крошку огромные валуны вокруг.
Ярость. Она ослепила его. Злость на волю Двуликого, которую он не понимал.
Почему звери не приходят, когда так нужны?
Чего ждут?
Лишь вернувшись к себе в кабинет и приказав вызвать Алену, он понял, что хоть немного успокаивается.
Её близость заставляла кипеть кровь и успокаивала одновременно. Странный коктейль противоречий…
И когда она вошла в его кабинет — чистое искушение, он чуть не задохнулся от желания обладать ей немедленно. Прямо сейчас. На грёбаном столе из лакированной кожи.
Холод. Холод и границы. Вот, что ему поможет.
Но это её «я тоже учусь вам доверять» просто снесло краны.
Схватил её, усаживая на стол, а сам пальцами деревяшку сдавил, чтобы не начать срывать с неё платье.
А когда ответ в глазах увидел, тоску какую-то непонятную, уже стало всё равно. Артейд просто забыл почему сдерживается. И если бы не стук в дверь (Двуликий, благослови грифона!), он бы сделал Алену своей несмотря на любые протесты.
Именно этого и желал зверь внутри него.
Он не понимал промедления.
Избранница была найдена.
Она была рядом с ним.
Так какого штакса он медлит?!
Запереть.
Спрятать и не позволять никому смотреть на неё. Даже мельком.
Именно так и поступали его предки со своими Избранницами.
Замок на Утёсе для того и был создан — у драконов собственнический инстинкт выступал гораздо сильнее, чем у остальных семейств. Женщины их рода практически не покидали Утёс и из мужчин видели только мужа. Остальные вели себя более цивилизованно — отстроили дворцы с прилегающей территорией, по которой могла гулять избранница и даже иметь какие-то другие ментальные контакты.
Алена удивлялась этим закрытым территориям, думала, что они снобы.
Но пусть лучше так, чем считает их безумцами, повёрнутыми на одной единственной женщине.
Это уже потом, когда звери исчезли, отстроили дворец Шиавира, где жила его семья. Настоящее проявление любви дракона к своей избраннице — Драконий Утёс. Идеальная магическая крепость, откуда нет ни входа, ни выхода без дозволения хозяина.
Раньше Артейд думал, что это всё бред. Дикость. Клетка и плен. Утёс нравился, потому что дышал историей его предков.
Но теперь… Теперь он был спокоен, только зная, что Алена находится именно здесь. Драконы непримиримо желали обладать единолично. Это было болезненным желанием, позволившим удержать власть в течение стольких веков.
Вся холёная логика Артейда, мысли о том, что он — совершенно другой, полетели к штаксу, едва только Алена появилась в его жизни.
И если бы не Теймир с новостями о Ривзе… Двуликий, он сам боялся того, что мог с ней сделать. И если бы любая другая на её месте была, знакомая с их обычаями, то уже давно бы в экстазе билась.
Но не Алена.
Она не воспитывалась в их традициях. Она не поймёт.
И призвав на помощь всю свою выдержку, он пообещал себе, что пойдёт к алтарю — просить у предков смерить огонь внутри.
Ему нужно было время… Тени наступали, они заразили Ривза! И он злился на себя за то, что мысли заняты совсем не тем, чем нужно.
Глава 15
Вопросов, как и обещала, я задавать не стала, пока мы слушали доклад Теймира о произошедшем с Ривзом. И лишь потом, получив кивок хмурого Артейда, начала осторожно подбирать слова.
Мир Сахвара открывался мне с новой, совершенно неизведанной стороны.
Чудесный мир магии и отстранённых правителей имел свою тёмную сторону, о которой знали лишь посвящённые в тайну.
Разлом, о котором я читала в «Пути Четырёх избранных семейств» был вполне реальной трещиной между мирами, из которой вылезали жуткие бесплотные существа, именуемые «тенями». Они питались магическими искрами, «выпивая» из жертвы жизненные силы.
Жертвой одной из таких тварей и стал Ривз Тангир.
Они с Артейдом обходили город Сим, один из ближайших к разлому. И к моему ужасу, соседний от Тракса. Всё было довольно тихо, по крайней мере, так сообщили мне. Практически сразу после того, как они закончили свою миссию, Артейд переместился на Утёс, Ризв же направился на встречу с Теймиром, к границе с Траксом. Похоже жуткая тварь следовала за начальником службы, потому что едва они с грифоном встретились, тень атаковала, впившись в Тангира.
— Они не только пьют магическую энергию? — нахмурилась я, чувствуя, как волоски на руках электризуются от ужаса.
— Не только, — хмуро ответил Артейд. — Если носитель достаточно силён, тени могут завладеть телом.
Теперь многое встало на свои места.
Я видела, как инквизиционная служба грубо хватает людей прямо на улицах, обвиняя непонятно в чём. Их уводили. Некоторые возвращались, некоторые — нет.
Именно из-за этих исчезновений я и ненавидела инквизитора, думая,