Коррадо недоумевал.
— И не было никакой причины?
— Нет, я же тебе говорю.
Мерседес замолчала, поправила одеяло и сказала:
— Если бы я знала, что ей станет лучше, — оправдывалась она, — я бы тебе ничего не сказала.
Коррадо обнял супругу.
— Нет, дорогая, ты поступила правильно, — успокоил он Мерседес, — ты ведь знаешь, что ради Мануэлы я готов…
Однако договорить он не успел. Девочка приоткрыла глаза и, увидев отца, радостно воскликнула:
— Папа!
Мануэла потянулась к Коррадо.
— Солнышко мое, как дела?
Он обнял дочь.
— Хорошо, — вяло сказала девочка, — но я хочу спать.
Коррадо погладил дочь по головке.
— Спи, моя радость.
— Хорошо.
— Папа вернулся и привез тебе подарок, — сообщила Мерседес.
Мануэла даже привстала.
— Куклу? Ты не забыл!
В глазах девочки блеснул живой огонек.
— Где она?
— Сейчас, милая.
Коррадо вышел из комнаты и быстро вернулся. В его руках была огромная нарядная кукла.
— Спасибо! — радостно поблагодарила Мануэла.
Она обняла отца и поцеловала. Мерседес наблюдала со стороны и не могла понять, чему больше обрадовалась дочь — подарку Коррадо или его приезду.
Исабель Герреро вихрем влетела в дом. Изумленные домочадцы впервые видели свою хозяйку в таком состоянии.
— Исабель! — окликнула Бернарда дочь, но та прошла мимо, даже не удостоив ее взглядом.
Исабель вошла в спальню и с силой захлопнула дверь. Она бросила сумочку и уселась перед зеркалом, пытаясь испепелить ненавидящим взором свое изображение.
В комнату вошла Бернарда.
— Исабель, что случилось? — спросила бледная перепуганная женщина.
Исабель повернулась и истерично произнесла:
— Я не могу больше продолжать этот фарс! — искренне призналась девушка Бернарде.
— Не понимаю…
— Я не могу больше обманывать его, — проговорила Исабель.
Бернарда застыла в ужасе.
— Что ты хочешь этим сказать? — вымолвила наконец женщина. — Не пугай, пожалуйста, меня.
Исабель вскочила и стала прохаживаться по комнате.
— Эта моя свадьба, свадьба с Фернандо…
— И что? Что ты собираешься делать?
— Я никогда не видела настолько влюбленного человека, — почти кричала Исабель. — Он любит меня, любит!
Бернарда постаралась перевести все в шутку:
— Глупая, так что тебе еще нужно?
Она даже рассмеялась.
— То, что я делаю с ним, не имеет названия, — потеряв над собой контроль, возмутилась девушка. — Я расскажу ему всю правду.
У Бернарды от ужаса расширились зрачки. Исабель увидела страх в ее глазах и с упоением повторила:
— Да, я расскажу ему всю правду, я скажу ему, что я обманула его, что я выхожу за него из-за денег. — Девушка не могла остановиться. — Пусть рушатся все мои надежды!
Бернарда стояла бледная, губы у нее тряслись, руки и ноги не слушались.
— Нет, Исабель, нет, ты не сможешь этого сделать!
Девушка повернулась к ней и со злостью крикнула:
— Хочешь увидеть, что смогу?
— Нет.
— Я позвоню ему!
Исабель решительно направилась к выходу, но Бернарда не менее решительно схватила дочь за руку.
— Исабель, стой! — приказала она. — Сядь!
Она подтолкнула девушку на кровать.
— Отпусти меня!
— Садись!
— Да как ты смеешь? — закричала Исабель.
Бернарда попыталась успокоить дочь.
— Послушай меня, — ровным голосом произнесла она, — Исабель…
Материнское сердце не искало слов, они сами находились, чтобы успокоить дочь и не дать ей совершить ошибку.
— Исабель, дорогая, любимая… Ты очень нервничаешь перед свадьбой, — тихо говорила Бернарда, — это естественно. Со всеми невестами происходит то же самое. Накануне ночью не спят, ссорятся со всеми, хотят только одного.
Исабель подняла глаза.
— Убежать и спрятаться, — продолжала Бернарда, — ни одна из них не может дать себе воли, иначе…
— Но я не люблю его! — закричала Исабель.
— Иначе многие счастливые браки были бы разрушены, — тем же спокойным тоном продолжала Бернарда, — еще до того, как их заключили. Понимаешь?
Бернарда сделала небольшую паузу.
— Ты должна успокоиться и не думать больше об этом.
Лицо Исабель перекосила гримаса боли.
— Это все глупости, глупости!
— Бернарда, пожалуйста…
— Глупости, глу-по-сти, — медленно протянула домоправительница, — поверь мне, дорогая.
Она присела на кровать и погладила дочь по голове.
— Ты должна отдохнуть, успокоиться…
— Оставь меня, — обессилев, сказала Исабель.
— Я не оставлю тебя, — заявила мать, помогая дочери снять пиджак. — Я сейчас приготовлю тебе ванну.
У Исабель не было больше сил.
— Вот увидишь, это великолепно! А после ванны я сделаю тебе массаж, он тебе не помешает. Тебе станет намного лучше. Мадам Герреро я всегда делала массаж. Ей так нравилось. Отдохни, успокойся…
— Я не хочу спать.
— Ты сейчас отдохнешь.
— Я не хочу спать!
— Ты сейчас должна думать только о свадьбе, — сказала Бернарда, — помни, о свадьбе, о свадебном наряде, о церемонии и гостях, дорогая…
Особняк семейства Салинос походил на сказочно-райский уголок. Начиная от главных ворот и до самой дальней калитки развевались национальные флаги страны. Дом был украшен гирляндами и лентами, а говорить о богатом и шикарном убранстве внутри помещений уже не приходилось. Комнаты были в атласе и цветах, серебре, мишуре и прочих разнообразных, подобранных со вкусом украшениях, в воздухе покачивались разноцветные шары причудливой формы.
В саду были сделаны приспособления для вечернего фейерверка, сцена из пластика для приглашенных артистов, танцевальная площадка и столики под навесом.
Прислуга была одета в праздничную униформу, которая сверкала безукоризненной чистотой. Говорить о гостях было бы излишне: аристократы, преуспевающие бизнесмены, которых на свадьбе присутствовало человек сто, блистали нарядами и дорогими украшениями.
Все было готово к долгожданному празднику, и оркестр грянул марш Мендельсона…
Невеста была изумительно красива в белом свадебном наряде. Она гордо и с достоинством шествовала к импровизированному алтарю, сооруженному в зале. Позади нее две маленькие девочки поддерживали длинный шлейф воздушного подвенечного платья. Рядом с невестой шел счастливый жених в светлом костюме. Сотни глаз были устремлены на великолепную пару, доносились одобрительный гул и веселые голоса присутствующих. Однако, когда раздались слова отца Ансельмо, в зале воцарилась торжественная тишина.