— Агент Картер, где вы?
Времени на раздумья уже не осталось: Картер проскользнул в потайную комнату и осторожно, стараясь не шуметь, закрыл за собой дверь на замок.
* * *
Отис Хагер сел на пол, напротив Джой. Прислонившись спиной к стене, он подтянул к себе ноги. Глядя на доктора, Джой с ужасом отмечала черты внешности, которые уже видела у Тео Гархиса: те самые темные глаза, широкие губы, даже рост и телосложение идентичные… И как же она раньше не поняла, насколько Гархис походил на ее бывшего наставника, если бы тот был помоложе и не носил бороду с усами?!
Скованная в кресле, Джой не могла двигаться, и ей не оставалось ничего другого, как отдаться ледяным волнам страха — и тихому, спокойному голосу Отиса Хагера. Он заговорил, глядя куда-то сквозь Джой, как будто ее здесь вовсе не было, и перед его мысленным взором рисовались миражи воспоминаний:
— Джой, мой ангел, ты должна меня выслушать прежде, чем нам обоим откроется последняя истина бытия. — Он облизал губы, продолжая смотреть внутрь своей черепной коробки, а затем заговорил все тем же монотонным голосом: — Я всегда считал себя творцом — человеком, который по собственной воле создает других существ с заданными характеристиками. В современном мире таких, как я, называют селекционерами, но это не самое лучшее определение для того, чем я занимаюсь всю свою сознательную жизнь. Я создаю, а значит — я творец. Другими словами, бог.
Он на мгновение замолчал, и Джой воспользовалась паузой, чтобы напомнить о себе:
— Папа Отис, прошу вас, ради памяти о нашей дружбе, — взмолилась она, — пожалуйста, отпустите меня. Еще не поздно все исправить и оставить так, как было раньше. Я никому ничего не скажу.
Хагер, казалось, ее не слышал. Он все так же сидел на полу, прислонившись спиной к стене, с мутным взглядом, устремленным сквозь Джой, и лишь только пальцы его рук, сложенных на коленях, едва заметно подрагивали.
— Джой, я всегда знал, что рано или поздно мне придется принять главное решение в своей жизни: начать Терапию, чтобы жить вечно, но при этом — полностью отказаться от эмоций. Никогда ничего не чувствовать.
— Все имморталы через это проходят, — проговорила Джой, не особо надеясь на то, что Хагер обратит внимание на ее слова. — Не вы первый.
К ее удивлению он наконец-то сфокусировал на ней взгляд:
— Нет, ты не понимаешь. Долгие годы я был наставником сенсоров и учил вас, как распознавать и контролировать чувства, концентрироваться на них. Эмоции были моей стихией, и навсегда отказаться от них ради долголетия означало для меня смерть. В чем смысл жить вечно, если ничего не чувствуешь? Главное, что я понял за свою жизнь: яхочу ощущать каждый прожитый миг!
— Для этих целей имморталы создали сенсоров.
Хагер покачал головой:
— Ты снова не понимаешь, Джой. Спектр эмоций, доступный для заказа у сенсоров, ограничен законами и моралью нашего лицемерного общества.
Джой удивленно заморгала:
— То есть…
— Я хотел сохранить для себя полный и всеобъемлющий спектр эмоций. Абсолютно все, что способен ощущать человек, в том числе — самые запретные чувства. Но общество считает по-другому, поэтому все сенсоры подлежат регистрации, а в их нейромодули встроены алерт-системы, которые сигнализируют в полицию в том случае, если сенсор принимает опасный заказ.
По спине Джой пробежали мурашки.
— Например, заказ на убийство, — сказала она, наблюдая за реакцией Хагера.
Бывший наставник никак не отреагировал на ее догадку.
— Совершение противозаконных поступков, как и любые другие действия, сопровождается эмоциями. И кто сказал, что мы должны от них отказываться?
— Папа Отис, я вас не узнаю, — вырвалось у Джой.
Он пожал плечами:
— Мы часто думаем, что разбираемся в людях, но на самом деле обманываем себя. Видим в других то, что хотели бы видеть.
— Я видела в вас отца, которого у меня не было, — с сожалением в голосе призналась Джой.
— Я никогда не считал себя вашим отцом. — Хагер мазнул по Джой равнодушным взглядом. — Я был творцом. И у каждого творца должно быть любимое создание. Ты знаешь, кто им стал?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Тео Гархис, — выдохнула Джой. — Ваш собственный клон.
Хагер кивнул:
— Зная о том, какие ограничения ставят закон и общество при использовании сенсоров, я решил заранее подготовиться к тому моменту, когда начну принимать Терапию и стану бездушным имморталом. Я создал для себя личного, тайного клона-сенсора.
— Тео Гархис должен был доставлять вам все эмоции — даже самые запретные.
— Вот видишь, ты наконец-то начала понимать мою логику. — Улыбка, похожая скорее на спазм мускулатуры, прочертила растительность на лице Хагера. — Я вырастил Тео, воспитал его, а затем, когда он стал взрослым, всегда поддерживал и направлял.
— Вы промыли ему мозги, превратив в свою марионетку. — Джой не скрывала отвращения. — Живого робота, готового безропотно выполнять любые ваши прихоти, когда вы стали имморталом.
— Тео был моим клоном, а значит, в каком-то смысле, он был… мною. И делал то, что нравилось мне. Я искренне радовался его интересу к медицине, генетике и биохакингу. Все то, к чему я испытывал любовь, всецело занимало Тео. А еще в нем пробудилась забытая мною страсть к ботанике. Когда-то давно, в юности, я увлекался селекцией растений, но затем полностью сосредоточился на медицине. В отличие от меня, Тео с головой ушел в изучение ботаники. Ты видела прекрасный сад, разбитый возле моего дома? Все эти цветы посадил Тео.
— Я не заметила среди них маков.
Хагер прикрыл глаза, о чем-то подумав, а затем вновь взглянул на Джой:
— Для маков требовались особые условия, но о них я расскажу позже.
Джой вспомнила информацию, которой поделился с ней Картер перед тем, как Шимари вколол ей энхансер.
— Вы прятали Тео Гархиса в бедняцком квартале на окраине города, выдав его за иммигранта. Простого смертного человека.
— Другого выбора у меня не оставалось. Только так можно было сохранить Тео на виду у системы, не привлекая к нему лишнего внимания. Пока он целенаправленно постигал медицину, генетику и ботанику, я постепенно готовился к приему Терапии. Для этого мне нужно было пройти пятилетний курс полной Регенерации организма, чтобы «сбросить» пару десятков лет. Но незадолго до того, как приступить к обновлению, ко мне обратился один человек, и это полностью все изменило…
Глава 20. Боль
Убедившись, что ассистентка перестала его искать (судя по звукам, она заглянула в кабинет Хагера, но затем оттуда ушла), Картер бесшумно подошел к столу с компьютером.
На большом мониторе красовалась вычурная заставка: старинная черно-белая гравюра с изображением плачущего ангела, сложившего у груди ладони в молитвенном жесте. Картеру стало не по себе, когда он понял, что ангел похож на девушку-сенсора генерации QX-11.03, иными словами — вылитая копия Грейс или Джой.
Интересно, почему Хагер выбрал такую заставку для компьютера — и почему клоны QX-11.03похожи на ангела с гравюры?
Картер решил подумать об этом позже, сейчас есть дела поважнее. Усевшись на стул, Картер подвигал «мышкой». На экране появилось окно, предлагавшее ввести пароль для входа в систему.
Немного поразмыслив, Картер попробовал варианты: «QX1103», а затем — «QX1104».
Доступ отклонен.
Осталась последняя, третья попытка, после чего вход в систему будет полностью заблокирован, а Хагер, скорее всего, получит сигнал о том, что кто-то пытается проникнуть в его компьютер.
Черт, не проще ли дождаться ордера на обыск и позволить айтишникам ковыряться в системе?
Картер откинулся на спинку стула, еще раз задумчиво поглядел на гравюру ангела, так похожего на его погибшую жену…
Покусав губу, он все-таки решил рискнуть и напечатал на клавиатуре пять букв.
«GRACE».
Доступ разрешен.