После десерта Шепли поднялся и постучал вилкой по бокалу:
– У меня был год подготовить речь, но написал я ее прошлой ночью.
По всей террасе прогремел смех.
– Будучи шафером и лучшим другом жениха, я хотел бы одновременно похвалить и смутить Трэвиса. Начать хочу с истории из детства. Как-то раз я положил на скамейку свой буррито с фасолью, а Трэвис именно в этот момент решил проверить, сможет ли прыгнуть через спину и сесть рядом со мной.
Америка хихикнула.
– Трэвис не просто мой кузен. Он еще и мой лучший друг и брат. Я убежден в том, что без его напутствий не стал бы тем, кто я сейчас… и не нажил бы себе столько врагов.
Все братья закрыли рты кулаками и загоготали.
– Пора вспомнить, как он познакомился с Эбби, ведь я присутствовал при этом. Может, я не всегда поддерживал его, но Трэвис в этом и не нуждался. С самого начала он знал, что принадлежит Эбби, как и она ему. Их брак укрепил меня в убеждении, которого я всегда придерживался, – если преследовать девушку, донимать ее и причинять всяческие страдания, в конце концов это окупится.
– Бог ты мой, Шепли Мэддокс! – воскликнула Дина.
– Но я не стану тратить наше время на это. Вместе этого я подниму свой бокал за мистера и миссис Мэддокс. С самого начала, при всех взлетах и падениях, и весь прошлый год, пока другие говорили им, что они сошли с ума и ничего из этого не выйдет, они любили друг друга. Это всегда было для них константой, и я уверен, так оно и будет впредь. За жениха и невесту.
– Правильно! – закричал Джим, поднимая свой бокал.
Мы подняли бокалы, хором подбадривая виновников торжества и хлопая, когда Трэвис и Эбби поцеловались. Он посмотрел в глаза жене с невероятной любовью. Знакомый взгляд – ведь так смотрел на меня Томас.
Я положила голову на ладонь, любуясь тем, как небо покрывается розовыми и лиловыми красками. Свисавшие с белых тентов фонарики слегка покачивались на легком ветерке.
После речи Америки заиграла музыка. Сперва никто не вышел танцевать, но после третьего раунда напитков практически все оказались на танцполе. Все братья, включая Томаса, подшучивали над Трэвисом, передразнивая его танцевальные движения, и я так сильно смеялась, что по моим щекам покатились слезы.
Эбби пересекла зал и села рядом со мной, глядя на парней со своего нового места.
– Ух ты, – сказала она. – Думаю, они пытаются напугать бедняжку Кэми.
– Вряд ли это возможно, – сказала я, вытирая слезы.
Эбби задержала на мне взгляд, пока я тоже не посмотрела на нее.
– Слышала, скоро мы с ней породнимся.
– Да. Предложение было очень забавным.
Она повернула голову набок и цокнула языком:
– Трент всегда забавный. Значит, ты была там?
– Была.
Лучше бы Томас не предупреждал меня о том, насколько она умная. От ее расчетливого взгляда мне хотелось раствориться на месте.
– На всем мероприятии? – спросила она.
– На большей части. Трэвис ушел первым.
– Там были стриптизерши?
Я облегченно выдохнула:
– Только Трентон.
– Бог ты мой, – сказала Эбби, тряхнув головой.
После неловкой паузы я подала голос:
– Красивая была церемония. Прими мои поздравления.
– Спасибо. Ты ведь Лииз?
Я кивнула.
– Лииз Линди. Рада наконец с тобой познакомиться. Многое о тебе слышала. Гений покера? Впечатляет, – сказала я без какой-либо лести.
– Что еще Томас тебе рассказал? – спросила она.
– Он рассказал мне про пожар.
Эбби опустила взгляд, а потом посмотрела на своего мужа.
– Это случилось ровно год назад. – Она задумалась о чем-то неприятном, но затем вернулась к реальности: – Слава богу, нас здесь не было. Мы были в Вегасе. Но это вполне очевидно. Мы же поженились.
– А Элвис был?
Эбби засмеялась:
– Конечно, как без него! Мы поженились в часовне Грейсленд. Все прошло идеально.
– У тебя там родные, да?
Эбби расправила плечи. Она была спокойна как удав. Интересно, смогла бы Вэл раскусить ее?
– Отец. Мы с ним не общаемся.
– Значит, он не был на свадьбе.
– Нет. Мы никому не говорили.
– Да? Я думала, Трент и Кэми обо всем знали. Но вряд ли это правда, ведь он был на бою, так? Боже, это очень страшно. Нам повезло, что теперь мы все можем наблюдать, как он дурачится.
Эбби кивнула:
– Нас там не было. Поговаривают… – Она усмехнулась. – …что мы сбежали в Вегас, чтобы обеспечить Трэвису алиби. Но это же совершенно нелепо.
– Понимаю, – проговорила я равнодушным голосом. – Просто безумие. Видимо, ты его очень сильно любишь.
– Люблю, – твердо сказала она. – Говорят, я вышла за него по причинам иным, чем любовь. Но это было бы сумасшествием. Если бы я увезла его в Вегас, чтобы пожениться ради алиби, то только из-за любви, понимаешь? Разве может быть другая причина, черт побери? Разве не похоже это на высшее проявление любви? Пойти против собственных правил, потому что ты так сильно кого-то любишь.
Чем больше она говорила, тем больше злилась.
– Ну конечно, – сказала я.
– Если бы я и спасла его, то только из-за любви. Другой причины быть не может, так ведь?
– Не могу даже предположить, – сказала я.
– Но я не спасала его от пожара. Нас там даже не было. Именно это всех и бесит.
– Нет, я все понимаю. Не позволяй им испортить твой вечер. Если они хотят изливать свою злость на других, пускай. Ты сама решаешь, что из этого выйдет. Это не их история.
Эбби слегка улыбнулась, нервно заерзав на стуле.
– Спасибо. Я рада, что ты приехала. Здорово снова видеть Томаса счастливым. Да и вообще видеть его. – Она снова улыбнулась и с довольным видом вздохнула. – Обещай, что выйдешь замуж здесь, чтобы я могла сюда вернуться.
– Прости?
– У вас с Томасом все началось недавно, так? Но он привез тебя на свадьбу. Очень не похоже на поведение Мэддокса, если, конечно, он не влюблен в тебя по уши, а я могу поспорить, так оно и есть. – Она с упоением посмотрела на танцпол. – А споры я никогда не проигрываю.
– Он просто не хотел быть единственным без пары.
– Чушь собачья. Вы неразлейвода. У вас все серьезно, уж я-то могу отличить, – сказала Эбби с озорной улыбкой. Она пыталась загнать меня в угол и чертовски наслаждалась этим.
– Это своего рода посвящение? – сказала я.
Эбби засмеялась и нагнулась ко мне, прикасаясь обнаженным плечом к моему.
– Ты меня подловила.
– Чем это вы тут занимаетесь, негодяйки? – сказала Америка, приближаясь к нам и танцуя на ходу. – Мы на чертовой вечеринке! Танцуют все!
Она потянула Эбби за руку, потом меня. Мы присоединились к толпе на танцполе. Томас взял меня за руку, покрутил, потом привлек к себе, пока я не прижалась к нему спиной, и положил руки мне на талию.
Мы танцевали до тех пор, пока у меня не заболели ноги, потом я заметила, что Эбби и Америка прощаются с родителями Америки. Следом ушли Джек и Дина, и мы по очереди обняли Джима перед тем, как он удалился в свой номер.
Трэвису и Эбби не терпелось остаться наедине, поэтому они поблагодарили всех за присутствие, и Трэвис унес жену на руках, исчезая в ночной темноте.
Мы тоже попрощались, и Томас повел меня по тускло освещенному тротуару до самого пляжа.
– Гамак, – сказал он, указывая на темный силуэт в двадцати ярдах от воды.
Я сбросила туфли, Томас свои ботинки, и мы побрели по белому песку. Томас первым сел на плетеную сетку, и я присоединилась к нему. Мы хотели устроиться поудобнее, раскачивая тем самым гамак и пытаясь не упасть.
– Для нас это не должно быть так сложно, – подшутил Томас.
– Возможно, тебе стоит…
Гамак дернулся. Мы схватились друг за друга и замерли, широко распахнув глаза. В этот момент мы оба расхохотались.
Как только мы приютились в гамаке, на мою щеку упала теплая дождевая капля.
За ней посыпались другие, и Томас смахнул влагу с глаз.
– Да это издевательство.
Крупные дождевые капли застучали по песку и воде.
– Я никуда не пойду, – сказал Томас, крепко сжимая меня в объятиях.