– И я тоже, – сказала я и потерлась щекой о его грудь. – Почему девушка, приехавшая за Тото, и Камилла называли тебя Ти Джеем?
– Так они меня называли, чтобы никто ничего не заподозрил.
– Томас Джеймс, – сказала я. – Умно. А вторая девушка тоже твоя бывшая?
Он усмехнулся:
– Нет. Она жила вместе с Камиллой.
– Ясно.
Томас поставил ногу на песок, а потом оттолкнулся, слегка раскачивая нас.
– Здесь просто восхитительно. Я определенно хотела бы жить здесь на пенсии. Такое ощущение… Я даже не могу этого описать.
Томас поцеловал меня в висок.
– Такое ощущение, что влюбляешься.
Тучи заслонили собой луну, отчего небо стало непроглядно-черным. За милю от нас в ресторане «Паруса» все еще приглушенно играла музыка, и гости спасались от дождя в отеле. Мы же словно очутились на необитаемом острове, вдали от всех остальных, лежа на нашем маленьком, но уютном уголке пляжа.
– По уши? – спросила я.
– До беспамятства, – ответил Томас.
Я крепко обняла его, и он втянул воздух через нос.
– Не хочу говорить этого, но нам, наверное, пора возвращаться. Завтра рано вставать.
Я взглянула на Томаса:
– Все будет хорошо, ты же знаешь. Трэвис будет в порядке. Мы избавимся от Гроува. Все получится.
– Сегодня вечером хочу думать только о тебе. Завтра будет тяжкий день.
– Я уж постараюсь удержать твое внимание.
Я выбралась из гамака и встала на ноги. Помогла подняться Томасу, потом притянула его к себе, целуя и посасывая его нижнюю губу.
Он замурлыкал:
– Даже не сомневаюсь. Ты безупречный отвлекающий маневр.
Внутри у меня все оборвалось.
– Что такое? – спросил Томас, увидев в моих глазах обиду.
– Почему ты просто не признаешься? Скажи это вслух. Ты используешь меня, чтобы забыть о ней. Это не конец, а лишь остановка.
Его лицо помрачнело.
– Я не это имел в виду.
– Томас, ты не влюбляешься. Ты сам все сказал. Я лишь временная помеха.
Какое-то движение наверху привлекло мое внимание, и Томас тоже поднял взгляд.
Трентон закружил Камиллу на балконе «Парусов», а потом поднял ее на руки. Она восторженно вскрикнула, и они оба засмеялись, исчезая из поля зрения.
Томас опустил взгляд и потер шею.
– Отношения с ней были ошибкой, – сказал он, сводя брови вместе. – Трентон с детства любил ее, но я не думал, что он так серьезно настроен. Я ошибался.
– Тогда почему ты не можешь ее отпустить?
– Я пытаюсь.
– То, что ты используешь меня, не в счет.
Он усмехнулся:
– Я уже не знаю, как тебе объяснить.
– Тогда остановись. Мне нужен другой ответ, а у тебя его нет.
– Ты ведешь себя так, словно любовь можно просто выключить. Мы уже сто раз об этом говорили. Мне нужна ты. Сейчас я с тобой.
– Да, а в это время тоскуешь по ней и мечтаешь быть с ней. И ты хочешь, чтобы я променяла все, во что верю, на это?
Томас раздраженно мотнул головой:
– Это просто невыносимо. Я думал, что мы идеальная пара, потому что похожи, но, возможно, мы слишком уж одинаковые. Возможно, ты моя расплата, а не искупление.
– Расплата? На этих выходных я уж было поверила, что ты влюбился в меня!
– Так и есть! Черт подери, Камилла, как я могу донести это до тебя?
Я замерла, а когда Томас осознал свою ошибку, то сделал то же.
– Вот черт. Прости меня, – сказал он и потянулся ко мне.
Я покачала головой, в глазах защипало.
– Какая же я… глупая.
Руки Томаса упали вдоль бедер.
– Нет, это не так. Именно поэтому ты отгораживалась. С первой ночи ты умело держалась на расстоянии. Ты права. Я не смогу любить тебя так, как тебе нужно. Я даже себя не люблю. – Его голос оборвался.
Я поджала губы.
– Томас, я не смогу стать твоим искуплением. Ты должен смириться с тем, как поступил с Трентом.
Томас кивнул и повернулся к тротуару. Я осталась позади, глядя на темные волны океана, накатывающие на берег, а дождь ронял слезы мне на плечи.
Глава 20
– Ты явно нервничаешь, – сказала я. – Он за милю учует это, если ты не соберешься.
Томас посмотрел на меня, но вместо неодобрительного взгляда, который я ожидала, он показал удивительную выдержку и просто отвернулся.
Стук в дверь моментально нас отрезвил, я подошла и распахнула ее.
– С добрым утром, Лииз, – сказал Трэвис, на его лице застыла эйфория.
– Заходи, Трэвис. – Я отошла в сторону, давая ему пройти и борясь с угрызениями совести из-за своей улыбки, достойной «Оскара». – Как прошла ночь? Подробности мне не нужны. Спрашиваю из вежливости.
Трэвис усмехнулся, а потом заметил стопку простыней, одеяло и подушку на диване.
– Э-э… – протянул он, потирая шею. – Лучше, чем твоя, брат. Может, мне… зайти позже? На ресепшене была записка, чтобы я пришел сюда в шесть.
– Верно, – сказал Томас, сунув руки в карманы. – Присаживайся, Трэв.
Трэвис прошел к дивану и сел, встревоженно глядя на нас.
– Что происходит?
Я села на угол кровати, приняв расслабленную позу и стараясь выглядеть дружелюбной и не представляющей угрозы.
– Трэвис, нам нужно поговорить о твоей причастности к пожару в Университете Истерна девятнадцатого марта.
Трэвис нахмурился, а потом невесело усмехнулся:
– Что?
– ФБР расследует это дело, – заговорила я, – и Томасу удалось выторговать сделку в твою пользу.
Трэвис хлопнул в ладоши:
– ФБР? Он же директор по рекламе. – Трэвис махнул в сторону брата. – Томми, скажи ей. – Когда Томас не ответил, Трэвис сощурился: – Что все это значит?
Томас опустил взгляд, а потом вновь посмотрел на брата:
– Трэв, я не занимаюсь рекламой. Я спецагент ФБР.
Трэвис секунд десять молча пялился на брата, потом усмехнулся:
– Бог ты мой, чувак! Ты уж было начал меня бесить. Не надо так со мной! О чем ты действительно хотел поговорить? – Его смех стих, когда Томас даже не улыбнулся. – Томми, выкладывай уже.
Томас переступил с ноги на ногу:
– Трэвис, я уже год работаю со своим боссом, чтобы выбить для тебя выгодную сделку. Они знают, что ты был в Икинсе. План Эбби не сработал.
Трэвис покачал головой:
– Какой еще план?
– Свадьба в Вегасе должна была обеспечить тебе алиби и уберечь от тюрьмы, – сказал Томас, пытаясь сохранять спокойное выражение лица.
– Эбби вышла за меня, чтобы уберечь от тюрьмы?
Томас опустил взгляд и кивнул:
– Она не хочет, чтобы ты это знал.
Трэвис подскочил с дивана, схватил Томаса за рубашку и пригвоздил к противоположной стене комнаты. Я встала, но Томас поднял руку, останавливая меня.
– Ладно тебе, Трэвис, ты же не глупый. Я не сказал тебе ничего, чегто бы ты не знал сам, – прокряхтел Томас.
– Возьми свои слова обратно, – прошипел Трэвис. – Возьми обратно слова, которые ты сказал о моей жене.
– Трэвис, ей было всего девятнадцать. Она не собиралась выходить замуж, пока над тобой не нависла угроза тюрьмы из-за организации боя.
Трэвис замахнулся на Томаса, но тот уклонился. После небольшой потасовки Томас взял верх и предплечьем прижал младшего брата к стене.
– Да прекрати уже! Черт тебя подери! Она тебя любит! Любит настолько, что решилась на то, чего не собиралась делать в ближайшем будущем, только чтобы спасти твою дурную задницу!
Тяжело дыша, Трэвис поднял руки.
Томас отпустил его, сделал шаг назад, но брат замахнулся и ударил Томаса прямиком в челюсть. Тот одной рукой схватился за колено, а другой сжал челюсть, стараясь подавить свой гнев.
Трэвис тыкнул в брата пальцем:
– Это тебе за то, что врал отцу.
Томас выпрямился и поднял в воздух указательный палец:
– Это я заслужил. Но не заставляй меня надрать тебе задницу. Мне и так хреново.
Трэвис окинул меня взглядом:
– Ты правда из ФБР?
Я кивнула, с опаской глядя на него.
– И меня не заставляй надрать тебе задницу.
Трэвис коротко усмехнулся: