Иногда у Фредерика прямо-таки крыша ехала от простой, но чарующей логики Флинг. О, она даже сумела найти оправдание попытке самоубийства, которую предприняла жена Беддла! Хотя и переживала за нее всей душой. Это очаровательное создание даже представить себе не могло, что кто-то может пожелать себе смерти.
— Я останусь на весь день трупом, если немедленно не окунусь в этот голубой, зовущий к себе бассейн, — заявил Фредерик, выбираясь из сверкающей сталью и хромом машины. — И этот парнишка, тот, что дежурит в бассейне, без шуток очень мил.
— Фредерик, ты же сказал, что с этим завязано? Вспомни, ты же обещал мне!
— Смотреть — вовсе не предосудительно. Я всего лишь живой человек, ты же знаешь. — Он был кокеткой, не меньше, чем сама Флинг. — Собственно, меня пока еще официально не приглашали в Германию. Но, думаю Вольфи настроен очень и очень серьезно.
"Интересно, что можно считать серьезным в связи двух мужчин, — подумал Фредерик. — Свиданка по гроб жизни?"
— О, Фредерик, я бы так хотела, чтобы ты был счастлив. Я буду держать все пальцы скрещенными — и на руках, и на ногах.
— Подожди только, пока мы не окажемся в бассейне. Я не хочу, чтобы ты шлепнулась и расквасила свой всемирно известный носик.
Флинг и Фредерик, взявшись за руки, поспешили по коридору — гигантская кукла Барби и ее славный партнер Кен. Коридор был украшен полотнами и фотоколлажами бесконечно талантливого Майкла Фольбрахта, который когда-то приехал в "Укромную гавань", чтобы покончить с блестящей жизнью одного из самых знаменитых дизайнеров и стилистов. Он был автором платья, в котором Элизабет Тейлор объявила о начале церемонии инаугурации президента Буша, бывшего на тот момент всего лишь вице-президентом Бушем. ЭТО был вечерок!
Знаменитая Лиз категорически не желала — и заявила об этом самым недвусмысленном образом — портить свою прическу в виде черного артишока наушниками, которые соединили бы ее с телеаппаратной. Фольбрахта выслали в качестве парламентера для заключения "перемирия". Вскоре после этого он отбыл в тихий отпуск, чтобы восстановить силы… и не вернуться. Фольбрахт буквально-таки вдохнул новую жизнь в древнейший американский водный курорт. На территории "Укромной гавани" были открыты новые минеральные источники, и она превратилась в популярнейшее место отдыха самых знаменитых представителей мира моды и красоты, убегающих сюда из Нью-Йорка, чтобы сбросить вес, восстановить форму или просто разрядиться от тщательно скрываемой на людях, но тайно разрушающей их депрессии.
Флинг и Фредерик одновременно нырнули в чистую, прозрачную воду открытого бассейна, подняв целое облако брызг. Некоторые из менее красивых обитателей курорта подняли головы, вглядываясь. После нескольких показательных кульбитов в блестящей бирюзовой воде ослепительная парочка, похожая на двух играющих дельфинов, вынырнула у дальнего конца бассейна.
— О, Фредерик, так чудесно и так странно вновь оказаться с тобой рядом! Совсем как в старые добрые времена. — Флинг обняла его. Что бы она без него делала?
— Никакие не старые, а восхитительные новые времена, которым суждено стать нашей судьбой. — Фредерик твердо верил в астрологические приметы. Из гороскопа Патрика Уолкера он вычитал, что ему — а Фредерик был Близнецом — суждено в течение этого месяца стать баснословно богатым и перейти в ранг царственных особ. Именно к этому он сейчас и готовился. Как он любил цитировать чье-то высказывание, удача благосклонна к тем, кто ждет ее во всеоружии — духовном и телесном.
Откуда-то появился навязчиво предупредительный хозяин курорта. Обойдя бассейн, он присел у бортика и обратился к своим особо почетным клиентам:
— Может быть, вам что-нибудь нужно? Дополнительные полотенца, диетический хлеб или эвианская вода?
Сидя на корточках, он не отрывал глаз от двух очаровательных созданий, резвящихся в его бассейне.
— Ага. Пицца и мороженое, — пропела Флинг. — Этот сумасшедший мальчишка решил уморить меня. Такое впечатление, что он тренирует меня для Олимпийских игр, а не для фотосъемок. Сознавайся, Фредерик, что ты хочешь меня уморить!
И Флинг плеснула пригоршню воды ему в лицо.
Хозяин, качая головой и смеясь, пошел прочь. Два самых красивых в Америке тела качали мускулы и считали каждую калорию, и это здесь — посреди благообразно полных и явно страдающих от избытка веса гостей, при взгляде на которых приходила в голову мысль о ферме, где откармливают бычков на убой.
— Фредерик. — Флинг, прильнув к другу в зеленовато-голубой переливающейся воде бассейна, тихо спросила: — Ты не думаешь, что происшествие с миссис Беддл как-то связано со мной? Поверь мне, я лучше вообще перестану встречаться с Кингом, если кому-то от этого плохо.
— Нет, сердце мое. (Она была так красива на открытом воздухе в прямых лучах солнца!) Жена Кингмена страдает маниакальной депрессией, а кроме того, она хроническая алкоголичка.
Это было первое, что пришло ему в голову, и нельзя сказать, чтобы это было СОВСЕМ неправдой.
— О, хорошо. — Флинг прикусила губу. — Я бы не хотела жить с мыслью, что моя любовь к Кингмену побудила ее к самоубийству. Это же величайший грех, ты знаешь. Ничего ужаснее просто быть не может.
Слезы мешались с хлоркой, и вода стекала по ее лицу.
— Нет, моя радость, их брак зашел в тупик уже много лет назад, и она время от времени впадает в мрачное состояние, особенно после очередного запоя, налакавшись своего любимого "бурбона". — Он, разумеется, не стал утруждать Флинг рассказом о том, что таких, как Флинг, у Беддла было хоть пруд пруди.
— Знаешь, но я и в самом деле думаю, что это была с твоей стороны отличная идея: уехать на пару недель подальше от огней рампы, куда-нибудь на экватор, подальше от репортеров из "Нейшнл инкуайер" или от тележурналистов. К черту на рога, а точнее — в дарвиновский рай.
— Что бы ты ни говорила, мне приятно.
От ее озабоченности не осталось и следа.
— О, я жду-не дождусь, когда увижу гигантских черепах и синеногих птиц олуш. Я так волнуюсь! — Она вылезла из бассейна и подошла к краю трамплина.
— Погляди на меня! — Она стояла, смеющаяся, похожая на русалку — только с ногами. — Смотри, как я схожу с ума по Кингу.
И, сделав сальто через голову, она прыгнула с бортика в воду.
Гейл этим утром была важная и надутая, как павлин. Цифры! От них никуда не денешься! "ФЛИНГ" била все рекорды. Прибыль, которую принес новый аромат "Кармен Косметикс" только за эти четыре месяца, перевалила за отметку в тридцать миллионов. Если бы не короткие руки, Гейл обязательно похлопала бы себя по спине. Она добилась своего! Вытащила из шляпы кролика, родила на свет слона и убедила миллионы американских женщин сменить привычную парфюмерию на новую — и это на и без того уже перенасыщенном рынке! Она крутанулась на стуле и забросила ноги на стол — тот самый, за которым сидели когда-то Карл и Макс. Если бы на небесах имелся телефон, она обязательно звякнула бы старикам.