— Порция Хардинг, встаньте впереди, — сказал мужчина.
Я шагнула в круг камней, освобождаясь от толпы, Тео встал рядом со мной в тени отбрасываемой одним из высоких камней. Я ужасно хотела взять его за руку, но было неудобно демонстрировать привязанность перед таким количеством враждебно настроенных незнакомцев.
— Вы все знаете, что это слушание начинается по летоисчислению Повелителя в тысяча пятнадцатом году восьмидесятой эпохи.
В тысяча пятнадцатом? Ты старше этого!
Календарь Суда отличается от календаря смертных. Он разделен на эпохи, каждая из которых состоит примерно из пятидесяти шести тысяч тысячелетий.
Я сделала быстрое вычисление в уме и обрадовалась, что года приблизительно совпали с возрастом Земли.
— Узрите теперь, ее всемилостивейшее величество, Мару Сурию.
Улыбающаяся, миниатюрная блондинка в тонком зеленовато-золотистом сарафане появилась из толпы, смеясь над остротой сказанной кем-то. Она подарила Тео и мне свою улыбку, садясь на пустую скамью.
— Узрите теперь, ее всемилостивейшее величество, Мару Дайсин.
Мара, с которой мы встречались раньше, прошла с мрачным выражением лица. Она не взглянула на меня, просто шагнула вперед и села рядом с первой Марой.
— Узрите теперь, ее всемилостивейшее величество, Мару Ирину.
Последняя Мара застала меня врасплох. Я ожидала еще одну женщину более молодого возраста, но согбенная, хилая женщина, что прохромала из скопления народа, несомненно, была на последних годах ее жизни…если это было возможно, для бессмертной. Она, тоже села на скамью, ее мутные голубые глаза с любопытством изучали меня.
— Это слушание не имеет отношения к вашему защитнику, — сказала Дайсин, неодобрительно глядя на Тео.
— Со все уважением, ваша милость, но Порция моя Возлюбленная. — Тео слегка выступил вперед, остерегаясь, чтобы не выйти за края тени. — Я не могу позволить ей предстать перед судом в одиночестве.
Толпа вокруг нас ахнула, слабые шепоты шипели в воздухе, пока люди переваривали информацию, что Тео и я были связаны кровью.
Это было мудро сказать такую вещь? — спросила я, вынуждая себя расслабиться, так как облака на верху стали темнее. Три Мары совещались друг с другом. Мне кажется, это только добавило больше топлива в огонь.
Смех Тео был невеселым.
Те три женщины верхушка власти в Суде Божественной Крови. Единственный, кто имеет больше, только сам Повелитель. Мало что избежит их внимания. Фактически то, что я теперь Темный, возможно не было общеизвестно, но я уверяю тебя, они узнали об этом в тоже мгновение, как мы вступили в Суд.
Мары закончили их совещание.
— Вы можете остаться, — сказала Дайсин, отдавая Тео королевский поклон. — Но вы не будете отвечать на обвинения вместо Порции Хардинг. Так как это она должна сделать сама.
Он поклонился, пробормотав свою благодарность.
— Вы обвиняетесь в уничтожение Достоинства — Хоуп, — сказала первая Мара, с мрачным лицом. — Что вы скажите в свою защиту, Порция Хардинг?
— Не виновна. — Были и другие слова, что хотели вырваться, вроде заявления, что я не убиваю людей, не по каким причинам и конечно не из-за чего-нибудь столь легкомысленного, как способность управлять погодой, но я подавила их. Я сомневалась, что такая вспышка принесет пользу.
Тишина, что последовала за моим утверждением, тяжело повисла примерно на пять секунд, а потом шепотки сзади нас стали быстрее и яростнее.
Небо все сильнее мрачнело, несмотря не мои попытки держать эмоции под контролем.
Дайсин сузила глаза.
— Так вы отрицаете тот факт, что собирались даровать оправдание нефилиму по имени Теондр Норт, тому же самому человеку, с которым вы связаны, как Возлюбленная?
Чертовы незнакомцы. Я взяла Тео за руку, делая глубокие вдохи и пытаясь успокоить нервы.
— Я не отрицаю, что обсуждала эту тему с Тео. В действительности я отрицаю, что подразумевается, будто я убила Хоуп, чтобы осуществить такую вещь.
— Вы станете отрицать, что всего одну ночь назад, искали общества лорда демонов?
— Мы не искали его…
— Вы отрицаете, что имели аудиенцию с лордом демонов, первым принцем Абаддона — лордом Баелом?
Несколько человек ахнули позади нас. Пальцы Тео сжались вокруг моих. Он ужасно хотел что-то сказать, но был обязан молчать по приказу Мары. Приказу, который очевидно обеспечивал невозможность дать мне совет насчет того, что я должна сказать в ответ на нелепую череду обвинений.
— В обстоятельствах нашего посещения Баела, не было нашего участия. Мы были призваны туда им.
Больше вздохов и несколько откровенных криков отвращения. Я не сводя глаз, глядела на трех женщин передо мной, впитывая силу от прикосновения руки Тео.
Дайсин склонилась вперед, ее глаза были столь же холодны и тверды, как сталь.
— Вы отрицаете, что сказали нефилиму — Теондру Норту, несколько раз, с тех пор как обрели мантию Достоинства, что вы сделаете все, чтобы восстановить в нем то, чем он не обладает?
— Его душу. — Сказала я, махая свободной рукой в выразительном жесте. Над головой зловеще загрохотал гром. — Я говорю о его душе, которая была вырвана из него Баелом и все потому, что он защищал меня от демона, который был частью третьего испытания. Испытания, могу добавить, что было санкционировано этим Судом!
Пальцы Тео сжались вокруг моих. Я мельком взглянула на него, резко кивая на явное предупреждение в его глазах.
— Я прошу прощения, если мои суждения вам грубыми, — сказала я, зная о враждебных взглядах, которые я получала от людей вокруг нас. Лица Мар были по большей части невозмутимыми, но было очевидно, что они прибыли на это слушание с заранее составленным мнением. — Но я не расположена, просить оправдания за поступки, когда я не сделала ничего дурного. Я не просила становиться Достоинством — Хоуп сделала меня им, без понимания чего-нибудь об этом. Я не убивала ее, и не представляю, кто сделал это и почему. Я не искала встречи с лордом демонов; меня принудили к этому. Верно, что я поклялась вернуть душу Тео ему, но это трудности между ним и мной, и я не в состоянии понять какую важность это имеет для еще кого-нибудь здесь.
— Вы посмели говорить, таким образом, с Марой? — Угодливый небольшой человек, который представлял Мар, подскочил с одной из скамей, его лицо побагровело от ярости.
Пальцы Тео сжались в захвате, бывшем почти болезненным.
— Я не подразумевала неуважения, но я намерена терпеть суд кенгуру[25]…
— Замолчите! — Взревела Дайсин, ее голос эхом отразился от деревьев. — Мы будем совещаться.