Остаток дня прошел без происшествий, хотя за обедом Гарри вспомнил странный разговор с Джинни накануне вечером. Он посмотрел на неё через стол и увидел её неподалёку от Колина Криви. Она сидела одна, но не выглядела несчастной, просто немного задумчивой. Перед ней стоял почти нетронутый обед, и она гоняла вилкой еду по тарелке, слегка улыбаясь уголками рта.
Заметив взгляд Гарри, Джинни вместо того, чтобы, как обычно, покраснеть и отвернуться, одарила его милой, немного грустной улыбкой. Гарри улыбнулся в ответ, чувствуя себя увереннее, и вернулся к своему обеду.
В тот же день, сразу после занятий, он воспользовался выгулом Сопелки как предлогом, чтобы выйти во двор. Именно как предлогом, потому что оказалось, что у пса не было никаких проблем с ориентированием в замке, и он ждал Гарри у входа в гриффиндорскую башню. Гарри полагал, что Сопелка, вероятно, прекрасно найдёт дорогу во двор и обратно, но не собирался говорить об этом Снейпу.
Однако он не осмелился долго оставаться на улице, и это, по-видимому, было к лучшему: возвращаясь в замок, он чуть не столкнулся на пороге со Снейпом. Тот ничего не сказал, просто стоял, скрестив руки на груди, и сердито хмурясь, кивнул в ответ на нервный кивок Гарри, не произнеся ни слова. Сопелка заскулил и придвинулся ближе к Гарри.
Гарри постарался поужинать пораньше, а сразу после этого поспешил в гостиную, не испытывая никакого желания провести вечер в кабинете Снейпа за чисткой котлов.
Сопелка спрятался в углу гостиной, под столом, за которым Гарри, Рон и Гермиона делали уроки. Гарри был рад, что у собаки такой спокойный характер, так как это компенсировало его размеры. После первых охов и ахов студенты обращали на него не больше внимания, чем на большого уродливого кота Гермионы Живоглота, который теперь мирно дремал рядом с собакой.
— Надеюсь, он так же хорошо поладит с Коростой, — мрачно заметил Рон.
Короста была крысой Рона, за которой кот Гермионы охотился, когда ему выпадала такая возможность, с огромным удовольствием, так что Рон вынужден был в течение дня магически запирать крысу в спальне мальчиков. Про себя Гарри подумал, что было бы благодеянием со стороны Живоглота поймать крысу: Короста выглядела совсем больной, похоже, она уже не жилец на этом свете.
Гостиная медленно пустела — было уже поздно. Гарри закончил свою домашнюю работу и решил почитать: он никогда не торопился ложиться спать.
Все трое уселись в кресла у камина. Живоглот свернулся калачиком на коленях у Гермионы, а Сопелка растянулся перед огнём. К половине одиннадцатого в гостиной остались только они втроём. Гарри и Рон обсуждали шансы Пушек Педдл попасть в финал квиддича в этом году, а Гермиона читала какую-то толстую книгу.
Гермиона закрыла книгу и потянулась.
— Ну, я думаю… — начала она и замолчала, потому что в этот момент по лестнице спустилась Джинни. Она была в халате и выглядела заспанной, как будто только что проснулась.
— О, привет, — рассеянно поздоровалась Джинни. — Я не знала, что вы здесь.
Она говорила как-то невнятно.
— Эй, Джинни, — позвал Рон, — что случилось? Не можешь уснуть?
Джинни немного странно улыбнулась, тяжело усаживаясь на диван рядом с Гермионой.
— Я думала, что это уже сработает, — сказала она. — Должно быть, я сварила его неправильно. Сейчас полнолуние, ведь так? Оно должно быть готово в полнолуние, — её голос звучал немного обиженно и совсем по-детски.
Рон и Гарри переглянулись, не понимая, о чём она говорит.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Гермиона, широко раскрытыми глазами посмотрев на Рона и Гарри, а затем снова на Джинни. — Что случилось? — как обычно, она, казалось, поняла что-то раньше их обоих.
— Невилл гораздо лучше разбирается в таких вещах, — безмятежно сказала Джинни. — Но у него дрожат руки. Вы это знаете? У него не получаются правильные движения палочкой. И Снейп пугает его так сильно, что он никак не может сосредоточиться на том, что делает, — она подняла руки и посмотрела на тыльную сторону кистей. — Пожалуй, я всё сделала правильно. Мои пальцы какие-то странные, — Джинни потёрла ладони, — они холодные.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В приглушённом свете гостиной Джинни выглядела очень бледной, и Гарри заметил, что с каждой секундой она становилась всё бледнее. Ее губы были очень тёмными, почти фиолетовыми.
Гермиона потянулась и взяла одну из ладошек, которые Джинни всё ещё потирала друг о друга.
— Да ты как лёд! — ахнула она, переворачивая ладонь: ногти Джинни посинели, и синева ползла вверх по пальцам.
— Джинни? — встревоженный голос Гермионы повысился на октаву. — Что ты наделала?!
— М-м-м… — глаза Джинни стали стеклянными. — Не волнуйтесь, — тихо сказала она. — Вам больше не нужно волноваться обо мне.
— Рон, — очень тихо сказала Гермиона, — думаю, тебе лучше позвать мадам Помфри.
Рон кивнул в знак согласия, поднимаясь.
— Да, хорошо, — сказал он голосом, который Гарри слышал от него раньше, когда он был не в своей тарелке, знал это и не притворялся.
— Не смей, — прошипела Джинни, поднимаясь на ноги. Её задумчивость моментально исчезла. — Не лезь не в своё дело!
Лицо Джинни посерело, лоб блестел от пота, а голос был совсем слабым, похожим на задыхающийся шёпот. Под их взглядами она сделала пару неуверенных шагов и рухнула на пол.
Целую вечность они молча смотрели на неё. Гермиона первой опомнилась от потрясения, бросилась к Джинни и перевернула её на спину.
— Рон! — пронзительно закричала Гермиона. — Беги за мадам Помфри! Сейчас же!
— Хорошо, — Рон вздрогнул, словно получил оплеуху, и кинулся к портрету.
— О боже мой! О боже мой! — громко приговаривала Гермиона. Гарри никогда не видел её настолько перепуганной. — О нет, Джинни! О, Джинни! — она практически кричала в лицо Джинни, потом приложила ухо к её губам, словно прислушиваясь к дыханию, заплакав, зажала ей нос и, придерживая другой рукой за подбородок, прижалась губами к губам, отстранившись, снова прислушалась. Внезапно Гарри понял, что Джинни не дышит. Со своего места он видел, что её грудь совершенно неподвижна.
Гарри смутно осознал, что тоже вскочил на ноги и стоит очень близко к Гермионе и Джинни, не зная, что делать. Сопелка замер справа от него, прижавшись к его бедру.
Гермиона приложила два пальца к горлу Джинни, чуть ниже челюсти.
— Гарри! Беги за Снейпом! — внезапно воскликнула Гермиона, почти всхлипывая от страха, трясущимися руками надавливая на грудную клетку Джинни. — Я думаю, она приняла зелье!
Гарри понёсся так, словно за ним гнался сам Волдеморт, через портрет вниз по коридору, используя наикратчайший путь, который только знал к подземельям, молясь, чтобы Снейп был в своей комнате, а не бродил где-то по замку. Подскочив к двери Снейпа, он забарабанил в неё рукояткой волшебной палочки.
Через секунду Снейп, одетый в тёмно-зелёный халат, рывком распахнул дверь.
— Что это значит?! — рыкнул он.
— Сэр! — выдохнул Гарри. — Джинни Уизли. Она приняла зелье. Ей плохо. В гостиной.
Снейп уставился на Гарри, а затем рявкнул:
— Иди сюда, Поттер!
— Сэр! У нас нет времени! Она… — запротестовал было Гарри.
Снейп издал одно из своих рычаний и, просто притащив Гарри за плечо к камину, схватил с каминной полки коробку с летучим порошком.
— Гриффиндорская башня! — крикнул он и шагнул в огонь, увлекая за собой Гарри.
Как только они оказались в гостиной, Снейп отпустил Гарри, и тот упал на четвереньки на коврик у камина. С момента, как Гарри отправился за Снейпом, в гостиной стало очень тесно, и Гарри не мог увидеть Джинни и Гермиону, окружённых толпой студентов.
— Все назад! — приказал Снейп. — Возвращайтесь в свои спальни! Сейчас же!
Студенты попятились от него подальше. Некоторые поднялись по лестнице, иные прижались к стенам. Фред и Джордж стояли рядом с Перси у подножия лестницы, и на их лицах застыло одинаковое выражение ужаса. Гарри никогда раньше не замечал, насколько Перси похож на Фреда и Джорджа.