— Послушай, Габо, я тебя понимаю, но главный обижается. Ты мало пишешь для газеты. — Альфонсо протирал салфеткой свои очки и щурился. — Раньше ты давал до двадцати семи «жирафов» в месяц, а однажды даже двадцать девять, а теперь восемь-десять. Я тебя понимаю…
— Вот и хорошо, что понимаешь. Спасибо! А главный перебьется. Альфонсо, я должен довести «Палую листву» до кондиции. И потом, я все равно уже повторяюсь, гоню халтуру. Да и как писать, карахо, когда военная цензура душит.
— У тебя не сняли ни один материал. Ты что?
— А то, что меня вынуждают быть собственным цензором. Если бы я мог писать что хочу, чего душа просит… Не хочу я халтуру гнать, пойми, Альфонсо… И не хочу, чтобы читатель понял, что это халтура, и посчитал меня за дерьмо. — Габриель допил пиво. — У меня из головы не идет все, что я видел в Аракатаке.
— Ты свое взял. Стал хорошим журналистом, с именем. Теперь хочешь писать романы. Ну так давай! Я — за! А завтра, не забудь, приходи к семи в «Мундо». Там соберется человек двадцать из нашей Группы. Будем обсуждать последнюю вещь Колдуэлла…
— «Голоса травы»?
— Да. И новинку Хемингуэя, повесть-притчу «Старик и море». Потрясающая вещь. А закончим вечер в «Пещере». Я приглашаю.
В мае 1952 года Группа Барранкильи получила скорбное известие из Барселоны о смерти Рамона Виньеса. Почти каждая газета или журнал поместили некрологи. Сильнее других переживал это событие Гарсия Маркес, лучший ученик Виньеса.
В самом начале декабря Гарсия Маркес опубликовал в «Эральдо» два «жирафа» (последний материал назывался «Предупреждение ворам»), а накануне Рождества рассказ «Зима» (впоследствии он стал называться «Исабель смотрит на дождь в Макондо»), который был фрагментом романа «Палая листва», после чего окончательно прекратил сотрудничество с этой газетой.
«Как это всегда бывало в решающие моменты, ему помог случай, будто сама судьба постоянно связывала воедино разрозненные периоды его жизни, — читаем мы у Дассо Сальдивара. — Хулио Сесар Вильегас… наладил продажу книг в рассрочку и убедил Гарсия Маркеса стать одним из его разъездных агентов. …Когда Гарсия Маркес понял, что у Вильегаса он сможет зарабатывать больше, чем в газете „Эральдо“, и что, самое главное, он сможет ездить по провинции, по тем самым местам, откуда происходили его предки, он долго не раздумывал» (28, 286–287).
С января 1953 года начались поездки. Гарсия Маркес, у которого хорошо пошла продажа книг, был доволен судьбой. Вскоре он на время осел в Сьенаге, центре «банановой лихорадки», городе, где произошел массовый расстрел бастовавших рабочих и где жили его дед и бабушка, прежде чем перебраться в Аракатаку. Из Сьенаги Габриель вместе с другом Эскалоной и новым приятелем Лисандро Пачеко, внуком того, кого когда-то убил полковник Маркес, объездили департаменты Сесар и Гуахира и снова побывали в Риоаче. Поездка оказалась очень результативной, если говорить о сборе фактического материала, как исторического, так и фольклорного. Особенно интересовали Гарсия Маркеса легенды.
В Риоаче он получил от Вильегаса несколько номеров американского журнала «Лайф» на испанском языке, где была напечатана повесть Хемингуэя «Старик и море». Тогда в книжном магазине «Мундо» они говорили об английском оригинале, теперь же писатель проштудировал «Старика и море» на хорошем испанском и пришел в изумление от того, как, оказывается, можно коротко и ясно писать. Гарсия Маркес нашел у хозяина отеля книгу «Миссис Дэллоуэй» Вирджинии Вулф и еще раз внимательно ее прочитал. Теперь он знал, каким будет его собственный стиль, он понял, что нашел нужную форму. И его читатель вскоре почувствовал это в повестях «Рассказ не утонувшего в открытом море» и «Полковнику никто не пишет». Одна из них основана на легенде, другая — на действительном событии.
Вернувшись из командировки по провинции в июне 1953 года, за три дня до государственного переворота, который возглавил генерал Густаво Рохас Пинилья, Гарсия Маркес нашел своего нового друга и покровителя в панике. Вильегас предчувствовал надвигающийся переворот и опасался за свою жизнь.
Бывший министр перуанского правительства оказался прав. После переворота Вильегас был арестован, и Гарсия Маркес понял, что его выгодная и полезная служба окончена. Вильегаса арестовала военная контрразведка, он был переправлен в Боготу и помещен в центральную тюрьму страны «Модело».
Надо признать, что к этому времени Гарсия Маркес собрал огромное количество материала, необходимого ему как писателю: он многое пережил и увидел собственными глазами, записал множество историй, мифов и легенд. Теперь, когда все это уже утвердилось в сознании, начался процесс обдумывания.
— Габо, я всю жизнь мечтал иметь свою газету! Ну, не то чтобы собственную, но такую, чтобы я мог руководить ее изданием, как хочу. Теперь эта возможность есть! И ты знаешь, как я тебя люблю. Да, если б даже не любил, лучше тебя на место завредакцией вечернего выпуска хозяин «Насьональ» не найдет. Во всей Колумбии! Завредакцией утреннего выпуска буду я. Соглашайся! — Альваро Сепеда говорил так горячо, что Габриель невольно подумал: «Я никогда не видел, чтобы Альваро Сепеда так волновался из-за чего бы то ни было».
— Ты же знаешь, я без работы. А должность подходящая. И мы с тобой сработаемся, я думаю. Когда…
— И мы задавим «Эральдо»!
— Я всегда знал, что ты живешь именно этой мечтою. Надеюсь, мне не придется писать? Кто владелец и когда газета начнет выходить?
— Основатель и владелец — порядочный и богатый человек…
— Разве богатые бывают порядочными? — Габриель прищурился.
— Карахо, не валяй дурака! Хуан Давис Эчандия во мне души не чает. Считает, что мои рассказы лучше всех. Конечно, после тебя, дорогой. Правда, он считает, что ты пишешь отлично, но заумно.
— Коньо! И ты хочешь, чтобы я пошел к нему работать?
— Да работать ты будешь со мной, а главный редактор — Хайме Девис Перейра. Его ты знаешь, а он, я точно знаю, от тебя в восторге! Правда… — Альваро осекся.
— Что еще? Давай выкладывай!
— Он говорит, что ты богема. Но я ему напомнил о твоей работе в «Эральдо», и тогда он поднял руки вверх.
— Да ладно тебе. — Габриель усмехнулся. — Когда начинать и сколько положат?
— Гарантирую, что не обидят. Сегодня восьмое сентября. Думаю, через три недели. Значит, договорились, завтра пойдем к Хайме. Он будет рад! Да, забыл самое главное. Давис Эчандия купил новые типографские станки. Сейчас их устанавливают. Первое время на них будут работать гринго. А у нас при новой технике хлопот будет в сто раз меньше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});