Я наблюдал за ними краем глаза. Голоса я услышал раньше, чем открылась входная дверь, и мужчина с женщиной вышли на улицу. Один из голосов, мужской, мне был знаком, но откуда, я не мог вспомнить. Словно призрак из моего далекого прошлого.
— Вы здесь? Не ожидал встретить вас так рано. — Голос был четкий, чувствовался жесткий характер владельца.
— Хотел договориться о предстоящей поездке, — отвечал веселый и задорный.
Не в состоянии вспомнить владельца мужского голоса, я почувствовал огромное желание посмотреть на всю собравшуюся компанию. Я уже стоял возле самого угла кирпичного забора. Резкий порыв ветра подул в лицо, словно отговаривая от моей затеи. Мне показалось, будто он пытается остановить от задуманного. Я был непреклонен.
Когда я выглянул, то мужчина немного наклонился вперед к светловолосому мальчишке, его лицо скрыла шляпа. Спутница мужчины стояла в полуразвороте, ее длинные светлые вьющиеся волосы струились по спине, голубые глаза смеялись так же, как и у юноши, стоявшего рядом с ней.
Я вздрогнул, внутри словно что-то взорвалось и огненной волной прошлось по всему телу. Сейчас я понял, почему мне почудился знакомым этот голос, ведь рядом с прекрасной блондинкой, в шляпе, закрывавшей половину лица, стоял мой отец. А значит… этот юноша — мой брат. Я так пристально смотрел на мальчишку, что, почувствовав мой взгляд, он обернулся. В это мгновение меня так резко дернуло назад, едва ли он успел заметить кого-то. Я и сам не сразу осознал, что произошло.
— Что ты делаешь? Совсем с ума сошел? — В нескольких сантиметрах от моего лица находился Николас, его шепот теплыми волнами прошелся по коже.
— Ничего, — глупо ответил я. — Как ты здесь?… Ты следил за мной?
— Для человека ты отлично маскируешься, ставлю пять за слежку, но вот что следят за тобой не почувствовал ни разу, а иногда я находился достаточно близко. Человеческих навыков мало, учись чувствовать возможную опасность. — Он посмотрел на противоположную сторону улицы. — Можешь идти домой, Фернандо, твоя помощь не потребуется. — Добавил: — Или если нет опасности для жизни, ты не станешь достаточно стараться? — Его мурлыкающий переливающийся голос завораживал, я потерял суть разговора. — Хорошо, в скором времени у тебя появится шанс проявить себя. Идем.
Николас потянул меня в ближайший переулок и в течение следующих пяти минут не проронил ни слова.
— Зачем ты все это утроил? — не выдержал я, вырывая из его цепких пальцев рукав.
Он резко остановился, развернулся и сделал шаг ко мне. Я замер, полный уверенности, что не стану отступать.
— Этот вопрос должен задавать не ты. Ты знал этих людей в прежней жизни?
— Ты читал мои мысли?
— Сомневаешься в своих умениях закрывать их? — Он хмыкнул, недовольный моей недогадливостью. — Я читал твое лицо, столько эмоций узнавания: от восхищения до омерзения и за такой короткий срок. Кто они тебе? Смею сделать предположение, один из мужчин сильно похож на тебя. Это твой родственник?
— Не хочу об этом говорить. — Я отвернулся, всматриваясь в узкий темный переулок.
— Хорошо, твое право. Только веди себя подобающе и не подставляй остальных. Встреча подобного рода могла закончиться весьма плачевно. Кстати, — Николас встрепенулся от пришедших мыслей, — молодой юноша, за которым ты следил, очень мил. Надеюсь, ты не думал его обратить? — Николас слегка прищурил глаза, подперев рукой подбородок, будто предугадывая мой ответ.
— Нет, ни о чем подобном я не думал, просто… он не похож на других, но я не сразу понял, что это Энджил.
— Пойдем, отойдем подальше от домов, а то и у стен есть уши. — Он пошел вперед, я еще раз оглянулся на только что покинутую улицу, где остались родные мне по крови люди. Я и сам не понимал, что чувствовал в тот момент: жалось, что у меня не было такой любящей семьи; боль за предательство отца; зависть к Энджилу. Я затряс головой, отгоняя эти мысли.
Когда я повернулся в сторону Николаса, он уже подходил к концу переулка, не торопясь и вышагивая немного лениво, насвистывая какую-то мелодию. Ничего не оставалось, как пойти за ним.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Как только мы поравнялись, он с серьезным выражение лица произнес:
— В будущем, когда захочешь кого-то обратить, никогда, слышишь, никогда не делай подобного с ребенком, как бы тебе ни хотелось или как бы тебя ни упрашивали.
— Хорошо, но объясни мне причину твоих слов.
— В детстве организм молод, ему легче бороться с любыми болезнями, переносить их. К сожалению, и перейти в «новую жизнь» гораздо больше шансов. Признаюсь, я тоже искушался подобной игрушкой, но вовремя смог взять себя в руки, увидев возможные последствия. Это было очень давно, ты едва ли тогда родился. Прогуливаясь, увидел во дворе усадьбы прелестного ребенка: мягкие и воздушные кудряшки, румяные щечки, по-детски пухлые губки и, как это бывает в основном у детей, огромные прекрасные глаза. Ему было не больше десяти лет. Я с первого взгляда влюбился в этого юного мальчишку и решил присмотреться к этой семье поближе, узнать их лучше. Сложно поверить в подобное совпадение, но когда я был приглашен в их дом, то встретил там другого вампира. Я настолько поразился этому, что даже за весь вечер с ним не заговорил.
Ему так же приглянулся этот мальчик. А уже на следующий день прелестный мальчик исчез. Не так давно я видел того вампира в последний раз, в его окружении присутствовали только дети, это поистине устрашающе поверь мне. Эти невинные с виду существа, по-другому я не могу их назвать, настолько кровожадные и беспощадные в своей игре. Ты же знаешь, что мы почти не меняемся, так каково быть запертым в теле ребенка на долгие десятилетия? Их лица были полны желчи, даже тот прекрасный мальчик испортился, сменив свою сущность на звериную. В конечном итоге они убили своего создателя, возненавидев.
— Как же так произошло? — Я даже замер на месте от услышанного.
— Хоть они и взрослеют умом, но остаются детьми в человеческом мире, не способными позаботиться о себе. Что-то купить, получить приглашение на прием и многих мелочей взрослой жизни они лишены. Даже превращать в себе подобных они не способны. Той силы, которой обладаем мы им никогда не достичь, не получить многие умения в полной мере, такие как устрашение, гипноз, внушение нужных мыслей. Не думай, что все так плохо. Они милы, в этом заключается их основное преимущество. Обращенные дети всегда останутся зависимыми от кого-либо, должно быть, это угнетает. Не вижу смысла превращать этих ангелов в исчадья ада, жаждущих игр и убивающих не ради пищи, а ради забавы. Уверен, что после ты сам пожалел бы о содеянном.
— Я не… — запротестовал я вновь, но передумал. — И где они сейчас?
— Могу сказать, что по этой земле они точно не ходят. Об этом не принято говорить, но существует негласный совет, который следит за соблюдением законов. Эти законы очень просты: нельзя выдавать себя и безмерно обращать людей в себе подобных. За выявлением нарушителя приговор приводится в исполнение мгновенно, не жалеют никого, и репутация, возраст, связи в нашем мире не играют никакой роли.
— То есть необходимо придерживаться только этих правил?
— Существуют и другие правила, но приговор по ним не столь жестокий, о них ты узнаешь, когда придет время. Ты не против пойти домой?
Николас подставил мне локоть, я взялся за него, и мы, болтая на отстраненные темы, направились в наше временное пристанище.
«А этот прекрасный юноша с золотыми волосами не так прост, как кажется», — подумал мой друг, никак не выказав своих подозрений и не собираясь возвращаться к этому разговору.
В последующие дни всем было не до меня, все чем-то сильно были заняты. Фернандо ночи напролет отсутствовал дома. В основном, мой наставник приходил за несколько часов до рассвета, здоровался со всеми, после скрывался за дверями комнаты. Общение Николаса и Еланы за последние дни стало натянутым. Когда я заходил и заставал их вдвоем, Елана странно поджимала губки, негодующе поглядывая на меня, и выходила прочь. Николас же напротив, улыбался мне, как ни в чем не бывало предпочитая не показывать свои эмоции. Я понимал, что творится неладное и никак не мог уловить смысл происходящего, раз за разом пытаясь все сопоставить.