Читать интересную книгу Двадцать три ступени вниз - Марк Касвинов

К моменту, когда Николай II в Зимнем дворце зачитал манифест о вступлении в войну, русская промышленность по объему выпускаемой продукции пребывала примерно на том же уровне, на каком находилась американская промышленность до гражданской войны 1860-1863 гг., то есть в период, когда в США еще применялся рабский труд. Разрыв в показателях выпуска промышленной продукции в России и Германии был огромным. Производство в последнем предвоенном году такого важнейшего в ту эпоху стратегического материала, как свинец, составляло в России одну и четыре десятых тысячи тонн, в Германии сто восемьдесят семь и девять десятых; цинка было произведено в обеих странах соответственно десять и одна тысячная и сто одиннадцать тысяч тонн; алюминия - ноль и двенадцать тысяч тонн (21). Германия в 1913 году выплавляла в три раза больше чугуна и стали, нежели Россия.

В ходе войны высшее руководство не сделало серьезной попытки наверстать упущенное путем координированной и планомерной мобилизации экономических ресурсов. Поэтому с 1914 по 1917 год работа тыла на нужды фронта существенно не улучшилась, а под конец помещичье-буржуазной власти даже стала сокращаться: в мае 1917 года, например, закрыли свои заводы сто восемь предпринимателей, ссылаясь на нехватку рабочей силы и дефицит сырья. К августу того же года производство металла в России, а соответственно и изготовление для армии тяжелых видов вооружения (прежде всего артиллерии крупных калибров и снарядов к ним) сократилось по отношению к начальному периоду войны на сорок процентов.

"Баланс смерти", о котором говорил Шульгин, и был следствием в первую очередь слабости боевого оснащения, на которую обрекли русскую армию царь и его министры, а также коллеги и единомышленники шумливого волынского депутата. Не обеспеченная достаточными техническими средствами, лишенная нужного запаса снарядов и патронов, армия не только не в состоянии была нанести противнику решающий удар, но и несла под его огнем неслыханные потери; она залегла вдоль трехтысячеверстной линии проволочных и минных заграждений и истекала кровью в бесплодных попытках сокрушить австро-германский фронт.

В среднем русская армия теряла каждый месяц сто семьдесят пять тысяч человек убитыми и ранеными. В отдельные периоды эта статистика выглядела, еще мрачней. Свои рекорды эта мельница смерти ставит как раз в те месяцы, когда противник переходит в крупные атаки, поддерживаемые тяжелой артиллерией, а русские корпуса, за недостатком техники и боеприпасов, вынуждены "отмалчиваться", отвечая преимущественно штыковыми контратаками. Одним из таких месяцев и был август 1915 года, когда на жерновах неравной борьбы были перемолоты почти шестьсот тысяч жизней русских солдат и офицеров (22).

Общий итог:

С начала войны до крушения царизма мобилизованы были в русскую армию четырнадцать с половиной миллионов человек. Призывы охватили почти половину мужского населения (на каждую тысячу человек четыреста семьдесят четыре мобилизованных). По отдельным районам этот показатель был еще выше (например, по Пензенской губернии из тысячи человек призваны были пятьсот три, по Тульской - пятьсот тридцать шесть, и т. д.). К концу войны общая численность мобилизованных - свыше пятнадцати миллионов, общее число потерь - до восьми миллионов. Таким образом, потери составили более половины мобилизованных мужчин лучших возрастов - цвет населения России.

"Воевнули чем бог послал", - угрюмо сострил думский депутат и прапорщик В. В. Шульгин, вернувшись в 1915 году из поездки в действующую армию.

(1) Robert К. Massie. Nicholas and Alexandra. An intimate-account of the last Romanovs, and the fall of imperial Russia, Atheneum. New-York. 1967.

(2) Sarajewo-Ursachen, Folgen und Zehren. Ein internationales Symposion der "Presse" zum 50. Jahrestag der Ermordung Franz Ferdinands. 27-28. VI. 1964.

(3) На страницах двадцатичетырехстраничного выпуска издательства Мольдена, в значительной части посвященного апологии гогенцоллернской и габсбургской империй, одновременно выступили шестнадцать историков из США, ФРГ и Австрии.

(4) Univ. Prof. Theodor Schieder (Koeln). Die Weltkriege und der Griff nach der Weltmacht. Ebenda. s.II

(5) Univ-Prof. Adam Wandruszka (Koeln). Die "Kriegsschuld" der Fuerungschichten". Ebenda. S. XI.

(6) "Ein Lot Freude, zwei Lot Kummer und 100 Pfund Hollenangst. Univ. Prof. Hugo Hantsch. Oraf Berchtold - Legende und Wirklichkeit. Ebenda. S. XI.

(7) Hans Weigsel. Triumph der Nebensachen. Ebenda. S. .XIII-XIV.

(8) Jоh. Christoph Allmayer-Beсk. Die Grosse Schweigerin: die Armee. Ebenda. S. XI.

(9) Univ. Doz. Fritz Fellner. Zwischen 10 Juni und 28 Juli 1914. Die Wochen Zwischen Aftentat und Kriegsausbruch. Elenda. S. L.

(10) В. И. Ленин. Полн. собр. соч., том XXVI, стр.16

(11) Paul Sethe. "Ich habe es nicht gewollt" (Der Kaiser hatte Angst vor dem Krieg). "Der Stern" (Hamburg), N 31,2.111. 1964.

(12) Die deutschen Dokumente zum Kriegssausbruch. Berlin-Wien, 1924.

(13) Германский посол в Вене

(14) Германский посол в Петербурге

(15) Германский посол в Лондоне

(16) Английский министр иностранных дел

(17) В. Шульгин. Дни. Издательство "Прибой", Ленинград, 1925. Стр. 43.

(18) там же.

(19) Wie der Weltkrieg vorbereitet wurde. Berlin-Wien-Zurich, 1929

(20) там же

(21) Wie der Weltkrieg vorbereitet wurde Berlin-Wien-Zurich, 1929.

(22) А. Сазонов. Потери России в войну 1914-1918 гг. Труды Комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914-1920 гг. Государственное издательство, Москва, 1923 г.

Конец второй книги

М. Касвинов

ДВАДЦАТЬ ТРИ СТУПЕНИ ВНИЗ

* КНИГА ТРЕТЬЯ *

Volentem ducunt fata, nolentem trahunt. (Согласных судьба ведет, несогласных тащит.)

Из античных стоиков

КОНТИНЕНТ В ОГНЕ

После того как Пурталес вышел из кабинета Сазонова, оставив на столе ноту с объявлением войны (1), стремительно стали развертываться и военные события.

Первые бои на границах завязались уже в предрассветной мгле следующего дня.

С каждым последующим августовским днем пожар все более разгорался, охватывая Европу и мир.

В конечном счете в пылающем кольце первой мировой войны оказались десятки государств с населением свыше полутора миллиардов человек.

Не все эти государства приняли практическое участие в вооруженной борьбе. Почти половина стран, примкнувших к Антанте, числилась ее союзниками номинально.

Из 290 дивизий, в первые недели посланных на европейские поля сражений правительствами Антанты, не менее половины выставила Россия.

На плечи русской армии легла главная тяжесть войны. Все участвовавшие в борьбе союзники России, большие и малые, исходили из расчетов на ее помощь и поддержку; в трудную минуту ждали и надеялись, что она выручит, спасет.

В наше время в западной публицистике можно встретить немало рассуждений о "рыхлости" и "инертности" русской армии, которая на полях сражений первой мировой войны якобы проявила почти полную небоеспособность. Ослепленные глянцем сапог вильгельмовского генералитета, состоявшего, по-видимому, из одних гениев и полубогов, некоторые авторы, например Петер Урбан на страницах "Франкфуртер альгемайне", рисуют сказочное превосходство кайзеровских войск над русскими, сопоставляя "блестящую слаженность" первых и "унылую развинченность" вторых.

Истина состоит, однако, в том, что уже на первом этапе борьбы "рыхлая" русская армия приковала к себе 58 процентов (по числу дивизий) вооруженных сил австро-германского блока.

Царским Генеральным штабом были подготовлены два варианта плана действий на случай предвидевшегося австро-германского выступления. Вариантом "Т" предусматривалось, что если Германия предпримет главный удар на Востоке, то 672 батальона первого эшелона развертываются против нее, а 552 батальона - против Австрии. По варианту "А" навстречу австрийцам должно было развернуть 744 батальона, против немцев - 480. Поскольку кайзеровское командование сразу же раскрыло свои карты, устремившись главными силами на Льеж и Брюссель, царь приказал верховному главнокомандующему Николаю Николаевичу ввести в действие вариант "А". Это означало, что предполагается. русскими силами нанести поражение Австрии, а затем, во взаимодействии, с западными союзниками, сломить Германию.

Но остаться верными этому плану царь и Николай Николаевич не сумели. Из-за просчетов в подготовке и оснащении, а также из-за медлительности сосредоточения (следствие слабости транспортных средств) армия вынуждена была вступить в первые сражения лишь частью сил. К тому же с самого начала ей пришлось взять на себя то бремя систематического вызволения союзников, которое она несла на протяжении всех сорока месяцев участия старой России в мировой войне.

И все же, наперекор всем трудностям, вооруженные силы России успешно вступили в первые бои, с ходу развили высокий темп массированных атак и нанесли противнику ряд оглушающих ударов.

В Галицийской битве, развернувшейся с 23 августа по 12 сентября, четыре русские армии (Юго-Западный фронт) нанесли четырем австро-венгерским тяжелое поражение и, взломав на широком участке фронт, вынудили противника к общему отступлению. 3 сентября был взят Львов. Преследуя деморализованные габсбургские войска, наступающая армия очистила от них большую часть Галиции и подошла к Карпатам. Ее противник за 18 дней откатился на 240 километров, потеряв 400 тысяч человек. В ходе этого сражения австрийская армия подверглась таким ударам, от которых она уже не смогла оправиться. Открылась перспектива перенесения боев от подножья Карпат в центральные районы двуединой империи, с последующим развитием марша на Вену. Но воспользоваться этим успехом для достижения решающего стратегического результата Юго-Западный фронт не смог, так как у него не оказалось нужных резервов.