Ход истории определяется лишь одной силой, той же самой, которая определяет и ход жизни каждого из нас: это сила человеческого разума - сила идей. Если вам известны убеждения человека, вы можете спрогнозировать его действия. Если вы разобрались, какая философия доминирует в обществе, вы можете предугадать его дальнейшее развитие. Но убеждения и философия - предмет свободного выбора человека.
Нет никакой фатальной, предопределенной исторической необходимости. «Атлант расправил плечи» - это не прорицание о нашем неизбежном уничтожении, а манифест нашей воли избежать этого.
Мы оказались там, где оказались, благодаря философии мистицизма - альтруизма - коллективизма, и она влечет нас дальше, к финалу, подобному тому, что описан в «Атланте». Спасти нас и повести не к позорной гибели, а к Атлантиде, образ которой становится виден на последних двух страницах моего романа, может только философия разума - индивидуализма - капитализма.
Так как люди обладают свободой воли, никто не может абсолютно точно предсказать ни исход идеологического конфликта, ни его продолжительность. Пока слишком рано пытаться угадать, какой выбор сделает наша страна. Я могу сказать лишь, что если назначение книги «Атлант расправил плечи» было отчасти в том, чтобы не дать сбыться описанному в ней, то можно разглядеть немало знаков, свидетельствующих о том, что мы движемся в противоположном направлении.
Постскриптум. Спустя более чем год после того, как была написана эта статья, произошло событие, достойное быть упомянутым здесь.
В последней главе «Атланта», где описано падение коллективистского правления, есть такой абзац:
«Самолет парил над вершинами небоскребов, когда город внезапно исчез, словно земля разверзлась и поглотила его. Они не сразу поняли, что несчастье достигло электростанций - и огни Нью-Йорка погасли»[32].
9 ноября 1965 года потухли огни Нью-Йорка и всего Восточного побережья. Ситуация была не совсем такой, какую описала я в своем романе, но очень многие читатели разглядели в этом событии символический смысл. Вот выдержки из некоторых писем и телеграмм, которые я получила в последующие несколько дней.
Телеграмма из Остина, штат Техас, с несколькими подписями: «А нам казалось, вы говорили, что роман не является пророчеством».
Телеграмма из Мэриона, штат Висконсин: «Это Джон Голт».
Из письма, пришедшего из Индианаполиса: «Но здесь не было даже паники, согласитесь, мисс Рэнд? Только все та же древняя как мир безответственность и некомпетентность. Мы только хмыкаем, слыша о железнодорожных катастрофах (и т.д.), но это сбывшееся пророчество заставляет поежиться».
Письмо из шотландского города Данди: «Когда мы увидели по телевидению погрузившийся во тьму Нью-Йорк, - черные ущелья улиц и тусклые огоньки автомобильных фар, пытающиеся найти выход, - я не мог не вспомнить ваш роман "Атлант расправил плечи"».
Из Мемфиса, штат Теннесси (открытка, которую переслал мне читатель, получивший ее от своей матери): «Мне нужно тебе об этом рассказать: вчера, когда на Северо-Востоке погас свет, мне позвонила [подруга] и спросила, не там ли ты сейчас. Я ответила, нет, а она сказала: "Ну ладно, простите за беспокойство, я просто хотела спросить у него, не расправил ли Атлант плечи!"»
И последнее письмо из Чикаго: «Мы так хотели услышать единственное разумное объяснение отключения энергии 9 ноября 1965 года - "Вы слушаете Джона Голта"».
16. Лоббисты
Айн Рэнд
Внешняя политика США настолько причудлива, что многие полагают, будто за ней кроется какая-то разумная причина. Степень алогичности создает ей своеобразную защиту: подобно технике «большой лжи», она заставляет людей полагать, будто столь очевидно неразумные действия на самом деле не могут быть столь неразумными, каковыми кажутся. А значит - кто-то должен понимать, что происходит на самом деле, пусть даже мы не понимаем этого.
Тошнотворные банальности и противоречивые утверждения, приводимые в защиту программы помощи зарубежным странам, делятся на две противоречивые категории: идеалистическую и практическую, в основе которых, соответственно, - сентиментальность и страх.
«Идеалистические» аргументы сплошь состоят из апелляций к альтруизму и все время уходят от сути дела в туман абстракций и смутных рассуждений о наших обязательствах перед развивающимися странами во всем мире, где люди голодают и непременно погибнут без нашей самоотверженной помощи.
«Практические» аргументы апеллируют к страху и напускают туман иного рода, пытаясь объяснить, как наши собственные интересы велят нам довести самих себя до банкротства, покупая доброе отношение развивающихся стран, которые в ином случае станут для нас серьезной угрозой.
Бесполезно объяснять защитникам нашей внешней политики, что эти аргументы противоречат друг другу. Либо развивающиеся страны настолько слабы, что погибнут без нашей помощи и в этом случае не cмогут представлять для нас угрозы, либо они достаточно сильны для того, чтобы с чьей-либо помощью суметь превратиться в угрозу для нас, - но в этом случае нам не следует истощать свою экономику, содействуя росту столь серьезных потенциальных врагов.
Бессмысленно обсуждать противоречия между этими двумя утверждениями, поскольку ни одно из них не соответствует истине. Их защитники глухи к фактам, логике, - а также ко все увеличивающемуся числу фактов, свидетельствующих, что после двух десятилетий глобального альтруизма наша внешняя политика достигла целей, строго противоположных заявленным. Разрушая нашу экономику, она в то же время уменьшает наше влияние на международной арене, низводя до состояния бессильного неудачника, на счету которого - сплошные компромиссы, отступления, оборонительные действия и предательства. Вместо того, чтобы нести миру прогресс, она ввергает страны в кровавый хаос племенных войн и отдает один беспомощный народ за другим на заклание коммунистическому режиму.
Когда общество настаивает на том, чтобы следовать самоубийственным курсом, вы можете быть уверены, что это происходит под знаком исключительно рациональных целей и лозунгов. Однако остается вопрос: что скрывается за подобной рациональностью?
Обратите внимания: у нашей хаотичной программы международной помощи отсутствует какая бы то ни было постоянная направленность. И хотя в долгосрочной перспективе она играет на руку Советской России, даже последняя не выигрывает от нее непосредственно. От нашей внешней политики никто не выигрывает напрямую, зато есть один постоянный проигравший: Соединенные Штаты.
Видя подобную картину, многие перестают пытаться понять происходящее. Другие воображают, что с помощью некоего могущественного заговора кто-то пытается разрушить Америку, и в ее недрах скрывается какой-то злой и фантастически могущественный гигант.
Правда, однако, гораздо печальнее: рационализация ничего не скрывает - под плотной шапкой тумана нет ничего, кроме гнездовья суетливо разбегающихся тараканов.
Вот свидетельство, приведенное в статье, опубликованной в редакционном разделе The New York Times 15 июля 1962 года под заглавием «Роль зарубежных лобби»:
«"Недипломатические корпуса" зарубежных агентов, - утверждает статья, - в последние годы расцвели пышным цветом в Вашингтоне…
Они занимаются лоббированием в Конгрессе с целью обеспечить - или предотвратить - прохождение тех или иных законов, интересующих их зарубежных клиентов, пытаются давить на администрацию президента с целью изменения определенных политических или экономических курсов или формировать общественное мнение с помощью одного миллиона соответствующих методов и техник. Этот легион специальных агентов стал весьма эфемерным прикрытием для действий в Вашингтоне - как и в любом другом уголке планеты».
«Лоббирование» - это попытки повлиять на принятие законов, используя частное влияние на законодателей. Это - порождение смешанной экономики, управления с помощью групп влияния. Методы лоббистов разнятся - от использования обычных социальных связей, дружбы, не распространяющейся дальше коктейлей или ланчей, - и вплоть до подношений, угроз, взяток и шантажа.
Все лоббисты, - неважно, служат они зарубежным или местным интересам, - в соответствии с законами, принятыми в последние три десятилетия, обязаны регистрироваться в соответствующих государственных службах. При этом число зарегистрированных лоббистов растет столь высокими темпами, и количество тех, кто обслуживает зарубежные интересы, настолько явно превышает число местных лоббистов, что соответствующие регистрирующие инстанции начали бить тревогу. Сенатский комитет по внешним связям уже объявил, что готовит расследование деятельности зарубежных лоббистов.