И в то же время луна будто звала меня, напоминая, что полночь близко…
Внезапно, на луне возник циферблат и стрелки. Большая стрелка стояла на двенадцати, а тонкая со звуком метронома отсчитывала секунды.
Тик-так, тик-так, тик-так.
От этого звука стало жутко настолько, что перехватило дыхание. В панике я побежала вперед, не разбирая дороги. Какая-то ветка хлестко ударила по щеке, и…
Я проснулась.
— Ну наконец-то! — воскликнул кто-то прямо над ухом.
Я сощурилась от света свечи, которую у самых глаз держала Марта, и никак не могла выплыть из липких лап кошмара. Потерла пульсирующую болью щеку. Похоже, ветка во сне была рукой служанки.
— Извини, но ты никак не просыпалась. Я уже и антидот тебе влила, а ты дрыхла и не думала открывать глаза.
— Что случилось? — просипела я.
Во рту пересохло так, будто я не пила неделю.
— На вот, держи, — Марта протянула мне стакан воды, и я, обливаясь от нетерпения, его осушила.
— Так что случилось?
— Некогда болтать. Что последнее помнишь? — Марта пристально смотрела мне в глаза.
— Помню, как пришли сюда с Алексом и Захаром, помню эту комнату, завтрак, странный кофе и… — дальше воспоминания обрывались.
— Странный кофе, — передразнила меня Марта. — А вот нечего пить странное в странном месте.
— В смысле? — я все еще сильно тормозила после сна.
— В смысле, Гордей решил оставить тебя себе, — зло хмыкнула девушка. — Скучно ему, видите ли, стало. На свеженькое потянуло, будто… — она явно хотела закончить «будто ему чего-то не хватает», но вовремя осеклась. — Короче, в кофе было снотворное. До полуночи осталось двадцать минуть. Не успеешь добежать до «Ласточки» и войти в ее дверь — останешься здесь навсегда.
Сонливость сдуло, как и не было. Я подскочила с кровати и завертелась в поисках одежды.
— Некогда, — оборвала мои метания Марта. — Перекидывайся и беги, иначе опоздаешь.
Я застыла, прикрыв глаза и дав себе секунду собраться с мыслями.
— Спасибо, — выдохнула я.
— Не стоит благодарности, — хмыкнула она в ответ.
— Где Алекс и Захар?
— Гордей повез их к «Ласточке». Там около двенадцати он планирует закинуть их спящих в переход, чтобы вернуться за тобой не успели. При переходе они проснутся. — Но внезапно девушка усмехнулась одним уголком губ, и в ее глазах мелькнуло что-то такое, что я поежилась. — Только его ждет небольшой сюрприз.
— К-какой? — я так и застыла с ночнушкой в руках.
— Я им тоже дала антидот. Только чуть меньше. По моим подсчетам, они проснутся еще до «Ласточки».
Я сглотнула. Лучше бы вернуть парней из аномалии спящими, но эта женщина решила… поиграть? Выяснять у нее подробности не оставалось времени. Каждая секунда на счету. Я подскочила к окну, открыла створки и все же не выдержала, обернулась к стоявшей со свечой в руке Марте:
— Зачем?
Она молчала бесконечно долгую секунду. А потом улыбнулась, не скрывая сумасшедшего блеска в глазах:
— У каждого свои маленькие развлечения.
Я тряхнула головой, перекинулась и выпрыгнула в окно.
Лапы мягко спружинили на газоне, в нос ударили запахи нагретой земли и камня, уснувших на дереве птиц, притаившейся кошки.
Я понеслась вперед. Раньше мало гуляла по городу и плохо в нем ориентировалась, но меня вел еле уловимый запах Алекса. К нему примешивалось много других запахов: дерева, железа, пластика, лошадей, других оборотней, Захара… Я черной тенью мчалась по этой путеводной тонкой ниточке так быстро, как могла.
Полная луна висела над головой, освещая дорогу. Сейчас она была и моей союзницей, и главным врагом. Полночь звала и грозила навсегда оставить меня в месте, где навечно зависла эта полная луна.
Карету, запряженную лошадьми, я увидела издалека, а еще услышала, как кто-то мерно вышагивает по улице и стучит по мостовой тростью себе в такт.
Подкралась ближе, прячась в тенях, и разглядела, как дядя Гордей остановился напротив дверей в «Ласточку», которая с этой стороны выглядела точно так же, как и в реальности. Достал из кармана большие круглые часы на цепочке и открыл крышку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Раздался характерный щелчок.
— Осталось десять минут. Иван, доставай этих оболтусов. Пора им вернуться.
Большой незнакомый детина слез с козел и открыл дверь кареты.
Внезапно, его откинуло прочь, и на улицу выпрыгнул чуть пошатывающийся Алекс, а за ним и Захар. Ребята сосредоточенно огляделись, мотая головами, пытаясь быстрее прийти в себя.
— Дядя? — удивился сводный. — Что происходит?
— Ничего особенно, — спокойно ответил тот. — Вы возвращаетесь домой. Осталось десять минут. Не стоит медлить, — и указал рукой на дверь кафе.
Отлетевший к стене Иван чуть застонал и поднялся ноги. Парни перевели на него взгляд и снова посмотрели на дядю, но уже иначе.
— Где Ева?
— Девушка уже там, — безмятежно улыбнулся мужчина, продолжая указывать на дверь «Ласточки». Алекс нахмурился, а дядя улыбнулся еще приветливей. — Ну, что же вы?
— Почему вы привезли нас сюда спящими? Почему так поздно? — и повел носом. — Почему я не чувствую в карете запаха Евы?
Парни подобрались и встали плечом к плечу. Улыбка с лица доброго дядюшки сползла, и внезапно он достал из-за пазухи револьвер и со щелчком взвел курок. Старинный агрегат лично у меня не вызывал такого опасения, как его современные аналоги, казалось, что это просто какой-то музейный экспонат. И пришлось себе напомнить, что он может убить не хуже современного пистолета.
— Как же с этой молодежью бывает сложно, — вникуда произнес мужчина и направил револьвер на парней. — Вперед, на той стороне вас уже заждались.
— Где Ева? — не двинулся с места Алекс.
— Ева… — на лице дядюшки появилась мечтательная улыбка. — Ева останется здесь. Юность этой девушки нужно сохранить на века.
— Ты совсем с катушек съехал?! — зарычал сводный в унисон с Легкоступовым.
— Отнюдь, — взгляд дядюшки стал холодным и расчетливым. — Глеб в последнее время перестал со мной считаться. Нормальное оружие и то не считает нужным поставить. А сколько раз я у него просил, чтобы сюда поставляли новые лица?! — В его глазах блеснуло что-то дикое. — Зато теперь он точно пересмотрит наши отношения и вспомнит, кто хозяин этого мира!
— Аномалии, всего лишь аномалии, — поправил его Алекс. — А запросы-то у тебя растут не по дням, а по часам. Не боишься, что отец за такое убьет?
Мужчина внезапно расхохотался.
— Это место существует до тех пор, пока существую я!
— Спорное утверждение.
— Может быть. Но Глеб вряд ли захочет его проверять, — лицо дядюшки снова сделалось жестким. — Все, хватит болтать. Убирайтесь!
Глаза Алекса сощурились:
— Захар, уходи.
— Не понял… — Легкоступов перевел на него удивленный взгляд.
— Я сказал — уходи. Это семейное дело. В меня он стрелять не станет. Расскажи там все моему отцу, пусть зайдет в гости.
— А ты?
Губы Алекса растянула злая улыбка:
— А я останусь и покажу некоторым, что нельзя трогать чужое.
— Старский… — растерянно произнес Захар.
— Я не оставлю Еву одну с этим уродом! Она моя! — рыкнул он так, что дядюшка сделал невольный шаг назад.
Легкоступов положил ему руку на плечо, крепко сжал.
— Я все передам. Позаботься о ней.
Алекс оторвал взгляд от дядюшки, и они с Захаром пожали друг другу руки.
— Бывай.
— Бывай, — и Легкоступов вошел в дверь кафе.
Глава 59
Колокольчик при входе звякнул. Я выдохнула — хотя бы один покинул это место, и подкралась чуть ближе, опасаясь, что слуга, который стоял дальше всех, меня почует. Безумно хотелось выскочить к Алексу, но что-то меня останавливало. Несмотря на слова парня, которые ударили мне в голову не хуже крепкого вина, я хотела, чтобы он ушел. Тихо и спокойно. А потом уже и я как-нибудь незаметно проскользнула бы следом.