Никогда не задумывалась о том, как ощущает себя медуза, выброшенная на берег. Но сейчас, лежа в собственной постели и наблюдая, как ко мне приближается незнакомый мужик, чувствовала себя именно так.
До меня не сразу дошло, что он выстрелил в меня каким-то транквилизатором. Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Соображала заторможено.
Мужик одним движением закинул меня себе на плечо и выпрыгнул в окно. Я успела уловить звук выбиваемой в комнате двери, а дальше ничего не видела, кроме мелькавшей земли. Руки болтались, голова билась о спину похитителя, к горлу подкатывал ком.
«Вот будет прикольной, если меня сейчас вырвет», — подумала равнодушно.
Сзади раздался рык, мой похититель ускорился и сказал, скорее всего, в гарнитуру:
— Прикройте меня. Незаметно уйти не получилось.
Откуда-то сбоку донеслись странные шорохи, а потом звуки схватки. Неужели на Алекса напали?
В голове медленно крутились и другие мысли: как похитители смогли попасть на территорию клановых земель? как незамеченными пробрались в дом? все ли нормально с другими членами семьи? почему меня похищают?
Вопросов было гораздо больше, но эти в моем странном состоянии хотя бы получилось осознать. И тем не менее страшно не было. Не уверена, что медузы вообще в состоянии бояться. Я сейчас ощущала лишь отголоски эмоций, их странные огрызки.
Внезапно по глазам ударил свет. Мы оказались на дороге прямо перед стоящим с включенными фарами черным фургоном. Меня, как мешок с мукой, закинули внутрь, и автомобиль рванул с места. Где-то далеко сзади захлопали одиночные выстрелы и застрекотали автоматы.
Что же там происходит?! На мгновение под напором паники отупение отступило, но потом я снова стала медузой. Внезапно меня перевернули на спину, и какой-то черноглазый мужик в черной, натянутой на лицо маске лыжника заглянул в глаза и возмутился:
— Крест, ты что ей вколол?! Она же в сознании!
— Как обычно. Девка должна была сразу вырубиться, — равнодушно ответил тот.
— Она же дочь альфы, нужно было большую дозу сделать, — с досадой произнес черноглазый.
— От большей дозы она могла откинуться. Сам знаешь.
— Ладно, все равно девчонка не в себе и не может двигаться. Что там случилось? Почему все переполошились?
Крест с досадой сплюнул и ответил:
— Эта дура с кем-то по телефону болтала.
— Н-да, неудачно вышло. Но ничего, нас прикроют. Главное — довезти ее до вертолета.
Внезапно я почувствовала удар в бок фургона. Он вильнул, и я перекатилась по полу. Водитель выматерился.
— Они не могли так быстро среагировать, — нахмурился черноглазый.
— Это какой-то одиночка, — раздалось напряженное впереди.
— Перестраивайся в другой ряд, когда этот придурок зайдет с нашей стороны, откроем дверь и расстреляем его, — сгенерил идею черноглазый, а меня снова поволокло вбок. — Да пристрой ты уже как-то эту девку! Не дай предок вывалится!
— Вот сам и пристраивай, — ответил Крест и передернул цевье автомата, готовясь открыть дверцу.
Чертыхаясь, черноглазый усадил меня на боковое сиденье и пристегнул двумя ремнями, которые пересеклись у меня на груди. При очередном перестроении фургона я на них повисла.
— Готовность пять секунд, — сказал водитель.
Только сейчас до меня дошло: эти двое собираются стрелять из автоматов по тем, кто хочет меня спасти! И кто это?! Почему-то казалось, что Алекс.
Паника снова встряхнула сознание, сердце застучало быстрее. Мысли в голове зашевелились живее и даже удалось подергать пальцами руки, но на этом мои успехи закончились.
А может, перекинуться?
Сделала над собой усилие, но ничего не получилось — каким-то образом транквилизатор блокировал оборот.
Дверь фургона отъехала вбок, раздались оглушающие автоматные очереди, а я даже головы не могла поднять, чтобы увидеть, что происходит. Услышала визг покрышек преследовавшей машины и затаила дыхание, боясь вдогонку услышать звук удара. Но услышала только мат водителя:
— Вы что, стрелять разучились?!
— У него бронированные стекла!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хоть бы колеса ему прострелили!
Внезапно раздался звук бьющего стекла, и водитель застонал. Фургон повело, и он начал замедляться.
— Вот черт! Они ранили Ганта! Я за руль, — и черноглазый полез вперед. — Откуда они вообще здесь взялись! По плану, силы поддержки должны были блокировать всех в поместье!
Машина снова начала набирать ход, а у меня после этих слов внутри похолодело. Что сейчас происходит дома?! Перед глазами встали образы отца, Лады, маленького Максимки, Алекса… Я ведь слышала, как он ворвался в мою комнату — больше некому, а потом на него напали. И кто сейчас преследовал этот чертов фургон?!
Безразличие и заторможенность медузы дали трещину. У меня начала просыпаться злость. Как они посмели напасть на моих близких?! Как посмели угрожать их жизням?! Внутри заворочалось что-то дикое, темное, первобытное. Внутри будто что-то зазвенело, завибрировало, и я почувствовала, как очнулась и заревела моя пантера. В голове словно лопнула струна. На миг я ослепла и оглохла. А потом сознание просветлело, и я наконец вернулась в нормальное состояние. Осознала происходящее и ужаснулась.
Как же так?! Почему?! Зачем?! Что делать?!
Тело закололо мелкими иголочками, будто я его отлежала. Одновременно с этим заныли ребра и живот — мое путешествие на плече похитителя и катание по полу фургона не прошли даром. Я постаралась не морщиться — в ощущениях не было ничего приятного. Но главное — я ощущала свое тело и была уверена, что смогу им управлять!
Сдержать порыв и не пошевелить конечностями удалось с трудом. Нельзя! Крест сидел напротив и сжимал в руках автомат. Что ему при необходимости стоит вырубить какую-то девчонку? Но я должна хотя бы попытаться выбраться из этой ситуации, а значит нужно взять себя в руки и ждать удобного момента, как бы сильно ни хотелось броситься на бугая напротив.
— Они снова заходят справа, — раздался голос черноглазого. — Готовность три секунды. Стреляй по колесам!
Похититель занял удобное место у двери.
«Раз. Два. Три!» — отсчитала я мысленно.
Дверь со щелчком открылась, раздалась автоматная очередь, и в этот момент я отстегнула ремни и навалилась на Креста всем телом, выталкивая его из фургона. Мужчина покатился по дороге, лишь каким-то чудом не попав под колеса знакомой черной машины с нарисованными языками пламени.
Захар?! Разглядеть, кто на самом деле внутри, не давали тонированные стекла.
Но на удивление времени не было. Я переоценила свои силы — тело еще не отошло от действия транквилизатора, и я, вытолкнув похитителя, чуть не отправилась за ним следом. Вывалилась из фургона по грудь и с ужасом смотрела, как мелькает перед лицом дорожное полотно. Невероятным усилием втащила себя внутрь, отползла к сиденью и обхватила руками ножку. Меня колотило, сердце бухало в груди, перед глазами стоял мелькавший у самого носа асфальт.
Раздавшиеся одиночные выстрелы заставили встряхнуться и вернуться к действительности. Это палил в подъехавшую к нему машину черноглазый. А потом я увидела, как он оборачивается и, зло скривив губы, направляет дуло пистолета на меня.
— Гадина! Рыпнешься — убью. Поняла? — зашипел он, стараясь не выпускать из поля зрения дорогу и косясь на постанывавшего на соседнем сиденье сообщника.
Я судорожно кивнула и покосилась на открытую дверь. Черноглазый выругался, дверь начала закрываться. И я не знала, рада этому или нет. Открытый проем страшил, меня все еще потряхивало, но вместе с этим исчезала иллюзия спасения.
— Сядь ближе, чтобы я тебя видел! — и похититель дернул пистолетом.
На негнущихся ногах я поднялась, но так и застыла, глядя в лобовое стекло.
Все произошло слишком быстро.
Вот я встала, вот посмотрела вперед, вот увидела горящие янтарем знакомые глаза большой черной пантеры, застывшей прямо перед несущимся фургоном, и мои глаза широко раскрылись: