— Сережа! Это по тебе?
Они поднялись к ней. Катерина, медсестра по профессии, ловко стащила куртку с Сергеевой раненой руки, разрезала ножницами залитый кровью рукав рубашки. Быстро осмотрела рану.
— По предплечью вскользь прошло, но много крови теряешь. Голова кружится?
Кострецов отрицательно мотнул кудрями. Его не оставляла мысль, что точно так же стреляли у этого подъезда по Леше Бунчуку, с той лишь разницей, что тот собирался в подъезд войти, и Бунчука сразу срезали в спину. Кострецову было ясно, что его пытались застрелить люди Осиповского.
Катя, перетянув Сергею артерии, уже накладывала общую повязку Он подвинул к себе телефон и вызвал опербригаду.
Когда приехала милиция, капитан обрисовал происшедшее, скрыв все свои соображения о перестрелке.
— Просьба аккуратно гильзы собрать, — подытожил он. — А завтра я еще письменно все изложу.
Капитан дал приехавшим Катин телефон и попросил сразу звонить сюда, если второго киллера удастся задержать.
После их ухода Катя постелила Сергею в углу комнаты, неподалеку от кроватки Мишки, который все это время безмятежно спал.
— Слава Богу, ты жив… — сказала она. — А Лешу в тот раз даже домой не занесли, в морг сразу отправили.
Катя заплакала. Кострецов обнял ее, вздохнул: «Тот, этот раз… Сколько ж на нее наваливается».
Сергей лежал в темноте с открытыми глазами. Все было вокруг так, как он мечтал в конце сегодняшнего вечера. Лишь Катя на кушетке у окна долго не засыпала — Сергей чувствовал это по ее дыханию. А когда она уснула, подумал: «Все хорошо».
Кострецову же заснуть не удалось: зазвонил телефон. Докладывая дежурный из местного отделения милиции:
— Лейтенант Устьин. Товарищ капитан, сообщаю на всякий случай. Меня опера, что к вам на происшествие выезжали, попросили. Недалеко от места происшествия впопыхах задержали парня. Выглядит приблизительно так же, как и убитый киллер. Джинсы, свитер. Но он из наших, служит в СО-Б Ре. Документов у него при себе не было, задержали до выяснения личности.
— Лейтенант, — быстро заговорил Кострецов. — Конечно, ошибка с собровцем, но я тебя прошу по дружбе: задержи его еще на часок. К нему человек подъедет, расспросит: может быть, этот парень кого видел, что-то слышал.
— Да мы его уже расспрашивали, товарищ капитан. Ничего такого.
— Спасибо, лейтенант. Но я сейчас занимаюсь расследованием совместно с ФСБ, оттуда человек случившимся заинтересовался, — соврал он. — Ему не откажешь. Задержи собровца под каким-нибудь предлогом.
— Понял. На часок еще тормозну, а больше — нет. Задержанный, сами понимаете, с гонором. Грозит позвонить по начальству.
— Лейтенант, в течение часа не давай ему звонить. Из ФСБ быстро подъедут.
Кострецов набрал домашний номер Саши Хромина:
— Саня, извини, что разбудил. Я сейчас от Кати. Вышел сегодня вечером от нее, и у подъезда засадили по мне из двух автоматов.
— Как по Лешке! — воскликнул Хромин.
— Вот именно. Я одного уложил, а другой скрылся. Но того задержали тут в окрестностях, считают, что он случайный. А я не сомневаюсь, что это киллер, но доказать пока не могу. Парень из СОБРа.
— На тебя уже и спецура охотится? — оживленно спросил Хромин.
— Потом расскажу. Надо собровца немедленно по отпечаткам прихватить.
— Отпечатки пальцев? Знаешь, где примененное им оружие?
— Нет, автомат вряд ли вообще удастся обнаружить. Я на гильзы надеюсь. Надо снять у собровца с пальцев парафиновые отпечатки на следы пороха. Хотя и тут может быть глухо. Его напарник стрелял в резиновых перчатках. Можешь попытаться? Я в такой ситуации опасаюсь доверять это нашим экспертам.
Кострецов подвергал возможным крупным неприятностям и себя, и Хромина, поскольку сотрудники ФСБ не имеют право проводить какие-либо действия, влезая в милицейские дела, без соответствующих согласований, совместных разработок и тому подобного.
— Попробую, Сергей, — сказал Хромин. — Не просто так захотели положить тебя там же, где и Лешу. Я уже одеваюсь.
— Давай, Саня. Я в отделении залепил, что мы вместе с тобой сейчас расследование ведем. Лейтенант Устьин там дежурит, обещал на часок тормознуть собровца. Тот скандалит и действительно может связаться с влиятельным начальством.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он продиктовал Хромину адрес отделения милиции.
Экспертиза на парафин эффективна, если стрелок не успел отмыть с рук следы пороха. Их идентичность с порохом в гильзах, найденных на месте стрельбы, безупречно удостоверяет, кто именно стрелял.
Хромин заехал к Кате после того, как побывал в отделении милиции и провернул экспертизу. Они уселись с Сергеем на предрассветной кухне. Катя подала им крепкий чай.
Кострепов рассказал Сане о своем расследовании по банде Осиповского и заключил:
— То, что Осиповский попытается меня убрать, я, откровенно говоря, не думал.
— Почему? С его навыками и после покушения на Яшу, после убийства Серченко это совершенно логично. Ты же в «Фазенде» ему все выложил, разве что пальцем на него не указал.
— Убийство уж очень отчаянный шаг, и оба мы оперы утро.
— Сергей, не можешь ты забыть милицейской чести мундира! — Хромин досадливо сморщился. — Не можешь смириться, что у Осиповского того же цвета погоны, что и у тебя. Откуда такие, как ты, у вас еше остались? А киллеры банды? Один — из ОМОНа, другой — из СОБРа… На них ты не удивляешься? Тоже ведь из вашей гвардии.
Капитану не понравился тон Хромина, и он перевел разговор:
— Ну, что в отделении?
— Все нормально. Я еще эксперта из дому вытащил. Приехали на пару, там этот Устьин пустил нас к собровцу в камеру. Эксперт — за отпечаточки, собровец раскричался и в драку ринулся. Навалял я ему, чтобы ручонки спокойно обработать. Заодно и пофотографировали, а адресные данные парня возьмешь в отделении.
— Вот так нормально! — Сергей покачал головой, — Двое из ФСБ завалились в отделение, избили в камере сотрудника милиции… Дадут мне прикурить.
— Не все ж им нашего брата прикладывать. То по пьянке приколются, то еще какую-нибудь подлянку придумают. Только попадись к ним в руки. А кто этого дежурного лейтенанта и тебя тронет? До этого ли сейчас Осиповскому? А собровец уж, наверное, на край света намылился.
— Отпустили его? Что за парень?
— Отпустили, как только мы за ворота. А парень дерзкий, самонадеянный. Запсиховал не просто так. Почти на сто процентов — это он в тебя стрелял.
— Саня, — сказал Кострецов потише, чтобы не услыхала в комнате Катя, — адская это символика. Второй расстрел около Лешиного подъезда. Неужели случайность?
— Да сам об этом думаю. Ведь все так же, как с Лешей было. Два автоматчика с двух перекрестных точек. Выследили тебя именно у Кати, словно давно дорожку знали.
— Причем Бунчук с Осиповским работал, и, наверное, в одном направлении, раз потом он куратором Лешиного Тундры стал. И Леша этого майора не выносил.
За окном занималось утро.
Хромин поскреб щетину, произнес:
— Давай с киллером сначала разберемся. Тащи мне на работу гильзы от автоматов.
Он встал, приоткрыл дверь в комнату, позвал Катю.
Когда она вошла, Саня сказал:
— Спасибо за чай. Нам на службу пора.
— Ой, уже уходите? — Катя всплеснула руками. — Ничего не поели. Тогда с собой возьмите.
Она стала делать и заворачивать бутерброды. Хромин и Кострецов молча сидели, глядя на ее ловкие руки, на примятые после сна волосы. Вот так же собирала она Бунчуку, когда он ни свет ни заря срывался на службу…
Киллеров Четвертого и Шестого к Кострецову послал майор Оса от страха, что тот вот-вот схватит его за горло. Слова капитана в «Фазенде», что ищут те, кто сам убил или ограбил, прямо говорили об уверенности Ко-стрецова в причастности майора к ахлопов-скому делу. Осиповскому стало очевидно: доказать капитан это пока не может, но старается, носом землю роет.
Кострецов еще только объявил ему войну, а Осиповский ее уже вел — кровопролитную, истребляя противников и свидетелей. Если бы удалось устранить Кострецова, опасность для майора представлял лишь Яша Тундра.