закончила первый курс университета и могу выполнять простые манипуляции. Думаю, в лекарской от меня будет больше пользы, чем в убежище.
Императрица снова задумчиво оглядела меня.
– Я не императрица Селина и в лекарской буду только мешать. Но вы правы. – Она снова повысила голос: – Есть ли здесь кто-то, кто хочет и может помочь целителям? Если есть, подойдите ко мне. Быстро.
– Целители будут работать во дворце или на улице? – донесся мужской голос из толпы тех, кто собрался вокруг помощника герцога Мейера – самого герцога уже не было в зале. – Я могу сражаться или могу организовать полевой отряд, чтобы помочь на поле боя тем, кто сам не в силах добраться до целителя. Где от меня будет больше пользы?
Я узнала графа Майлза, профессора, преподававшего в университете лечение травм. Этот раздел хирургии изучали на втором курсе. Как ни странно, профессор тоже узнал меня. Глаза его удивленно расширились, а потом он коротко кивнул, здороваясь.
– Это нужно обсуждать с господином Лантером, главным целителем, – сказала императрица. – Кто-то еще готов помочь?
Через полминуты вокруг нас собралось человек десять, в основном мужчины. Впрочем, чему удивляться, в университете парней тоже было больше, чем девушек, некоторые преподаватели даже язвили, что барышни идут учиться не из любви к искусству целителя, а из любви к целителям.
– Пойдемте, я провожу вас к господину Лантеру, – велела императрица.
Мы двинулись по дворцовым коридорам.
– Не ожидал увидеть вас на отборе, баронесса, – негромко заметил профессор, как-то незаметно оказавшийся рядом со мной. – Мне показалось, что вы способны на большее, чем просто крутить юбкой перед мужчинами.
Наверное, в другое время я нашлась бы, что ответить. Но не когда дворец сотрясался от бушующей за его стенами магии и лишь щиты, выставленные свитой императрицы, уберегали нас от летящих стекол, падающих оконных переплетов, языков темного невиданного пламени. Не когда все мои мысли были заняты одним-единственным человеком.
– Прошу прощения, граф, но объяснять свои поступки я готова немногим, и вы в это число не входите.
– Вы предпочли отбор экзаменам, и как член экзаменационной комиссии я могу поинтересоваться…
Экзамены… Неужели Робин, как и граф, скажет, дескать, наука женщине ни к чему? Ох, разве сейчас это имеет значение! Пусть вернется живым из того ужаса, что творится за стенами дворца, а там разберемся! Только пусть вернется живым…
– И я отвечу вам на пересдаче. Если к тому времени вас по-прежнему будет это интересовать.
– А я увижу вас на пересдаче?
– Учитывая все обстоятельства – не могу этого обещать. Но если мы оба к тому времени будем живы и в состоянии явиться в университет – увидите.
– И то верно, – хмыкнул он и замолчал.
При виде делегации, явившейся в лекарскую, господин Лантер, главный императорский целитель, явно помянул про себя все известные ругательства.
Нет, на лице его вовсе ничего не отразилось, но то, как он распрямился, развернувшись к нам от стола, на котором раскладывал инструменты и зелья, говорило само за себя.
– Думаю, вам есть что обсудить с графом Майлзом, – сказала императрица вместо приветствия. – Он вызвался помочь тем, кто сам не сможет выбраться с поля боя.
– Профессор?! – воскликнул целитель. – Вы в самом деле возьметесь?..
– Возьмусь. Но хорошо бы, если бы мне дали людей, которые смогут переносить раненых…
– Я поговорю об этом с герцогом Мейером и господином Гримани, если вы расскажете мне подробности.
Профессор и императорский лекарь перебросились парой фраз. Затем профессор повернулся к императрице.
– Я с добровольцами обоснуюсь на краю дворцовой площади. Люди, которых вы мне дадите, будут вытаскивать беспомощных раненых с поля боя, мы их стабилизируем, и слуги перенесут их сюда, где господин Лантер и те, кто будет ему помогать, станут спокойно работать. Так мы поможем тем, кто погиб бы прежде, чем до него доберется целитель.
– Поняла. Вам пришлют и тех, кто осмелится выносить раненых и слуг.
Профессор окинул нас взглядом.
– Кто пойдет со мной?
Я вскинулась было, но императрица, точно только этого и ждала, обернулась ко мне.
– Вы останетесь в распоряжении господина Лантера, баронесса, или отправитесь в убежище.
Глава 27
– Император просил присмотреть за тобой, – добавила она уже мягче. – Присмотреть, а не отпускать навстречу тварям.
Я прокусила губу. Наверное, императрица была права, но до чего же невыносимо не знать, как он!
– Здесь от вас будет больше пользы, баронесса, – поддержал ее профессор.
– Да, спасибо, – смиренно согласилась я.
А потом стало не до споров. Один дракон не мог сдержать всех тварей. Они питались болью, страхом и предсмертными муками людей, и они пришли жрать, уничтожая всех, кто не смог защититься. До чего же разнообразно может ранить магия! Сложные переломы, ожоги и обморожения одновременно, пробитые головы, магическое истощение…
Не знаю, сколько времени я провела посреди этого всего – может, полчаса, а может, полжизни. Не помню, как часто я перебирала звенья браслета, который все еще оттягивал мою руку, восполняя силы. Профессор в самом начале ушел с теми, кто вызвался ему помогать, и больше не возвращался. Лишь со слов новых раненых мы узнавали, что он еще жив и работает. Как и о том, что золотой дракон до сих пор в небе и только он не дает тварям обрушиться всей мощью на город, жители которого – и мой отец в том числе – для них были лишь вкусной и легкодоступной едой.
Императрица появлялась несколько раз, что-то негромко обсуждала с господином Лантером и снова уходила, но двое дам из ее свиты оставались в лекарской. Может, они и должны были присматривать за мной, но ничем не выдавали этого, молча и беспрекословно выполняли распоряжения целителей: промыть, подержать, перевязать…
– Присядьте, Мелани, – сказал мне господин Лайтер. – Пока есть пара минут.
– А вы? Вам тоже нужно отдохнуть.
Главный императорский целитель выглядел белее своей сорочки и, кажется, разрядил большую часть артефактов, которыми был увешан.
– И я. – Он тяжело оперся на стол, прежде чем опустился на табурет. Покачал головой. – Мелани, простите, пока вы не сели, не подадите ли зелье восстановления?
Надеюсь, он знал, что делает. С зельями, помогающими быстрее восстановить магию, нужно обращаться еще осторожней, чем со средствами для бодрости. Невозможно до бесконечности подхлестывать уставшую лошадь или уставшее тело. Я бы не колеблясь отдала господину Лантеру браслет-накопитель – в конце концов, умения и силы главного императорского целителя сейчас куда важнее моих, – но по-прежнему не знала, как снять его.
Едва я протянула целителю зелье, дверь распахнулась, шарахнув о стену.
– Мелани! – выпалила Делия. – Кассии плохо!
– Что с ней? – подхватилась я.
– Быстрее!