Я имею в виду — мы заключили пари, что я не выиграю, но если ты на самом деле не хочешь ехать, то пойму. Ты занят. К тому же сейчас середина семестра — это безумие.
Она слегка качает головой.
— Я поеду.
— Не хочу, чтобы ты чувствовал, что обязан.
Это почти заставляет меня закатить глаза; она практически заманила меня в эту поездку, поставив на то, что не выиграет, и используя мое присутствие в качестве ставки.
— Я похож на парня, которого заставляют делать то, чего он не хочет делать?
Джорджия скользит взглядом вверх и вниз по моему телу, останавливаясь на моих ногах, татуированных руках и груди, прежде чем вернуться к моим глазам.
— Нет?
Я сажусь за стол и начинаю накладывать ложкой рис, брокколи, говядину и креветки. Яичный рулет, соус. Нагружаю тарелку так, будто не ел несколько дней и еда скоро закончится.
— Спасибо за ужин.
Она кивает, накладывая себе еду.
— Подумала, что это хороший способ отпраздновать — не нужно готовить. Не то чтобы я готовила, ха-ха, — нервно лепечет Джорджи. — Я просто, — она визжит, — так счастлива!
Я опускаю голову, чтобы отправить рис вилкой в рот, пряча улыбку.
— Так когда ты хочешь поехать? — рискую спросить я, зная, что этот вопрос вызовет еще больший натиск бессвязности.
— На самом деле, я уже проверила свое расписание, потому что, если мне придется ждать пять месяцев, я умру. К тому же, летом в Вегасе ужасно жарко. Если ты сможешь уйти… то есть скоро. — Она нервно хихикает. — Я чувствую, что веду себя как ненормальная.
Вроде того.
Но я не упоминаю об этом; не нужно заставлять ее чувствовать себя неловко.
— Мой сезон не закончится до конца семестра, но могу сказать, в какие выходные у нас нет матчей. Скоро будет неделя отдыха.
Джорджия кивает, уставившись на свой мобильный.
— И я свободна через два выходных, а затем в следующем месяце.
Еще один визг.
Мой взгляд перемещается на холодильник — на висящий там календарь с моим расписанием — пытаюсь прочитать его, не отрывая задницу от табурета.
Я бросаю на Джорджию взгляд.
— Ты проверила, когда я буду свободен, не так ли?
Она мило краснеет.
— Может быть. — Она смеется. — Прости, но я так взволнована. Я ничего не могла с собой поделать!
— Все в порядке. — Пауза. — Итак, когда я могу поехать?
Она прочищает горло.
— Ну, так уж получилось, что ты тоже свободен через две недели — но если это слишком рано, я понимаю. Я имею в виду, кто отправляется в путешествие через две недели без какого-либо уведомления?
Я хочу отметить, что многие люди, но рискую показаться напыщенным болтуном.
— Значит я могу поехать через две недели? — Черт, это действительно скоро.
Но если будем ждать еще немного, то есть шанс, что я передумаю, разленюсь и захочу остаться, заставив Джорджию найти кого-нибудь еще, чтобы присоединиться к этой бесплатной поездке.
— Ага. — Девушка кивает. — Ты свободен через две недели. Если только не забыл что-то занести в свой календарь?
Я ничего не забываю, и вряд ли есть что еще, что можно туда втиснуть.
Регби.
Занятия.
Это две вещи, которые я обычно делаю, редко отклоняясь от курса.
Вечеринки не в счет; они проводятся в последнюю минуту. Родители не навещают меня здесь. Нет каникул, на которые я мог бы поехать домой.
Это слишком проблематично.
Слишком далеко.
Слишком дорого, не то чтобы стоимость когда-либо была фактором.
Мне повезло, что я родился с серебряной ложкой в моем редкозубом рту.
Это отрезвляет меня.
— И мы будем жить в одной комнате?
— Да, но… кажется, я читала, что в комнате есть диван-кровать?
— Эм. Что это?
Она наклоняет голову.
— Диван-кровать? Это диван, который превращается в кровать. Разве не видел ни одного такого?
Эм, нет. У нас никогда не было таких в двухсотлетнем поместье, где я вырос. Они бы не сочетались с показным декором.
— Нет.
— Оу. Что ж, в номере такой есть, и мы можем бросить монетку, чтобы узнать, кому придется на нем спать. — Она одаривает меня мегаваттной улыбкой. — К сожалению, я не могу позволить себе поселить тебя в отдельном номере.
Джорджи великолепна.
Такая чертовски красивая и счастливая.
— Все в порядке. Я переживу это.
Я снова опускаю голову, желая избежать ее огромных голубых глаз, веснушек на носу и розовых губ.
Как, черт возьми, я должен провести с ней выходные в Городе Грехов и не иметь о ней грешных мыслей?
«Переживешь; это всего на несколько ночей».
— Как долго мы там пробудем?
— Как насчет двух ночей? Мы не можем пропустить занятия, и определенно не можем пропустить тренировку.
Нет, не можем.
Кроме того, Вегас хорош в небольших дозах.
Двух ночей будет достаточно, прежде чем это станет слишком.
— По-моему, звучит неплохо. Можешь прислать мне смс с датами, чтобы я не забыл?
Она берет свой мобильный, наклонив голову вниз.
— Вот. Отправлено.
Больше улыбок. Снова смешки.
Она так невероятно жизнерадостна, что это практически сочится из ее пор.
— Может посмотрим фильм сегодня вечером, или… — Ее взгляд блуждает по моему лицу. — О, боже, твоя губа!
Протягивая руку, девушка дотрагивается пальцами до уголка моего рта — до пореза. Его уже почистили и обработали, но я представляю, как это ужасно выглядит.
Новые порезы всегда появляются в первые несколько часов, кожа в пятнах крови и все такое.
Я отдергиваю голову от ее пальцев, зная, что, если девушка прикоснется ко мне, это ужалит мою кожу сильнее, чем мог бы любой шип.
— Ничего страшного. Я в порядке.
— Уверен? Выглядит ужасно. Я могла бы…
— Нет, все нормально.
Все еще болит, но я в порядке.
Она отдергивает руку, отступая к табурету.
— Если ты уверен.
Я киваю.
— Я устал. Думаю, что просто пойду спать после того, как закончим уборку на кухне.
Джорджия медленно кивает.
— Ты совершенно прав — это был насыщенный событиями день.
— Эй. — Я останавливаюсь. — Как прошло твое сегодняшнее соревнование?
Чувствую себя придурком из-за того, что не спросил об этом раньше. Я забыл, что у нее были соревнования по легкой атлетике.
Джорджия кажется довольной, что я вспомнил.
— Хорошо. Мы выиграли.
— Не сомневался в этом.
После того как заканчиваем есть, мы перемещаемся по кухне, загружаем посуду в посудомоечную машину, вытираем столешницу, убираем коробки в холодильник.
Я наполняю оба наших стакана водой, прежде чем выключить свет на кухне, когда мы направляемся к лестнице.
Наверху Джорджия делает паузу.
Покусывает нижнюю губу.
— Спасибо. Я…
Она колеблется, снова краснеет, застенчиво замолкает.
— Ты?.. — Тянусь рукой