Но конечно, в Чебоксарах после всего произошедшего он оставаться не собирался, тем более, что его как раз вовремя пригласили возглавить кафедру глазных болезней Архангельского медицинского института, где обещали создать все условия, чтобы он мог продолжать свои исследования.
Работа мне не в тягость: я – существо творческое, я себя ощущаю художником. Я как будто рисую картины и наслаждаюсь ими; только вместо картин у меня другое: сделанные мною дела. Их много!
В Архангельске Федоров наконец-то смог развернуться в полную силу, насколько это вообще было возможно в советских реалиях. У него сложился коллектив единомышленников, вместе с которыми он организовал небольшую клинику по имплантации искусственного хрусталика. Он занимался разработкой более качественных материалов для производства хрусталиков и много оперировал. В 1963 году он начал имплантировать в глаз лучший в мире искусственный хрусталик со зрачковым креплением. Причем эти линзы они по-прежнему делали сами, кустарным способом, нагревая пластмассу на электроплитке, а во время операции использовали нитки из женских капроновых чулок.
Параллельно Федоров занимался и другими разработками, например, первым стал использовать жидкий силикон при отслойках сетчатки. А еще он разработал модель операционного стола, и офтальмологи с тех пор стали оперировать сидя, держа руки на специальных подлокотниках. До этого им приходилось делать операции стоя, а руками опираться на лицо пациента.
В 1966 году на симпозиумах катарактальной хирургии в Нидерландах и в Англии Федорова приняли в члены Общества Международного клуба интраокулярных имплантологов. Слава его росла, но… в Советском Союзе международное признание лишь добавляло ему врагов. Многие офтальмологи настолько в штыки воспринимали одно его имя, что не желали даже знакомиться с его методами. В 1965 году его клинику даже чуть не закрыли, спасло лишь новое вмешательство Аграновского, переговорившего с нужными людьми и напечатавшего в «Известиях» статью «Открытие доктора Федорова». А постепенно и враждебно настроенные коллеги сдавали свои позиции – число вылеченных от слепоты людей росло, и их уже трудно было не замечать.
Но растущая популярность сыграла с клиникой злую шутку – люди приезжали в Архангельск со всех концов страны, а условий для того чтобы вылечить их всех, попросту не было. Ведь что у Федорова и его помощников имелось в наличии? Крохотная лаборатория и самодельное оборудование – вот и все, что можно было устроить на голом энтузиазме. А больные этого, конечно, не понимали и писали жалобы, что условия в клинике возмутительные. Федоров стал задумываться о том, чтобы перебраться в более крупный город, где имеется подходящий завод, на котором можно производить линзы промышленным способом. Сначала выбор пал на Киев, где директор клиники собирался на пенсию и хотел видеть своим преемником Федорова. Но по повелению Брежнева в Киев была переведена профессор Шлопак, когда-то доставшая соринку из его глаза. Пришлось искать другие варианты.
И тут капризная фортуна решила ему улыбнуться. Жалобы пациентов сделали свое дело, в 1967 году в Архангельск приехал заместитель министра здравоохранения, чтобы разобраться на месте. Осмотрел все, выслушал, а потом сказал, что надо бы им перебираться в Москву. Разрешил взять с собой нескольких сотрудников, приборы и инструменты и даже пообещал, что Минздрав поможет оснастить их новую клинику лучшей аппаратурой.
Однако все оказалось не так просто – в Архангельске вовсе не желали лишаться врача, принесшего институту огромную известность. Федорова обвиняли в дезертирстве, называли «летуном», не желали выдавать ему трудовую книжку и даже угрожали. Но он уже имел опыт общения с чиновниками, поэтому действовал быстро – кроме билетов на поезд взял еще и билет на самолет, причем на другую фамилию (в те годы билеты продавались без предъявления паспорта), и улетел первым же рейсом. И не зря – на вокзале его ждали люди, имеющие приказ не пускать любой ценой.
Человек, который занимается делом и очень сильно этим делом увлечен, не может уделять большого внимания семье – это аксиома. Сказок на ночь он мне не читал. Но все равно он был хорошим отцом, очень хорошим.
Ирина Святославовна Федорова, старшая дочь Святослава Федорова
К тому времени, как Святослав Федоров решил уехать из Архангельска в Москву, перемены произошли и в его личной жизни. Лилия ушла от него, забрав дочь Ирину. Что поделать, Федоров всю жизнь пользовался огромным успехом у женщин и временами позволял себе тоже увлекаться, особенно в отпуске, когда отдыхал не только от работы, но и от семейной жизни. Относился к своим романам он как к чему-то неважному и бросать жену никогда не собирался. Но очередная курортная подруга оказалась женщиной настойчивой, написала ему письмо, и Лиля обо всем узнала. Сколько он ни уговаривал ее, сколько ни упрашивал, она не пожелала его простить. Так они и развелись. Вскоре он снова женился, на той самой курортной подруге, Елене, и в этом браке у него родилась еще одна дочь, Ольга. Через несколько лет они с Еленой тоже развелись, на сей раз по причине его ревности – обоснованной или нет, кто знает…
Впрочем, и с Лилией, и с Еленой, не говоря уж об обеих дочерях, он продолжал поддерживать отношения. Лилия была одной из первых пациенток, которым он делал операцию от близорукости, а обе дочери стали офтальмологами и впоследствии работали в его Московском исследовательском институте микрохирургии глаза.
Но в 1967 году это все было еще впереди, так же как и третий брак Федорова – с Ирэн Ефимовной, с которой он прожил двадцать шесть лет и которая возглавила после его гибели Фонд содействия развитию передовых медицинских технологий имени С.Н. Федорова. В 1967 году он перебрался в Москву вместе с командой своих учеников и возглавил курс глазных болезней 3-го Московского медицинского института и проблемную лабораторию по имплантации искусственного хрусталика. В том же году он защитил докторскую диссертацию, но до воплощения его мечты – собственной большой клиники, где можно будет возвращать зрение не десяткам, а тысячам пациентов – было по-прежнему далеко.
Переезд в столицу лишь увеличил число его недругов. Как его только ни топили – устраивали провокации, портили репутацию всеми способами, обвиняли в саморекламе и прикарманивании денег. Однажды даже арестовали двух его сотрудниц и пытались выбить у них признание, что он берет взятки. Врачи в институте после этого ходили с зашитыми карманами – чтобы им не подкинули деньги для обвинения во взяточничестве.
Но наконец эта борьба закончилась победой Федорова – в 1969 году правительство приняло решение о строительстве научно-исследовательского института микрохирургии глаза, деньги на который выделило Всероссийское общество слепых.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});