Защита, жесткая, непробиваемая.
Молчание. Только клинки звенят. Ингхара настороженно приподнялся с каменной скамьи. Что-то висело в воздухе. Он не понимал. Но чувствовал беду.
Затем случилось что-то неуловимое, Ингхара даже не понял, что, но оба бойца остановились — у Керниена текла кровь из рассеченного плеча, Аргор изумленно стоял — острие меча упиралось прямо ему в горло, струйка крови медленно ползла по обнаженной груди.
— Уходи, — глухо произнес Керниен. — Ты выполнил договор, ты свободен. — Потом усмехнулся криво. — Нет, кровь течет. Ты все же человек.
Ингхара бросился перевязывать государя.
— Нет. Сначала его.
Аргор словно очнулся.
— Прости, я не сдержал руку.
— Я тоже чуть не убил тебя, — сухо ответил Керниен. Потом повторил: — Ты свободен.
«Здесь ты всего лишь наемник. Когда ты перестанешь быть нужным Ханатте, тебя просто отошлют к твоему хозяину. И ты хочешь что-то строить? Ты будешь только разрушать».
— Значит, ты так решил? — негромко проговорил Аргор — Пес сослужил службу, пса можно выгнать?
— Ты не останешься без награды. Я ничего не обещал, но я не могу не воздать тебе за твои труды. Но того, что ты хочешь от меня, — не будет.
Аргор не слушал. Этот варвар осмелился поступить НЕ ТАК.
— Ты забыл — я прислан от Солнца. И сейчас ты идешь против высшей воли!
— Ты тоже кое-что забыл, — процедил уже сквозь зубы Керниен. — Я сын Солнца. И отвечать буду перед Ним, а не перед тобой. Здесь государь — я, и я не пойду воевать с Нуменором. Я ничего тебе не должен. Все.
— Это твое последнее слово?
— Да.
Аргор усмехнулся.
— Как хочешь. Я ухожу. А твоя награда… да засунь ее куда хочешь.
— Тогда уезжай во славе — сейчас, — жестко сказал государь. — Не тяни долго. Уходить лучше вовремя.
— Да, это так, — снова усмехнулся нуменорец, и красноватые искры в глазах его загорелись ярче. У Керниена мурашки побежали по спине. — Ты сказал, не я.
Он повернулся и пошел прочь. Керниен, ссутулившись, смотрел ему вслед.
Воистину день решений. Каждый принял свое.
В Королевском Храме, все таком же скромном, как и шестнадцать лет назад, горели свечи и плыл в воздухе тонкой вуалью дымок курений. Молодой человек в шелковом кафтане королевского золотистого цвета стоял на коленях стиснув руки, перед резным Солнечным Ликом, совсем недавно заново позолоченным. Солнце смотрело на молящегося нарисованными длинными глазами с алмазными зрачками и тянуло вниз множество рук, из которых на землю изливались всякие блага. Молодой человек что-то быстро шептал длинные, слишком длинные волосы падали ему на лицо. Одна прядь светилась бледным золотом.
Отец Мааран неслышно появился из-за темных занавесей, затканных сценами из священных сказаний.
— Сын Солнца, — тихо сказал он, — ты ждал меня?
— Не смей! — резко обернулся Наран. — Мой брат и государь жив и царствует, и да будут долги его дни!
Отец Мааран поклонился. Его седые волосы отливали красным в пламени свечей.
— Ты тоже Солнечной крови. Пусть ты и не государь, ты тоже сын Солнца.
Наран поднялся с колен. Он был высок, очень высок, но отец Мааран смотрел на него почему-то сверху вниз.
— Ты велел мне прийти, сын Солнца, чтобы я выслушал тебя? Я слушаю.
Наран вздохнул.
— Отец мой. Разреши мои сомнения. Ты так долго был мне наставником, помоги же! Мой брат хочет, чтобы я отрекся от дара Посланника. Чтобы не принимал Силы!
— Он не может принудить тебя, — спокойно сказал отец Мааран. — Он дал слово.
— За себя и своих потомков. Но он не взял жены, и потомков у него нет. А за меня он не давал клятвы… Он требует, чтобы я никогда… чтобы я… Он изгнал керна-хэтана Аргора, он отрекся от даров Солнца, он погубит нас!
— Успокойся, хэтан-ару, — строго сказал Мааран. — Государи приходят и уходят. Брат твой не оставит сына. Ему наследуешь ты или твои сыновья, а их у тебя уже двое. Так дай слово ты, и клятва не будет нарушена, и боги останутся с нами.
Наран несколько мгновений смотрел на жреца. Затем кивнул.
— Что я должен сделать?
— Идем, — отец Мааран взял его за руку и повел в глубь Храма.
Дурное предчувствие все не отпускало принца, когда он уходил из Храма. Вроде бы должен был чувствовать себя спокойно даже радостно — ведь Солнце теперь не отвернется от Ханатты он сделал все как надо. Но почему так тяжело?.. Он обернулся. Посмотрел на отца Маарана.
— С моим братом… с ним ничего дурного не случится? — спросил он.
— Кто ведает замысел Солнца? — ответил отец Мааран.
Наран отвернулся, несколько мгновений постоял на пороге и исчез во тьме.
Черный силуэт беззвучно возник на пороге комнаты. Отец Мааран склонился в глубоком поклоне.
— Господин!
Саурианна кивнул.
— Хэтан-ару принял Силу? — жадно спросил отец Мааран.
Короткий смешок.
— Нет. Он даже не тень своего брата. Нельзя налить в бутыль бочку вина. Он мелок. Да, я дал ему Силу — сколько он смог взять. Так что исцелять золотушных он сможет. Но это все.
Отец Мааран обеспокоено посмотрел на Посланника.
— Но как же… как же Ханатта? Ведь все распадется!
Саурианна снова засмеялся.
— Главное — не в Силе. Главное — в клятве. А он ее дал. Теперь Солнце не оставит Ханатту, даже если ее государь будет слаб. Главное, чтобы государь беспрекословно следовал приказам Солнца. Наран доверяет тебе. Будь ему советником, верным и мудрым. Ханатта не останется без опеки. Родится еще в королевском роду тот, кто будет способен принять Силу. А как же иначе? — снова усмехнулся Саурианна и исчез.
Аргор стоял у окна, глядя в ночь. Где-то там, в еще не наступившем времени, еще неизвестно в каких землях лежал во тьме Его Нуменор. Что ж, Ханатта остается позади. Опадает, как шкурка с личинки. Он сумел многое, он сделал бы еще больше… Керниен же видит лишь то, что видит его смертный, ограниченный взор. Что ж, решение принято.
— Пусть умрет, — спокойно проговорил он.
«Так и будет», — ответил чей-то голос у него в голове.
А завтра он уедет во славе — кажется, так сказал керна-ару? Ничего, будет другой государь, и он еще вернется и поведет войско которое сам же и создал, против Нуменора… Он улыбнулся. Как там говорят эти варвары? Если терпеливо сидеть на берегу, то обязательно увидишь, как мимо тебя проплывет труп твоего врага. А он теперь может позволить себе ждать.
Из дневников Жемчужины
«Великое горе. Государь умер. Воин, похожий на ястреба, солнечный луч, могучий ветер. Все его любили, а теперь мы осиротели. Горе, горе…
Говорят, его убил какой-то северный варвар, нанес ему смертельную рану, и государь скончался на третьи сутки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});