усиливался и становился все неприятнее, но еще более неприятным было то, что люди почувствовали, как тяжелеют ноги, ломит мышцы, а к полудню напали мучительные судороги.
К субботнему вечеру судороги закончились, потому что больше не осталось мышц, способных к сокращению. Все люди умерли. Домашние животные сразу же одичали, дикие процветали. Растения мощной зеленой массой покрыли остатки городов, железных дорог, аэропортов. Поля заросли прекрасным здоровым лесом, и над всем этим зеленым великолепием стоял мощный запах болиголова и белены…
Это был конец человеческого мира, но никто об этом не узнал.
Все умерли.
Земля
В четверг после полудня все приглашенные геологи съехались в Каталонский университет в Барселоне. Задержалась только группа из Антарктического союза по причине уважительной и всем понятной – пришлось вылетать из Антарктиды на вертолетах, которые были медлительными и плохо управляемыми. Когда они приземлились в ближайшем к Южному полюсу аэропорту Пунт Аренас, по рации сообщили, что аэропорт Артуро Мерино Бенитес в Сантьяго, куда они направлялись, провалился. Пришлось строить новый замысловатый маршрут. На заседание успели.
Заседание было экстренным: по всей планете последние месяцы были зафиксированы невиданные прежде смещения почвы, провалы и проседания.
У каждого из геологов – собрались самые знающие заслуженные и уважаемые профессионалы – была своя теория относительно этого нового явления, и до позднего вечера они не расходились.
Всю ночь на пятницу и весь день до вечера ученые провели в дискуссиях, которые подогревались новыми экстренными сообщениями: провалился город Уфа на Южном Урале, город Коголето на побережье Лигурии, город Потсдам на востоке Германии в земле Бранденбург…
В субботу утром начали составлять карту бедствия, чтобы понять, существует ли какая-то логика в этой цепи катастроф. Ученые едва успевали наносить на карту новые точки, поскольку сообщения о новых провалах почвы опережали их возможности по обработке данных. Самое поразительное, что они не могли локализовать эпицентра этого грандиозного геологического явления: одновременно провалилась высочайшая гора Андских Кордильер Аконкагуа и находящаяся в другом конце мира в Тибете гора Гурла-Мандхата…
Они были так увлечены работой, что пропустили сообщение местного радио о том, что земля, на которой раскинулся прекрасный и просторный город Барселона, покрылась трещинами, трещины эти растут на глазах и в городе объявлена эвакуация.
В ночь на субботу вместе с городом Барселоной провалилась и улица Виа де ла Кортс Каталанес, на которой находился географический факультет университета. Барселона была одним из последних городов на карте исчезнувшего материка. Да и вообще никаких материков больше не осталось. Но понимать это было некому.
Это был конец человеческого мира, и никто об этом не узнал. Все умерли.
Химия
В четверг после полудня состоялось тайное заседание секретной службы США ФБР и секретной службы России ФСБ с одним и тем же протоколом: рассматривалась возможность враждебного вмешательства противника во внутренние – очень внутренние! – дела государства. Вопрос был деликатный, можно сказать, интимный. Огромные мусорные полигоны, расположенные в укромных местах страны, в затерянном на севере России Шиесе или в такой же симметричной дыре в Техасе, в Сьерра-Бьянке, уже несколько недель распространяли вокруг на много миль и километров нестерпимую вонь. Обе сверхдержавы сразу же догадались, что это потенциальный противник пошел в наступление, используя не обыкновенное ядерное оружие, а какой-то новый, особо подлый прием.
Заседание еще не закончилось, когда поступило экстренное совершенно секретное сообщение, что свалки покрылись странным стеклянным наростом, который начал разрастаться с удивительной скоростью.
Для экспертизы немедленно привлекли ученых физхимиков, и к утру пятницы совершенно независимо американские ученые из Национального института здравоохранения в Вашингтоне и российские ученые из научного центра РАН в Пущине сделали экстренный анализ срочно доставленных образцов стекловидного тела и выяснили, что это новое неизвестное прежде науке высокомолекулярное вещество произошло в результате полимеризации низкомолекулярных веществ различного происхождения. Такого цепного процесса полимеризации никогда прежде не наблюдали.
Пока ученые обсуждали причины и последствия этого необъяснимого явления, неизвестная миру стеклянистая материя неудержимо распространялась из своих помоечных источников, заливая поля, леса, деревни и города, которые встречались на пути этого искристого и вонючего потока.
К вечеру пятницы во все концы планеты летели сообщения о подлом и хитром нападении врага. Как полагали американцы, напали русские. Русские были уверены, что это происки американцев.
В ночь с пятницы на субботу мировая паутина интернета замерла.
В субботу утром стеклянный поток покрыл все материки и океаны планеты, и восшедшее утром солнце осветило сияющий стеклянный шар, отливающий всеми оттенками зелени – от ярко-бирюзовой до цвета бутылочного стекла. Это была Земля, самая красивая из планет Солнечной системы. Жаль только, что никто не мог этого увидеть. Разве что Господь Бог…
Это был конец человеческого мира, но смотреть на эту красоту было некому.
Все умерли.
Эпилог
Бо́льшую часть жизни я прожила в Москве. Я сменила там семь квартир – от шестнадцатиметровой комнаты в коммунальной квартире, где кроме нашей семьи проживало еще семь семей, до отдельной квартиры в так называемых писательских домах в престижном районе Москвы. Одна из моих старших подруг, вернувшаяся в Россию из эмиграции в начале шестидесятых годов и попавшая впервые в жизни в коммунальную квартиру, как-то обронила фразу, что “коммуналка – опыт христианской жизни”. Не стану утверждать, что жизнь в коммуналке – опыт именно христианской жизни, но то, что этот опыт социализации, опыт жизни в очень плотном обществе, где расстояние между его членами так мало, что создается ощущение духоты, – это я хорошо помню.
В Москве я живу в том самом районе, куда более ста лет тому назад приехал из Смоленска с молодой женой мой дед. В те годы наш район был окраиной города, а в наше время – почти центр. Я планировала прожить в этом месте до конца жизни, но есть поговорка, что Господь Бог улыбается, когда слышит о наших планах.
Сегодня я живу в Берлине. Это один из самых комфортных, спокойных и благоустроенных городов Европы. Тот район, где мы живем, на месте снесенной Берлинской стены, относительно новой и вполне “квадратной” планировки, и только протекающая рядом река изгибами русла придает некоторую прелесть его геометричности.
Квартира, в которой мы живем, большая, двухкомнатная. В одной из комнат мой муж, художник Андрей Красулин, устроил себе мастерскую: пол застелен бумагами, на стенах висят рисунки и наброски. А я со своим компьютером, как всегда, на кухне.
Пытаемся сделать эту квартиру своим домом. Обживаемся. Купили книжный шкаф и начинаем его заполнять. Купили в комиссионке красивую вышитую картину на ткани, которая радует глаз: