были жестко наказаны, а самый главный — так вообще, прилюдно на центральном телевидении перед всей страной! Кассета с той видеозаписью теперь хранится у меня в сейфе. На ней господин Вернич, выступая на какой-то там очередной пресс-конференции в прямом эфире в присутствии десятков журналистов, вдруг неожиданно для всех отошел от темы и начал рассказывать о том, на какие разведки мира он работал, какие секреты и когда продавал, как способствовал развалу страны, и сколько он за это получил. И он очень-очень сильно об этом сожалеет и искренне раскаивается в содеянном, а также просит у всех честных граждан великой и могучей России прощения. И вот теперь, когда исповедался перед всем честным народом, он понимает, что нет ему места в нормальном обществе, и с этим грузом на душе жить не сможет, ну никак, поэтому… Тут Жирдяй похлопал себя по карманам, достал небольшой дамский пистолет и, глупо улыбаясь, вставил его себе в рот и выстрелил. Всё это произошло на глазах у всех и настолько быстро, что даже дернуться никто не успел.
Вот такая вот интересная и для многих неожиданная история произошла несколько месяцев назад на одном из главных телеканалов нашей страны. Шуму потом было! Да он и сейчас этот шум не умолкает. Многочисленные ток-шоу на телевидении смакуют эту тему со всех сторон, не переставая.
Дед рассказывал мне потом, что Пётр счастливо смеялся, когда ему показывали это видео.
Да… Петя, Петя…
Я расстроенно поморщился и плеснул себе в бокал еще коньяка. Здоровье у него стало чуть лучше. Врачи, нужно отдать им должное, очень здорово над ним поработали. Он уже всех узнает, внятно произносит слова и хорошо соображает, но вот пошевелить даже одним пальцем… Для Петра это всё так и осталось большой проблемой. Самые лучшие врачи мира пытались ему помочь, да всё без толку — только измучили парня и всё.
Да, жаль, что я не смог вылететь в Москву и повстречаться с ним перед завтрашним днем. Сижу тут безвылазно уже который месяц и даже Новый год пришлось здесь встречать. Кстати, встретил весело, в своем родном коллективе, так сказать! Правда, в этот раз без отца и деда, они, как всегда, были заняты и не смогли приехать. Но ничего, я на них не в обиде. Отец в то время вскрывал очередной тайник где-то высоко в горах Австрийских Альп, а у деда были какие-то свои очень важные хлопоты в Москве. С моего разрешения на Новый год к нашей службе охраны приехали семьи, так что в поселке было непривычно многолюдно, шумно и весело.
Кстати, на ротацию накануне праздника к нам опять прибыли мои старые знакомые — команда Бурлакова.
Я посмотрел на «Венеру» стоящую на рейде в трехстах метрах от берега. Вспомнил, как пару дней назад перегружали из нее сокровища очередного вскрытого отцом тайника в наше хранилище. Заполнение его сокровищами тоже шло полным ходом. Они с дедом за полгода умудрились вскрыть их аж двадцать семь штук! Золотые слитки, камни, золотая посуда и статуи — мы заполнили ими почти весь нижний уровень под завязку.
Ускорило дело использование якобы списанного военного вертолета, который сейчас находился в распоряжении отца. Целый грузовой «МИ-8» в военной модификации! Где он его раздобыл, я просто ума не приложу, но состояние машины отличное, мне даже кажется, что он совсем новый, прямо с резервных стоянок.
Под это дело отец с дедом заставили меня соорудить вертолетную площадку на единственном оставшимся после трудов Анны Сергеевны пустыре. Теперь там у нас свой собственный мини-аэродром.
Золотая статуя воина расы Зотов из усыпальницы Зевса теперь хранится в гараже моего коттеджа. Она просто не пролезла по габаритам в двери нашего хранилища, и поэтому было решено оставить ее под охраной камер видеонаблюдения и обычных гаражных ворот.
Отец очень быстро нашел решение, как вытащить эту статую из усыпальницы Зевса. Тщательно исследовав тоннель за троном, он понял, как эту статую доставили в усыпальницу. Этот проход заканчивался глухой стеной, но когда отец обнаружил, а затем и осторожно потянул за скрытый в стене рычаг, эта стена отошла немного в сторону, выпустив отца в одну из пещер. Выход из пещеры был прямиком в ущелье Мертвых, и этих пещер там было великое множество. Затем ему пришлось немного потрудиться, сначала расчищая небольшой завал, а затем, когда из усыпальницы все было вытащено и погружено в грузовик, устроить там завал помасштабнее, маскируя его под естественный, чтобы при осмотре комар носа не подточил.
Так что, пока я тут занимался углублением морского дна, отец с дедом работали по тайникам не покладая рук. Но в их бесспорно богатых трофеях меня интересовало только одно — свитки с описаниями деяний моих предков, о которых нам до сих пор мало что было известно. Я уже серьезно подумывал о том, чтобы переписать нашу родовую книгу заново, уж очень много всего интересного и нового открывалось нам из найденных манускриптов. Отец с дедом меня отговаривали, мол, не надо торопиться, вот вскроем все тайники, соберем весь материал — тогда и займемся этим всерьез, а сейчас у нас и других забот полно.
Они, конечно, правы, забот хватало.
Мы так и не успели с раскопками к холодам и сезону штормов. Профессор заупрямился и решил законсервировать раскопки аж до самого апреля. Я с ним легко согласился, прекрасно понимая, что таким способом, как мы это делали до холодов, вести раскопки в условиях постоянных ветров и штормов было и вправду очень опасно.
Согласиться-то я с ним согласился, но меня вариант приостановки раскопок до апреля совсем не устраивал. Я по-свойски «уговорил» Дениса и Кирилла, чтобы они остались в Рыбачьем и помогли мне с раскопками дальше.
Ребята молодые, смекалистые, и нужное нам решение они нашли практически сразу. Следуя их советам, мы приобрели и установили немного другую аппаратуру для работы на морском дне прямо с берега. Протянули на глубину трубы для засоса грунта и потихоньку стали продолжать ковыряться на дне, ограничив зону раскопок до минимума. Скорость упала во много раз, но зато мы не стояли на месте и потихоньку двигались вперед.
И вот неделю назад это наше мучение наконец-то закончилось! Мы расчистили участок вокруг скального выступа, и теперь доступ к площадке с трехпалым отпечатком был совершенно свободен. Когда я впервые увидел показавшуюся из-под грунта площадку воочию, то у меня от волнения перехватило дыхание.
Вот оно!
Это то, к чему мы стремились и так долго шли,