Читать интересную книгу Давай попробуем любить - Sofie Montero

не пару миллиграмм.

Что ж, остаётся лишь один выход.

Тяжко вздохнув, я подошла к сумке с куклой.

Ли остался дома, а вот Фэй был моей второй куклой, который ещё больше с анатомической точки зрения напоминал человека.

Достав куклу, я собрала её и почти что легко привязала к конечностям ниточки своей энергии, ибо уже несколько раз тайно от лишних глаз практиковалась в местных лесах с ним.

Согнув средний и указательный палец, я помогла кукле встать самостоятельно, потом плавно подергав мизинцем и безымянным одновременно с правой рукой, и Фэй самостоятельно набросил на себя плащ, теперь больше похожий на высокого мужчину.

Что ж, теперь осталось дело за малым: опираясь на память, вывести его через зал, координируя движениями куклы из своей комнаты, а потом у окна дирижировать дальше.

Я не первый год этим занималась и даже не третий. Поэтому десять минут концентраций и ловкость рук, и я открываю дверь перед моим деревянным напарником, что держит в пальцах ветку сосны. Завожу его в угол комнаты и отпускаю аккуратно на стул, так что плащ скрывает почти его присутствие, но не отвязываю нити энергии, просто перестаю ими управлять, потому что время не терпит. А мучиться всю ночь от кошмаров не хочется, даже в объятьях Садэра.

Срываю иголки с веточки и бросаю их в небольшую турку, в которой обычно варю себе чай, под свечой. Добавляю ложку воды и остальные травы в нужных пропорциях и начинаю неспешно помешивать маленькой деревянной трубочкой, почти засыпая у стола.

Я стараюсь не засыпать, бью себя по щекам пару раз. Опять тру глаза кулачками, но спираль сна втягивает меня за собой. Меркнут возгласы внизу, пьяные речи путников, я засыпаю…

Громкий треск ломающейся двери буквально вытягивает моё тело, чисто на инстинктах, из сонной неги, но не разум. Я рассматриваю мутным взглядом обломки дерева на полу, что когда-то служило ограждением от остальных постояльцев. Сначала страх одолевает меня, и я готова вскрикнуть от испуга при мысли, что это кто-то из пьяни внизу. Но в следующий миг оказываюсь прижатой к стене, и запах гор будоражит сознание образом Садэра, я тут же расслабляюсь.

Но почему его рука на моей шее?

Она так крепко держит, что почти тяжело дышать.

Я поднимаю лицо и, с трудом фокусируясь, ловлю ненавистный туман, что отпустился на этих двух осколках ночного неба. Его лицо бесстрастно и в то же время такое беспощадно острое.

Что с ним?

Почему так?

Яд давит на мой мозг, и мне просто тяжело что-либо понять. Тем временем его большой палец давит на ранку от зубов малышки, и я без никаких подтекстов тянусь на цыпочки, чтобы избежать боль.

— Садэр… больно.

Послушно убирая палец, я чувствую его взгляд на крохотном полумесяце, что приобрёл уже фиолетовый отлив. И его ладонь на моём затылке сжимается ещё сильнее.

— Ай!

Вскрикиваю я, хватаясь за его руку в попытках убрать крепкие пальцы, но всё тщетно, он не замечает. Страшно медленно приближается к моему лицу и выдыхает одними губами:

— Ты умоешься его кровью.

Кровью?

Чьей?

За что?

Мой мозг граничит между явью и сном, я не могу… не могу… не могу… понять…

Что он от меня хочет?

Меня швыряют в сторону, и я падаю к чьим-то ногам. Грязные сапоги большие и из хорошей кожи. На фоне раздается хруст мебели, что ломается под убийственно сильной рукой Садэра, а я, как дура, рассматриваю сапоги и тянусь лицом вверх, чтобы рассмотреть их хозяина.

Так больно запрокидывать шею назад, но мне так страшно, что трясутся поджилки, а кровь стынет от гневного рева шаада за спиной. В глазах рябит, и я не могу отчётливо увидеть лицо мужчины, но замечаю рыжие пятна волос.

Бельяр!!

Хватаюсь за сапог друга и выдыхаю обсохшими губами:

— Помоги…

Но обувь вырывают из моего захвата, и я падаю животом на пол, слышу бас медведя с неслыханной ранее желчью в нем:

— Ты добилась, чего хотела…

Я не вижу больше его лица, лишь слышу его удаляющихся сапог, пытаюсь подняться и дойти до двери чисто на инстинктах, потому что мозг будто спит, но опять падаю.

И вижу в дверном проёме мужские фигуры. Лица размыты, но где-то внутри я знаю, кто это, тупая боль сковывает сердце от осознания, что они просто смотрят на мои мучения, но это лишь на миг, потом сознание опять ныряет под воду сна, и я вскрикиваю почти за грань возможности своих голосовых связок, когда мои пальцы неестественно ломаются вдоль фаланг, когда моя кукла ломается надвое в руках шаада, тем самым нити энергии просто разрываются и ломают мои фаланги от отката.

Но мой крик лишь привлекает внимание шаада. Меня поднимают как котёнка за шкирку и бросают на постель.

Но от боли и чёртового яда я лишь плыву над явью. Слышу треск ткани, кажется, это моя одежда. Вяло отбиваюсь, но пальцы болят, и я просто машу руками в воздухе.

Раздаётся писк, и я с трудом замечаю, как дверной проём вместо двери закрывает что-то серое, будто из кожи, и лишь извилистые выпуклости выдают в этом «что-то» крыло дракона.

Нас закрывают? От чего? Что это? Реальность или галлюцинации? Кошмар?

Возвращая мутный взгляд к Садэру, я по-прежнему теряюсь в догадках. Нет, мой шаад никогда этого не сделает.

И боль. Боль в пальцах, она так реальна!

В этот момент я всеми силами упираюсь сну, пытаясь отпираться и от полуобнажённого воина, что придавил меня своим телом к постели и срывал с меня одежду.

Вывернутые фаланги больно упирались в каменную грудь мужчины, но он этого и не замечал.

— Пожалуйста, не надо… Садэр… пожалуйста…

Молила я, ощущая, как яд полностью тянет меня в сонный дурман.

Я даже плакать не могла.

Но он, как и всегда, не кричал, лишь синие глаза излучали похоть и ненависть, схватившись за