головой, показывая, что так оно и может быть. Зак перешел на сторону врага и явился, чтобы поглумиться над пленниками.
Зак не дышал. Это было и хорошо и плохо одновременно. Хорошо — потому что он мог свободно путешествовать в вакууме без скафандра. А плохое заключалось в том, что он не мог подышать на стекло и написать послание заключенным. Он размахивал конечностями, пытаясь что-то донести до сидящих внутри камеры, но они его не понимали. Тогда Зак решил перейти к действию. Пальцем он провел по стеклу. Белка услышала мерзкий скрежет, а на поверхности стены осталась глубокая царапина.
— Эй! Ты чего удумал?! — завопила Белка, глядя как закос продолжил вырезать в стене прямоугольный проем, — остановись! Ты же их убьешь!
У Белки еще были живы ощущения от «дыхания» вакуумом. Врагу бы она такого перенести не пожелала. Хотя, если быть точным, то в случае разгерметизации камеры погиб бы один Семенович. Первому, как и закосу, кислород не требовался. А запасливый пугз уже начал покрываться гелем скафандра! Но такой расклад Белку не устраивал, она продолжила биться о стекло, как голубка защищающая своего птенца.
В соседней камере творилось нечто странное. Пугз забрался к Семеновичу на плечо, и прозрачная пленка скафандра начала перетекать с тельца пушистика на голову Гриши. Увидев это, закос стал резать стекло с удвоенным энтузиазмом.
— Гриша! Отойди от стены, попробуй за что-нибудь зацепиться! — старалась докричаться до Семеновича Белка. Разгерметизация камеры, помимо потери атмосферы, грозила еще и ударной декомпрессией — Гришу вместе с пугзом могло потоком выходящего воздуха вышвырнуть наружу. За что можно было зацепиться в комнате с идеально ровными и скользкими стенами она себе не представляла, но «мальчики» решили и эту проблему.
Отошедший в угол механид четырьмя манипуляторами уперся в стены, а третьей парой обхватил Семеновича за торс. Видя, что пленники подготовились, закос дорезал проем, потом размахнулся и врезал по его середине.
Воздух из камеры вылетел мигом, механид пошатнулся, но устоял. Семенович обернул и показал Белке сжатый кулак с поднятым вверх большим пальцем. Закос забрался в внутрь и подошел к стенке, которая разделяла камеры. Его рука начала чертить новый проем. По мере того, как прорезь в стекле углублялась, Белку начало колотить все сильнее и сильнее. Семеновичу хорошо, он не успел испытать прелестей от удушья. Да и у Белки под боком не было могучего механида, способного удержать ее от полета в глубины космоса.
«Летите сами. Без меня», — дыхнув на стекло, написала Белка.
Семенович отрицательно покачал головой и похлопал по плечу закоса в духе — продолжай. Семенович с пугзом остался в углу, а механид встал напротив прорезаемого Заком отверстия, Первый раскинул лапы, готовясь поймать вылетевшую из камеры Белку.
Белка приложила к стеклу ладонь, Семенович приложил свою. Гриша кивнул и произнес что-то приободряющее. Закос пробил проем. Потоком воздуха Белку подхватило, закрутило и понесло, как беспомощную куклу. Она потеряла ориентацию в пространстве, однако почувствовала, как что-то ухватило в районе лодыжки. Ухватило некрепко, клешня механида поймала только ткань комбинезона, которая разрываясь затрещала. Белка закричала от ужаса, остатки воздуха вылетели из ее легких.
«Ну вот опять!» — подумала она, силясь сделать вдох.
Механид же ее уже тащил к Семеновичу, а тот бормотал, глядя в расширенные от ужаса глаза девушки:
— Потерпи-потерпи, родная! Сейчас уже! Рыжик, ты чего медлишь, она же задыхается!
Наконец спасительный гель покрыл лицо девушки и она смогла сделать вдох.
— Ну вот видишь, все хорошо! Дыши, не останавливайся! — сказал державший ее в крепких объятиях Григорий.
— Что будем делать дальше? — хрипло произнесла девушка.
— Дальше? Что-нибудь придумаем! — пообещал с присущим ему оптимизмом Семенович.
Однако честь придумать, как им действовать дальше, выпала на долю закоса и механида. Зак приложил к корпусу Первого руку и побеседовал с ним с помощью вибрации. После чего механид вытолкнул всю честную компанию наружу, похватал друзей в манипуляторы и включил реактивный двигатель. Опасаясь охранников тюрьмы, он летел с помощью кратких импульсов.
— Куда мы летим? — спросила Белка.
— Наверное туда, откуда прилетел Зак.
— А откуда он прилетел? — девушка продолжила допытывать Семеновича.
— Откуда я знаю?!
— То есть мы доверяем свою судьбу непонятно откуда взявшемуся здесь закосу?!
— Какие у нас есть еще варианты? — вопросом на вопрос ответил Григорий.
— Посмотрите направо, — как заправский гид сказал Рыжик, прерывая бессмысленные обсуждения.
— Мамочка моя! — вырвалось у Белки.
— Это что за хрень?! — Григорий удивился не меньше девушки.
Планет за время путешествий он повидал не мало. И кораблей тоже. Но еще ни разу Семеновичу не приходилось наблюдать гибрид планеты и звездолета. На поверхности… нет, не на поверхности — на корпусе из темно-серого металла объекта находилось множество структур и конструкций, о назначении которых можно было судить лишь внимательно разглядев их в телескоп. Расстояние до объекта было немалым.
— Это… корабль?! — ужаснулась Белка. Такая махина не то что Первый, а любой флот, который бы могли выставить Галактический Союз и Генеральный Пакт, смахнула бы не глядя.
— Не думаю. Строительство объектов такого размера не имеет под собой никакого практического смысла. Как боевой корабль он обладает слишком большой массой и инерцией. Как крепость — избыточен и неповоротлив, большой объем пространства надежнее защитит сеть из более компактных крепостей, — высказал свое мнение Рыжик.
— Тогда что это по-твоему?
— База флота… производственный комплекс… не думаю. Скорее всего это планета, вокруг которой создали искусственную оболочку.
— Чего? Зачем?! — удивилась Белка.
— Мы этого не узнаем, пока на ней не высадимся.
Но чудеса и удивительные открытия одной бронированной планетой не ограничились. Механид, следуя указаниям закоса, развернулся так, что искусственная планета осталась вне поля зрения.
— Что это за сетка? — вытянула руку Белка, указывая направление. Впереди мягким голубоватым светом переливались ячейки какой-то решетки.
— Тюрьма! Это еще одна тюрьма! — Гриша первым понял, что за строение висит в космосе перед ними в космосе.
Непонятно, то ли по изначальный курс пролегал близко от второй тюрьмы, то ли Первый решил посмотреть поближе на ее заключенных, но светящаяся решетка начала приближаться. В прозрачных камерах, как в витринах, копошись существа.
— А здесь ширеды держат ваинши, — из-за того, что в камерах существовала искусственная гравитация, желтых амеб блинами размазало по полу. Существам, жившим в условии невесомости, заключение переносить было особенно тяжело. Ваинши выбрасывали дрожащие ложноножки и медленно переползали из угла в угол.
— Бедняжки! — Белке стало их стало жалко.
— Бедняжки?! — Семенович ее чувств не разделял, — да эти гады мой корабль сожрали! Переварили целиком!
— Переварили?! — с недоверием спросила Белка.
— Да! Потом изолировали нас в пузырях из слизи