— Как ты думаешь, его величество был жив или это было плодом моего воображения? — Спросила то, что беспокоило меня последние часы.
— Не веришь самой себе? — Дамиан нежно провёл ладонью по моей щеке. — Думаю им позволяли сопротивление, пока не было острой необходимости в их использовании. А это значит, что началась большая игра. Идём!
«А говорил, что сил нет», — мысленно возмутилась, когда он поднялся с кровати вместе со мной. Но вслух сказала другое:
— Куда? Ты спать собирался.
— Посплю ночью вместе с тобой. А пока нужно допросить ту девчонку из дворца. К тому же я ещё успею сегодня наведаться к Видящей. Нужно узнать, какие места для неё закрыты в туннелях, что ведут к подземному городу. Рольф должен был оставить ей карту, что нашли в вещах бывшего ректора. Что-то мне не хочется больше терять время.
***
Дамиан был прав, когда говорил, что маги появятся только после заката. Немногочисленный отряд магистров вернулся в академию, когда на небо уже успела взойти луна и осветить его тусклым светом, разгоняя мрак царивший вокруг. Если честно, то после допроса Амалии, которую пришлось будить и очищать её кровь от действия, принятого снотворного, потрёпанных и залитых кровью и грязью магистров, я встречала уже без лишних эмоций. Нет, сочувствие моё никуда не делось, но то, что отряд вернулся без трёх своих членов, я восприняла спокойно. За всё нужно платить и за очищение леса от высшей нечисти тоже, тем более что всё приходит в сравнении и смерть троих магов уже не казалась такой страшной по сравнению с тем, что мы опоздали с нападением на дворец.
В голове до сих пор звучит рассказ Амалии, хоть прошло уже много времени, за которое через мои руки прошла вереница израненных.
«Когда были сделаны последние приготовления на утро, наша повариха, отправила меня в подвал, чтобы я отнесла излишки сырого мяса. Я не числилась на кухне, но баба Лидия всегда ко мне хорошо относилась, подкармливала, угощала оставшимися сладостями со стола, а я в ответ помогала ей с уборкой продуктов. Так получилось и в этот вечер.
Я уже собиралась выходить из подвала, даже приоткрыла немного дверь, когда, услышав голоса стражников, замерла, боясь выйти. Просто...»
Уже после этих слов Амалии, я не хотела слышать того, что было дальше, но почему-то осталась в её палате, так и не сумев заставить себя уйти. Возможно, если бы я ушла и ничего не узнала, то осталась бы самой собой и та безудержная злость, что поселилась в моем сердце, не разрывала бы мне душу. Но я осталась, продолжила слушать то, что она говорила, с таким трудом выдавливая из себя. Её голос дрожал, руки подрагивали, а я ничего не могла сделать, чтобы забрать ту боль, что пережила эта девочка.
«Почему ты испугалась и не вышла?» — вопросы Дамиана, задаваемые ледяным тоном, набатом звучали в моих ушах.
«Просто... Я ведь молодая девушка, а наши стражники никогда не отличались сдержанностью, вот все молоденькие служанки и старались спрятаться от них. Хотя это, наверное, даже хорошо, ведь если бы я не осталась бы в подвале, то мы бы с вами не разговаривали».
И пусть это плохо, пусть недостойно для мага Жизни, но я рада, что королевская династия уничтожена. Рада, что больше нет того рассадника всевластия и вседозволенности, что царил во дворце. Скажи Многоликая, зачем ты допускаешь такое? Почему такие твари ходят по твоей земле? Я же лечила Амалию и видела не только неправильно сросшиеся переломы, но и старые болячки, которые недолжны быть у девочки её возраста. Почему?!
«Я прислушалась к их разговору, ожидая, когда они уйдут, и услышала то, что заставило мои ноги, прирасти к полу. Моё тело отказалось мне повиноваться, и я не смогла ни сдвинуться с места, ни закричать. Они распределяли между собой этажи. Я думала, что это просто бунт, но когда услышала, что всех оставшихся в живых магов, они собирались опустить в какие-то туннели, а тела остальных сгрузить в тронном зале для подчинения какой-то госпоже, поняла, что это конец. Я спряталась между грудами сваленного на подстилки мяса, боясь, пошевелится и выдать себя, если кто-то зайдёт. А через полчаса начался самый настоящий ад».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я слушала рассказ Амалии вперемешку с её всхлипами и всё, что я могла сделать это только успокаивающе гладить её по голове, говоря, что всё закончилось, что она справилась, что больше такого не повторится. Говорила, что создательница больше такого не допустит и сама не верила своим словам. Не верила, потому что знала, что если бы Многоликая могла, то она исправила бы всё ранее, помнила слова Дамиана, что они тоже не всесильны. Единственное, что я сейчас понимала, было то, что исправить и изменить всё можем только мы сами, если сумеем поменяться внутри себя.
— Госпожа Мелания, — донёсся до меня взволнованный голос внука Саманты.
Я и не заметила за своими размышлениями, как вышла в коридор от очередного пациента. Мальчик выглядел напуганным и я с трудом смогла разобрать его быстрое бормотание.
— Я гулял на улице, мне бабушка разрешает, если я не выхожу за защитный купол. Услышал стоны, подбежал, а там раненый. Он, наверное, бредит, вас всё время зовёт, но я не решился подойти. Бабушка запретила выходить из академии, а если я нарушу обещание...
— Где он? — Быстро перебила, не желая терять время.
— За главными воротами на земле лежит.
— Оставайся тут. — Оглянулась по сторонам и как назло не заметила никого в коридоре. Все уже разошлись, а дежурный заступит на пост, только когда я покину лазарет. Дамиан разбирается с картой туннелей подземного города вместе с Видящей, а значит, что и он не сможет мне сейчас помочь. Что ж, хотя бы окажу первую помощь, а там подумаю, как затащить раненого в лазарет. — Если появится посланник Многоликой или твоя бабушка, то расскажешь им всё. Ясно?
Малыш кивнул в ответ с самым серьёзным выражением лица, и я невольно улыбнулась. Может в нашем мире не всё так плохо, если ещё остались такие чистые душой дети?
До выхода из академии добежала за несколько минут. Защитный купол пропустил меня без всякого сопротивления и вот я уже склоняюсь над лицом раненого.
— Магистр Бертран! — Испуганно охнула, когда смогла разглядеть в темноте его лицо.
Отпустила свою силу, концентрируя её на кончиках пальцев, приложила ладонь ко лбу магистра и по всему моему телу пробежал электрический разряд. Словно в бреду увидела, как от его тела отделяются чёрные щупальца и оплетают меня. В нос ударил сладковатый запах смерти. Как же я его раньше не заметила?
Глава 17
ГЛАВА 17
Дамиан. Вестник смерти.
Вот уже пятнадцать минут София сидела неподвижно, погрузившись в себя. Я знал, что она сейчас была здесь в палате рядом со мной и в то же время чувствовалось её отсутствие. Такие уникальные люди как она рождались всего раз в триста лет. Более того, их было всего пятеро. Пять душ вращающихся в кругу перерождения и выбирающие самостоятельно миг своего рождения. Я знал, что эти души получились в результате очередного опыта Многоликой, но не знал какого. Создательница ни кому не говорила и нигде не записывала, что стало причиной превращения обычной человеческой души в душу, видящую то, что не подвластно даже создательнице.
Да Многоликая может создавать души, менять их суть, наделяя частичкой своей магии, но она не видит будущего, не видит в какой именно момент определённая душа перейдёт черту. Создательница составляет комбинации, играя нашими душами таким образом, что, совершая поступки, мы сами приходим к определённому решению нужному ей. А вот Видящие живут по своим правилам. Они не стремятся влезть и поменять чужую жизнь, не помогают и не препятствуют, если их об этом не спрашивают. Видящие видят то, что произойдёт с человеком или магом в ближайшее время и даже если кого-то близкого ожидает скорая смерть, то они не станут вмешиваться. Единственное исключение, чью душу они не видят, кроме, конечно, создательницы, являемся мы, Вестники смерти и те, кто попал под наше крыло. Хотел бы я знать, что намудрила Многоликая, когда создала эти особенные души, которые при рождении не являются ни магами, ни людьми, и отчего зависят их особенности, но нам строжайше запрещено даже пытаться влезть в голову к Видящим.